Елена Федина - Дороги Малого Льва

Ольгерд пытался переключиться на дочь. Стал приходить домой раньше, чтобы общаться с ней. В результате больше десяти минут тесного общения со своим ребенком не выдерживал и в оставшееся время тупо смотрел телепрограммы, восстанавливая утраченную энергию.

В состоянии полного жизненного тупика, он попросил Иргвика принести бутылку «Золотой подковы». Пожалел, что Эдгара нет, и позвонил Руэрто. Дома того не оказалось, но на ручной вызов он откликнулся.

— Ты что, в своих золотых пещерах? — усмехнулся Ольгерд.

— В пещерах, — бодро ответил Нрис, — только в ледяных.

— Все завалы расчищаешь?

— По твоей милости!

— Ну, извини!

— Чего тебе надо, Оорл? Говори скорей, я занят!

— Напиться, — прямо сказал Ольгерд, — я уже и бутылку вскрыл.

— Ты забыл, что у меня воздержание? — рассмеялся в ручном динамике Руэрто.

— Как? Еще не кончилось?!

— Еще три дня!

— Ну, ты даешь!

— Да?

— Второй твой подвиг затмит первый. Ты просто образец добродетели какой-то! А у меня тут…

— Ладно, не искушай.

— Ну и проваливай…

На том и расстались. Ольгерд с тоской подумал, что счастья в жизни нет никакого. Даже в мелочах. И в эту секунду в вихре холода посреди комнаты возник его неподражаемый племянник Эдгар. Вид у него был пляжный: шорты и штиблеты на босу ногу. Загар соответствовал наряду. Тем не менее, в руке его был дипломат. С минуту он чертыхался на полу и встряхивался как мокрый пес. Судя по всему, прыжок был дальний.

— Ты что, прямо с Земли?

— Ну да. И ты посмотри, как я точен!

— Ага. Только домами ошибся.

— Да нет, я прямо к тебе. Дома бардак, жарко и искупаться негде. Да и новости сногсшибательные. Просто сюрприз для тебя, дядя Ольгерд.

— Для меня?

— И для Руэрто. Позвони ему, позови сюда. Посовещаться надо.

— Я только что это проделал. Он занят на раскопках.

— Мои новости важнее, — уверенно сказал Эдгар, — звони. А я пока нырну в твой бассейн, хорошо?

— Хорошо.

— Привет, Риция, — спохватился племянник, — как дела, сестрица-тетя, умница-красавица?

Риция начала нервничать и обиженно надувать губы. Это могло быть началом истерики.

— Шен, уведи ее, — нервно сказал Ольгерд, — побыстрее.

Руэрто прибыл почти сразу, явление Эдгара его убедило больше, чем распечатанная бутылка. Термостат на нем был черный, под ним оказался рабочий комбинезон. Небритость лица уже слегка напоминала бороду. Археологи не отпускали этого принца уже дней десять и, кажется, успели обратить в свою веру.

— Ну? — развалился он в кресле, — и где наши сногсшибательные новости?

— Купаются, — объяснил Ольгерд.

— Понятно. А где Одиль?

— У себя в комнате.

— Где это ты так порастратился? — прищурился Нрис, — я и то бодрее выгляжу.

— В полпредстве, — соврал Ольгерд неохотно.

— Делегацию вампиров принимал?

— Все ты видишь… только не все.

— Не нравишься ты мне последнее время.

— Подумаешь, проблема! Ты мне вообще никогда не нравился.

— Я серьезно, Ол.

— Серьезно мы собрались совсем по другому поводу.

Риция визгнула где-то в другом конце дома, но вскоре замолкла. Руэрто взглянул понимающе и больше ничего не спросил.

Эдгар вошел мокрый, босиком, с полотенцем на бедрах, худой, жилистый, загорелый, энергичный. Время тронуло его виски и лицо, но не его угловато-мальчишеское тело. Он плюхнулся на диван, вытянул длинные ноги и по-хозяйски разлил всем коньяк.

— Привет, Ру. Ну и видок у тебя! Просто дикий!

— А у тебя — нет? — усмехнулся Руэрто.

Кто из них больший насмешник, Ольгерд так и не определил. Оба были хороши. Втроем же они составляли какую-то стройную, законченную систему. Льюис в их компанию не вписался, он не пил и терпеть не мог Нриса, Герца не выносил Ольгерд, Леций был слишком занятой, Конс — чересчур семейный, а у Кера просто отсутствовало чувство юмора.

— Пейте, ребята, — посоветовал Эдгар, — а потом взгляните на эти фотографии.

— Я не пью, — гордо объявил Руэрто, — показывай так.

— Не пьешь?!

— Уже десять дней.

— Что это с тобой?

— Не пью, и все. Показывай, что у тебя там?

— Ну, это ты напрасно, — покачал головой Эдгар, — на вот, тебе первому…

Ольгерд увидел, как у Нриса вытянулось его и без того узкое лицо.

— Это что… это когда? — пробормотал он потрясенно.

— Недавно, Ру. Позавчера.

— Ты… сам ее видел?

— Видел. И говорил с ней.

— Кого? — спросил Ольгерд нетерпеливо.

Ему не ответили. Нрис молча взял свой бокал и осушил его до дна одним залпом, нарушая все свои обеты.

— Налей еще, Эд.

Ольгерд вырвал у него фотографии. На них была эффектная женщина в белом брючном костюме, челка черным крылом падала на лицо, на красивое и до озноба знакомое и ненавистное лицо.

Он все не мог выпустить эти фотографии из окаменевших рук, пока Эдгар рассказывал свою историю. Потрясало, что эта тварь даже не скрывала, кто она такая. Играла в открытую. Она обещала Ольгерду, что восстанет из пепла и вернется, и она это сделала! Только как, хотел бы он знать. Как, если ее приговорили к стиранию личности вместе с Грэфом?

— Она снова здесь, — заключил Эдгар, — и в руках ее огромная, но невидимая власть. Она не прячется, значит, уверена в себе. Говорит, что ничего не хочет. Значит, хочет очень много.

— Я всегда чувствовал, что она здесь, рядом, — с досадой сказал Руэрто, — только я думал на другую женщину. До последней минуты сомневался! Как странно.

— Не совсем она рядом, — покачал косматой головой Эдгар, — она на Земле. И слава Создателю…

— Простите, — сказал Иргвик, убирая пустые бутылки и заменяя их новыми, — могу я спросить, господа?

— В чем дело? — взглянул на него Ольгерд.

— Вы имеете в виду эту даму?

Фотографии были разбросаны по всему столу, а любопытству аппирских слуг он уже не удивлялся.