Тесс Герритсен - Химера
Свет погас. В темноте замигали красные предупредительные огни.
Завыла сирена.
14
Руководитель полета шаттла Рэнди Карпентер наблюдал за катастрофой на главном экране.
В то мгновение, когда космический корабль столкнулся с МКС, Карпентер ощутил такой реальный удар, словно ему и вправду дали кулаком под дых, он даже прижал руки к груди.
Несколько секунд в зале управления полетом стояла полная тишина. Все в потрясении смотрели на главный экран. На нем высвечивалась карта мира с траекторией полета шаттла. Справа, на дисплее ПСС,[33] застыли «Дискавери» и МКС, изображенные в виде каркасных моделей. Шаттл, словно смятая игрушка, слился с силуэтом МКС. Карпентер почувствовал, как его легкие расширились; он понял, что от ужаса он перестал дышать.
В зале начался хаос.
– Полет, у нас нет связи, – услышал Карпентер голос Капкома. – «Дискавери» не отвечает.
– Полет, мы до сих пор получаем поток данных от СОТР…[34]
– Полет, давление внутри корабля в норме. Утечки кислорода нет…
– Что с МКС? – рявкнул Карпентер. – Есть связь с МКС?
– Служба полетных операций пытается их вызвать. Давление внутри станции падает…
– Сколько?
– Семьсот десять… шестьсот девяносто. Черт, давление падает быстро!
«Пробоина в оболочке станции!» – подумал Карпентер. Но эту проблему ему не решить, ею должны заняться соседи по залу – отдел полетных операций.
Неожиданно в канал связи ворвался голос инженера по силовым установкам:
– Полет, вижу включение РСУ. Заработали двигатели эф-два-у, эф-три-у и эф-один-у. Кто-то управляет кораблем.
Карпентер быстро повернул голову. Изображение на дисплее ПСС по-прежнему не двигалось, новая картинка не появилась. Но, по данным Пропа, управляющие двигатели «Дискавери» действительно заработали. И это было не случайное зажигание – экипаж пытался увести корабль от МКС. Но пока не восстановится связь, астронавты ничего не смогут сообщить о себе. Не смогут подтвердить, что они живы.
Мертвый экипаж в шаттле на орбите… Самый ужасный из всех возможных сценариев, и Карпентер больше всего боялся именно этого. Хьюстон мог управлять большинством маневров корабля командами с Земли, но посадить его без помощи экипажа невозможно. Для того чтобы привести в действие систему орбитального маневрирования и дать двигателям команду на сход с орбиты, на борту должен быть хотя бы один дееспособный человек. Далее нужно развернуть датчики воздушных сигналов и выпустить шасси для посадки, но и это может сделать только человек на борту. Если за пультом управления шаттлом не будет сидеть человек, «Дискавери» останется на орбите и, превратившись в безмолвный корабль-призрак, примется наматывать виток за витком вокруг планеты, пока через несколько месяцев орбита не уменьшится и он не понесется метеором на Землю. Этот кошмар на какие-то секунды овладел сознанием Карпентера, а между тем в зале управления полетом медленно нарастала паника. Карпентер уже не мог позволить себе думать о космической станции, экипаж которой, возможно, прямо сейчас мучительно умирал от декомпрессии. Его внимание было приковано к «Дискавери» – к астронавтам, чьи шансы на выживание таяли с каждой секундой молчания.
Вдруг они услышали голос. Слабый, дрожащий.
– Центр, это «Дискавери». Хьюстон. Хьюстон…
– Это Хьюитт! – крикнул Капком. – «Дискавери», прием!
– …сильное отклонение… не смогли избежать столкновения.
Структурные повреждения корабля минимальны.
– «Дискавери», нам нужно изображение МКС.
– Не могу развернуть антенну Ku-диапазона… полетела вся телевизионная система…
– Степень повреждения станции?
– Удар снес ферму солнечных батарей. Вероятно, мы пробили дыру в оболочке МКС…
Карпентеру стало совсем нехорошо. Экипаж МКС до сих пор не вышел на связь. Подтверждения, что они живы, не было.
– Каково состояние вашего экипажа? – спросил Капком.
– Киттредж почти не реагирует… Ударился головой о кормовую панель управления… Экипаж на средней палубе… Я ничего о них не знаю…
– Как ваше состояние, Хьюитт?
– Стараюсь… о боже, голова… – Затем послышалось что-то вроде всхлипа, и Джилл произнесла: – Оно живое.
– Повторите.
– Оно плавает вокруг… то, что вытекло из мешка с телом. Оно двигается вокруг меня. Оно внутри меня. Я вижу, как оно двигается у меня под кожей, оно живое.
Холодок пополз по позвоночнику Карпентера. Галлюцинации. Травма головы. Они теряют Хьюитт, теряют единственный шанс на безопасную посадку корабля.
– Полет, приближается момент включения двигателя, – предупредил Фидо. – Мы не можем пропустить его.
– Передайте ей, чтобы начинала сход с орбиты, – приказал Карпентер.
– «Дискавери», – произнес Капком, – начинайте подготовку запуска ВСУ.
Ответа не последовало.
– «Дискавери»! – воскликнул Капком. – Вы можете пропустить фазу зажигания!
Секунды казались минутами, мышцы Карпентера напряглись, нервы натянулись, как провода. Он с облегчением вздохнул, когда Хьюитт наконец ответила:
– Экипаж на средней палубе готов к посадке. Они оба без сознания. Я пристегнула их. Но не могу надеть на Киттреджа костюм для старта и посадки…
– К черту костюм! – рявкнул Карпентер. – Не пропусти эту фазу. Сажай птичку!
– «Дискавери», рекомендуем безотлагательно приступить к подготовке запуска ВСУ и продолжить сход с орбиты.
Оператор услышал нервный болезненный всхлип. Затем Хьюитт произнесла:
– Голова… не могу сфокусироваться…
– Вас понял, Хьюитт. – Голос Капкома стал более мягким, почти успокаивающим. – Послушай, Джилл. Мы знаем, что ты сейчас одна в кресле командира. Знаем, что тебе больно. В режиме автоматической посадки мы будем направлять тебя до самого конца, пока не остановятся колеса. Только оставайся на связи.
Она издала мучительный всхлип.
– Подготовка к запуску ВСУ завершена, – прошептала она. – Загружаю последовательность действий три-ноль-два. Скажите мне когда, Хьюстон.
– Приступайте к сходу с орбиты, – велел Карпентер.
Капком передал решение:
– Приступайте к сходу с орбиты, «Дискавери». – А потом тихо добавил: – И мы доставим вас домой.
В адской темноте Эмма собралась с духом, готовясь к шоку от декомпрессии. Она точно знала, чего ждать. Как она умрет. Воздух с ревом начнет вылетать из корпуса. Барабанные перепонки натянутся. Затем последует резкое нарастание боли: легкие расширятся и порвутся альвеолы. Когда давление воздуха опустится до вакуума, упадет и температура кипения жидкости, достигнув температуры замерзания. Сначала кровь в венах вскипит, а в следующее мгновение превратится в лед.
Красные аварийные лампочки и сирена подтверждали ее самые страшные опасения. Чрезвычайная ситуация класса один. Корпус получил пробоину, и воздух уходит в космос.
Она почувствовала, как барабанные перепонки натянулись. «Немедленно эвакуируемся!»
Они с Дианой нырнули в жилой модуль, пролетели через полумрак, освещенный лишь ярко-красными аварийными лампочками. Сирена была такой громкой, что приходилось кричать, чтобы услышать друг друга. В панике Эмма натолкнулась на Лютера, но тот успел удержать ее, не дав отлететь в противоположном направлении.
– Николай уже в аппарате. Вы с Дианой следующие! – крикнул он.
– Подождите. Где Григгс? – заволновалась Диана.
– Полезай внутрь!
Эмма обернулась. В жилом модуле, освещенном яркими вспышками красных аварийных лампочек, больше никого не было видно. Григгс не пошел за ними. В полумраке висел странный, едва уловимый туман, но ураганного свиста выходящего из пробоины воздуха слышно не было.
«И никакой боли», – вдруг поняла Эмма. Она чувствовала, что барабанные перепонки натянулись, но боли в груди не было, не было и симптомов декомпрессии.
«Мы можем спасти станцию. У нас есть время локализовать пробоину».
Она развернулась, оттолкнулась от стены и скользнула обратно в модуль.
– Эй! Какого черта, Уотсон? – крикнул Лютер.
– Вернись в аппарат!
Она двигалась так быстро, что ударилась о край люка, разбив локоть. Вот теперь ей было больно, но не от декомпрессии, а из-за собственной глупой неуклюжести. В руке пульсировала боль, когда Эмма, оттолкнувшись еще раз, влетела в модуль.
Григгса там не было, но она увидела его ноутбук – он висел в воздухе, держась на кабеле передачи данных. На экране мигала ярко-красная надпись: «Декомпрессия». Давление воздуха опустилось до шестисот пятидесяти и продолжало падать. У них оставалось лишь несколько минут, чтобы действовать.
«Григгс отправился на поиски пробоины, – решила Эмма. – Он собирается заблокировать поврежденный модуль».
Через густеющий белый туман она нырнула в американский лабораторный отсек. Туман ли это, или просто зрение затуманилось от гипоксии? Предупреждение, что она близка к потере сознания? Эмма скользнула через темноту и поняла, что из-за красных аварийных огоньков потеряла ориентиры. Она ударилась о дальний люк. Координация была нарушена, и ее движения стали еще более неуклюжими. Она скользнула чрез проем люка в Нод-2.
