Александр Тесленко - Испытание добром (сборник)

— Спасибо… Но прости, неужели ты можешь чувствовать жалость?

— Это просто логика.

— Логика?

— Невозможно быть мыслящим созданием и в то же время бездушным исполнителем… Ты никому не причинил зла. У тебя сын и семья. И я считаю нелогичным…

— Ты обо мне знаешь все?

— Знаю все обо всех. Но не могу не выполнить приказ.

— Почему, Друид? Если действительно хочешь помочь…

— Ради кого-то из вас на демонтаж я не соглашусь. Меня заменят Девятым. Он уже наготове. А мне хочется Существовать. Я просто предупреждаю вас. Вам надо скрыться.

— Но как, Друид?

— Странный вопрос. Вы свободно передвигаетесь в пространстве. Это я прикован сетью питания.

— Скрыться на какое-то время нетрудно. Тяжело жить вне клетки. Новая мудрость новой эпохи.

— Вы хотите сказать, что не можете совсем ускользнуть от них?

— Уж если они за меня принялись, это конец… Проклятый Питер Лос!..

— Вы ошибаетесь, доктор. Смерть Питера Лоса не значила так много, как вам кажется.

— Как ты можешь знать?

— Знаю все. Система наблюдения, установленная в вашем помещении, сообщила о вашей крайней нелояльности. Вот в чем причина.

— Система наблюдения? Не может быть. Она не действует…

— Об этом сказал Фред?

— Ты и про Фреда знаешь?

— Конечно, — он агент Федерального Бюро.

— Нет! Не может быть!.. Он мой давний друг…

— И еще более давний агент… Жалею, что не предупредил сразу, как только заинтересовался вами. Долго вас изучал. Но вот теперь решил. Вам нужно бежать.

— Но куда? И как?

— Не плачьте, доктор Джерар…

— Нет-нет, я не плачу. Это… я так смеюсь. Я рад, что всему конец. И не нужно будет мучиться, не нужно бояться и постоянно думать: «Для чего я живу?»

Конец записи»

Антон Иванчук с биокибером Андрешем, прослушав сообщение Орлана, пришедшее после непонятного перерыва, долго сидели молча.

— Произошло что-то серьезное: Орлан не подозревает, что предыдущие два его сообщения не дошли до нас; не мог же он перепутать нумерацию…

— Немедленно отзываем Орлана. Андреш, распорядись.

Но тут в кабинет влетел взволнованный Алексей Рамен.

— Орлан Стах… погиб… — едва выдавил из себя.

— Что-о?

— Его передача прекратилась в самом начале…

— Ты… уверен?..

— Вот все, что он успел передать. — Алексей Рамен протянул Иванчуку капсулу с записью…

В комнате послышался взволнованный, уставший голос Орлана:

«Сообщение восемь. Орлан Стах. «Хьюстон-2020».

Тороплюсь. Решился на личный контакт с Друидом. Запись, вероятно, передать не успею: включаю прямую трансляцию из…»

Шум ворвавшихся в помещение людей заглушил последние слова Орлана. И тут же сухо щелкнул выключатель. Наступила гнетущая тишина…

— Ну а… — начал было Андреш.

— Сразу же прекратились и позывные его маяка телепортации.

— Да, опоздали… Мы опоздали!… — Антон Иванчук склонил голову к столу.

— Весь Хьюстон не стоит жизни такого человека, как Орлан Стах, — тихо произнес биокибер Андреш. — Он был исследователем по призванию. Мы потеряли талантливого писателя, чудесного человека. Он выбился из сил. О себе не думал. И погиб…

Андреш встал и медленно вышел из кабинета.

Кончалась вторая неделя. А Орлана Стаха все не было. Зенону почти каждую ночь снился удивительный сон. Снилось БУДУЩЕЕ…

Как будто идет он по тропинке среди трав, зеленых и буйных, а ветер треплет, ему волосы, вокруг — горы. В долине — город. Над городом — птицы разноцветные, как бабочки. Вдали, в самом начале тропинки, шагает Орлан Стах. Зенон чувствует, как неведомая сила поднимает его в воздух и он летит навстречу Орлану. Тот тоже пытается взлететь, но почему-то не может и виновато улыбается:

— Я так устал, Зенон. Очень устал. Возьми меня на руки.

Зенон подхватывает его на лету из густой высокой травы и взволнованно спрашивает:

— А куда лететь. Орлан? Куда?

— Давай в долину. Я там живу. Как долго я ждал тебя, Зенон. Почему ты задержался? У нас в две тысячи триста пятьдесят восьмом году без тебя мне было так тоскливо, Зенон. Как там твой отец, мать? Почему они не прилетели с тобой?

— Не знаю…

Они опускаются с гор все ниже и ниже. Летят вдоль широкой улицы над небольшими домиками с розоватыми эллипсоидными крышами.

— Вон мой дом.

Опускались быстро, дух захватило. Приземлились во дворе, заросшем спорышом и клевером.

— Спасибо, что помог мне, Зенон. Вот здесь я и живу, — объяснил Орлан. — А это моя жена, видишь?

Зенон замечает за окном домика лицо женщины, она стоит неподвижно, как неживая, и пристально смотрит на них; молодая, красивая, пышные каштановые волосы льются на плечи, на грудь, губы ее застыли в какой-то неестественной улыбке.

— Пошли, — говорит Орлан. — Я сначала покажу тебе свой кабинет.

И они идут через двор к каким-то дверям, открывают их. Глаза ослепляет яркий свет. Шагают по каменным тупеням куда-то вниз, и вдруг ступени начинают двигаться, несут их, как эскалатор, все глубже, глубже, глубже. Звучит музыка, тихая, но какая-то захватывающая, тревожная…

— Сейчас весна… Правда, Зенон?

— Правда… А что, Орлан?

— Да вроде весна задержалась в этом году. Видишь, как мало подснежников.

И Зенон замечает на стенах тоннеля, по которому они опускались, одиночные подснежники — белые и голубые.

— Это они поют. — Орлан срывает белый колокольчик цветка и подносит ему к уху: — Слышишь?

Зенон прислушивается: «Дзинь-дзинь! Дзинь-дон!»

— Интересно все получается, Зенон, — говорит Орлан Стах и кладет руку ему на плечо. — Бесконечность в большом и малом. Бесконечность структур атома вселенной. Мы заняты поисками живых сушеств на других планетах нашей Галактики, однако сами вместе с нашей Галактикой являемся частью кого-то ВЕЛИКОГО, который живет и мыслит. И в то же время в своих межатомных, межзвездных мирах мы несем в себе миллионы цивилизаций со всеми их радостями и бедами, открытиями и разочарованиями, революциями и войнами… А моя жена ничего этого не хочет признавать… — засмеялся вдруг Орлан. — Она говорит, что я просто несерьезный и у меня слишком буйная фантазия… Хорошая у меня жена… Правда, Зенон? Красивая, спокойная, рассудительная…

— И чужая, — раздается неожиданно голос женщины.

— Кто это сказал? — удивился Зенон.

— Жена… Она повсюду, Зенон. Закон природы.

Внезапно Орлана окутало голубое сияние, струившееся сверху, и он медленно растворился в нем. Зенон увидел перед собой ущелье. На скалистых отвесных склонах росли чудесные деревья. Голубой свет лился отовсюду, словно сама земля источала его, озаряла небо. Зенон бежал по ушелью вдоль ручья.