Орсон Скотт Кард - Тень Гегемона. Театр теней (сборник)
– Я не уеду из города, не согласовав с мамой, – ответил Питер.
– И не надо такой иронии, – сказал отец.
– Милый, – вмешалась в разговор мать, – Питеру не пять лет, чтобы его отчитывать перед людьми.
«То есть уже наверняка шесть. Спасибо, мама».
– Да, сложно жить в семье, – заметила сестра Карлотта.
«И тебе спасибо, стерва-монашка, – мысленно произнес Питер. – Это же вы с Бобом усложнили положение и теперь отпускаете шуточки насчет того, насколько легче жить одиноким людям вроде вас. Да, родители – мое прикрытие. Я их не выбирал, но должен пользоваться тем, что есть. А ваши насмешки только показывают ваше невежество. Или зависть, когда вы видите семью и знаете, что у вас никогда детей не будет и никто с вами не ляжет, госпожа Христова невеста».
– Бедному Питеру достается худшее из обоих миров, – сказала мать. – Он старший, и всегда к нему относились строже других, а теперь из всех детей дома остался только он, а это значит, что его нянчат больше, чем это можно выдержать. Это так ужасно, что родители всего лишь люди и постоянно что-нибудь делают не так. Я думаю, Питеру иногда хочется, чтобы он был воспитан роботами.
Питеру захотелось нырнуть в тротуар и остаток жизни пробыть незаметным пятном бетона.
«Я говорил со шпионами и военными, с политическими лидерами и финансовыми воротилами, а моя родная мать до сих пор может унизить меня, когда захочет!»
– Поступай как хочешь, – сказал отец. – Ты уже не маленький. Мы тебе помешать не можем.
– Мы никогда не могли помешать ему делать то, что он хочет, даже когда он был маленьким.
«Чертовски правильно», – подумал Питер.
– Когда дети умнее тебя, то самое худшее в том, что они считают, будто рациональность их мышления искупает недостаток жизненного опыта.
«Если бы я был испорченным мальчишкой вроде Боба, это замечание было бы последней каплей. Я бы ушел и не приходил домой неделю или вообще никогда. Но я не ребенок, я умею контролировать эмоциональные побуждения и делать что должно. Я не могу из-за каприза сбросить маску. Но не надо меня обвинять, если порой мне хочется, чтобы отца хватил удар и он онемел навсегда».
Они подошли к станции. Попрощавшись, старшие Виггины поехали на север, домой, а Питер с Карлоттой и Бобом сели на автобус, идущий на восток.
Как Питер и думал, они вышли на первой же остановке и пересели на автобус, идущий на запад. Мания преследования сказывалась во всем.
Даже вернувшись в отель аэропорта, они не вошли в здание, а пошли по торговым рядам, где раньше располагалась автостоянка – с тех времен, когда люди приезжали в аэропорт на машинах.
– Даже если здесь поставили жучки, – сказал Боб, – вряд ли у них хватит ушей слушать все, что здесь говорят.
– Если они поставили жучки у вас в номере, – ответил Питер, – значит они уже напали на ваш след.
– В номерах отелей постоянно ставят жучки, – возразил Боб. – Чтобы предотвращать вандализм и кражи. Сканирует компьютер, но ничто не мешает служащим подслушивать.
– Но это же Америка! – удивился Питер.
– Ты слишком много времени проводишь, размышляя о глобальных вопросах, – сказал Боб. – Если тебе когда-нибудь придется уходить в подполье, ты не будешь знать, как выжить.
– Это ты меня позвал скрываться вместе с вами, – ответил Питер. – Зачем городить всю эту чушь? Я никуда не еду. У меня слишком много работы.
– Ах да. Дергать за ниточки из-за ширмы. Только беда в том, что мир готов перейти от политики к войне и твои ниточки обрежут.
– Политика никуда не денется.
– Но вопросы будут решаться на поле боя, а не в конференц-залах.
– Знаю, – ответил Питер. – Вот почему мы должны работать вместе.
– Не понимаю зачем, – возразил Боб. – Единственное, что я у тебя просил, – информацию о местонахождении Петры, – ты попытался мне ее продать, вместо того чтобы просто сообщить. Непохоже, что ты хотел обрести союзника. Скорее, клиента.
– Мальчики! – одернула их сестра Карлотта. – Перепалка – это не то, что сдвинет дело с места.
– Если это дело сдвинется с места, – произнес Питер, – оно сдвинется так, как сдвинем его мы с Бобом. Вдвоем.
Сестра Карлотта замерла на полуслове, схватила Питера за плечо и притянула к себе.
– Вот что запомни, ты, нахальный тип! Ты не единственный талант на свете, и далеко не единственный, кто думает, будто это он дергает за ниточки. Пока ты не наберешься храбрости вылезти из-за этого занавеса эрзац-личностей, ты мало что можешь предложить нам – тем, кто работает в реальном мире.
– Никогда больше ко мне не прикасайтесь, – четко выговорил Питер.
– Ах, священная особа? – спросила сестра Карлотта. – Ты и в самом деле живешь на «планете Питер»?
Боб вмешался, пока Питер не успел ответить резкостью:
– Послушай, мы тебе дали все, что у нас было по джишу Эндера, и без подвоха.
– И я этим воспользовался. Я их почти всех вытащил, и притом быстро.
– Но не ту, кто послала письмо, – возразил Боб. – Мне нужна Петра.
– А мне нужен мир во всем мире. Мелко мыслишь.
– Для тебя, может, я мыслю мелко, – ответил Боб, – а ты мыслишь мелко для меня. Играешь в свои компьютерные игры, жонглируешь статьями – а здесь друг доверился мне и попросил помощи. Она в руках убийцы-психопата, и всем, кроме меня, глубоко плевать, что с ней станется.
– Есть еще ее семья, – тихо сказала Карлотта.
Питеру было приятно узнать, что Боба она тоже подкалывает. Универсальная стерва.
– Ты хочешь спасти мир, но тебе придется это делать постепенно – по одной битве, по одной стране. И тебе понадобятся такие люди, как я, которые не боятся испачкать руки, – сказал Боб.
– Избавь меня от твоего самомнения, – фыркнул Питер. – Ты мальчик, который должен прятаться.
– Я генерал, у которого сейчас нет армии. Иначе ты бы со мной и не разговаривал.
– И ты хочешь получить армию, чтобы спасти Петру.
– Значит, она жива?
– Откуда мне знать?
– Не знаю, откуда тебе знать. Но ты знаешь больше, чем говоришь, и если ты не дашь мне информацию прямо сейчас, самодовольный ты хмырь, то мы с тобой расплюемся и я оставлю тебя играть в твои сетевые игрушки и найду кого-нибудь, кто не испугается вылезти из-под маминой юбки и рискнуть.
Питер был почти ослеплен яростью.
На миг.
И взял себя в руки, заставил себя взглянуть на ситуацию со стороны. Что показал сейчас Боб? Что для него личная дружба выше долговременной стратегии. Это опасно, но не фатально. И это дает Питеру рычаг – знание, что Боб тревожится о чем-то большем, чем личная карьера.
– Вот что я знаю о Петре: когда исчез Ахилл, она тоже исчезла. Мои источники в России говорят, что лишь одна группа освобождения встретила препятствие: та, которая выручала Петру. Водитель, охранник и командир группы убиты. Нет свидетельств, что Петра была ранена, хотя известно, что убийство ее сопровождения совершено при ней.
– Откуда они знают? – спросил Боб.
– Разлетающиеся брызги крови и мозга очертили контур ее головы на стене фургона. Она была залита кровью убитого, но ее крови не было.
– Они должны знать больше.
– Небольшой частный самолет, когда-то принадлежавший преступному авторитету и используемый разведкой, которая пестовала Ахилла, взлетел с расположенного неподалеку аэродрома и после дозаправки в Ташкенте приземлился в Индии. Один из работников аэропорта сказал, что это было похоже на свадебное путешествие – пилот и молодая пара, без багажа.
– Значит, она с ним, – сказал Боб.
– В Индии, – добавила сестра Карлотта.
– А мои источники в Индии замолчали, – сообщил Питер.
– Убиты? – спросил Боб.
– Нет, просто осторожны. Самая населенная страна мира. Древняя вражда. Ущемленное самолюбие народа, который все считают нацией второго сорта.
– Полемарх – индиец, – заметил Боб.
– И это причина считать, что он передавал данные МЗФ индийским военным, – сказал Питер. – Доказать ничего нельзя, но Чамраджнагар совсем не так беспристрастен, как притворяется.
– Так ты думаешь, что Ахилл – это как раз то, чего хочет Индия? Что он им поможет развязать войну?
– Не так, – возразил Питер. – Я думаю, Индия – это как раз то, чего хочет Ахилл, чтобы построить свою империю. А Петра – это то, чего они хотят, чтобы им помогли развязать войну.
– Значит, Петра – это пропуск Ахилла к власти в Индии?
– Таково мое предположение, – ответил Питер. – Это все, что я знаю, и все, что предполагаю. Но еще я могу тебе сказать, что твои шансы выручить ее оттуда кавалерийским наскоком – нулевые.
