Александр Казанцев - Полярная мечта (С иллюстрациями)

— Но ведь для вступления в партию нужны рекомендации! Разве я не могу, кроме обычных, иметь еще одну, собственную рекомендацию? — упрямился Алексей.

Александр Григорьевич мягко сказал:

— Не подумай, что я тороплю тебя. Я очень хорошо вижу, дорогой мой мальчик, что ты еще не созрел для вступления в партию. Тебе нужно о многом подумать. В решающие дни, Алеша, люди становились коммунистами чаще всего перед боем, а не после боев. Быть может, мы с тобой поговорим об этом позднее…

Встречный ветер отчаянно трепал летающую лотку. Она ныряла по прозрачным воздушным волнам, проваливалась в седловины, взлетала на невидимые гребни, ревела, рвалась вперед, крылатая, быстрая.

Женя уже не стояла на скамейке, она сидела у стенки, закрыв глаза. «Что это за люди, летчики? Они еще могут шутить!..»

Дядя Саша встал. Он опять, как и во время шторма, чуть приседал на немного согнутых ногах, заглядывая в стекла купола.

— Остров Дикий, — возвестил он.

Женя встрепенулась. Лодка делала над островом круг. В бухте, отделявшей остров от материка, стояло на рейде много кораблей. На серо-голубоватых скалах приютились домики. Мачта радиостанции казалась наклоненной. Самолет кренился, и земля представлялась крутым склоном огромной горы. Покосились и мачты кораблей и портовые сооружения на противоположной стороне бухты.

Алексею же снова виделись аплодирующие ему люди… Он был взволнован и счастлив и вдруг — удар. Алексей полетел назад и больно стукнулся затылком о переборку. Дядя Саша поймал падавшую Женю и удержал ее, упершись рукой в стенку.

Мимо летающей лодки пронеслась волна со снежным гребнем, а в следующее мгновение куда-то провалилась. И опять удар…

— Вот он, встречный ветер! — крикнул дядя Саша.

Алеша, морщась от боли, с трудом поднялся на ноги и заглянул в стеклянный купол. Вверх и вниз качались базальтовые скалы, два двухэтажных дома, высокая радиомачта, ветряк.

В дверях кабины пилотов показался Костя.

— Нормальная морская качка! — ободряюще крикнул он. — Три балла.

— Три балла, — повторил Алеша, потирая затылок. — Как же вы садитесь при еще большей волне?

— При большем волнении садиться не положено, — весело отрапортовал Костя.

— Хорошо, что хоть встречный ветер для нас кончился, — заметил Алеша.

— Для тебя? — многозначительно переспросил дядя Саша. — Как знать… Может быть, еще сегодня почувствуешь.

«Воздушные мушкетеры», бодрые и веселые, вышли проститься с пассажирами. Роль Портоса, оказывается, выполнял добродушнейший штурман Шевченко, а Арамиса — бортмеханик Аубеков, коренастый, хитроглазый.

К летающей лодке, прыгая на волнах, подходил катер.

Женя всматривалась в незнакомые лица моряков.

Глава девятая

ИСПЫТАНИЯ

Водопроводчик Денис Денисюк на себе познал действие «первого закона Арктики», о котором говорила Женя.

Внезапно заскучал Денис, и потянуло его, как магнитом, на север, пришлось оставить семью — он рано женился, обзавелся хлопчиком — и отправиться на одно из строительств близ острова Дикого. А до этого Денисюк спокойно работал на заводе в Запорожье, увлекался тяжелой атлетикой и астрономией. В астрономии его интересовала загадочная планета Марс, где астроном Г. А. Тихон обнаружил растительный и животный мир. В популярном журнале появилась статья с новым объяснением знаменитых марсианских каналов, оказавшихся, как известно, полосами растительности. Полосы эти, идеально прямолинейные, появляются по мере поочередного таяния полярных шапок Марса, удлиняясь по направлению к экватору со скоростью трех с половиной километров в час. Автор статьи предполагал, что полосы растительности искусственно орошаются талой водой полярных льдов, которая течет со скоростью трех с половиной километров в час по грандиозным трубам. Мало кто из читателей статьи мог подозревать, что гипотеза о «марсианских трубах» выдвинута донецким водопроводчиком.

Ныне Денис, делегат технической конференции, сидел в зале клуба острова Дикого. Он был по-медвежьи грузен. Густые усы придавали его квадратному лицу добродушное выражение, а черные насмешливые глаза временами лукаво щурились. Выражение этих глаз менялось по мере того, как докладчик, приезжий московский инженер, рассказывал перед микрофоном о своем замысле. Денис даже невольно пощелкал языком: «Це гарно! Четыре тысячи километров — масштабы марсианские!» Потом нахмурился, вытащил блокнот, маленькую логарифмическую линейку, с которой не расставался, и стал что-то подсчитывать.

Автору проекта шумно аплодировали, потом задавали вопросы. На эстраду сыпались записки. Одна из них была от Дениса Денисюка, который просил предоставить ему слово.

Когда возбужденный Алексей ответил на все вопросы, председатель собрания Александр Григорьевич Петров дал слово делегату ближней полярной стройки Денису Денисюку.

Алексей с интересом следил за грузной фигурой поднимающегося на эстраду строителя. Наклонившись к дяде Саше, Алеша что-то сказал ему, тот улыбнулся. Оба узнали Дениску.

— Ледяной мол на четыре тысячи километров — то богато! — начал раскатистым басом Денис. — Марсиане в телескоп побачат. Подсчитал я, скильки труб для такого мола треба. Разумею, трубы диаметром дюйма в три и на расстоянии друг от друга сантиметров десять бо пятнадцать. Трубчатый забор длиной будет два раза по четыре тысячи: восемь тысяч километров, — Денис многозначительно почесал затылок. — Труб на то дило треба стилько, что их хватило бы водопровод проложить… с Земли на Мисяц, на Луну…

Денис хитровато замолчал, а зал ахнул.

— …и обратно… — продолжал оратор.

Зал хохотал.

— Десять раз, — заключил Денис.

Теперь уже смеялись все, кто был в зале.

Алексей вскочил. Лицо его залилось румянцем. Не то чтобы он не знал цифры

— три миллиона километров труб, требующихся для мола. По весу металла — это одна двадцатая годовой мощности всей металлургии (но это ведь на несколько лет!). Он прекрасно знал это, но само по себе хлесткое сравнение, вызвавшее такую веселую реакцию, ошеломило его.

— Позвольте! — воскликнул он. — Мы собираемся преобразовывать чуть ли не целый континент, создать морскую магистраль в четыре тысячи километров длиной, а вы о трубах! Конечно, трубы понадобятся. Но ведь я не подсчитываю, сколько раз можно опутать, скажем, рельсами Землю и Луну. А ведь когда потребовалось строить железные дороги, рельсы даже не умели изготовлять. Однако и придумали рельсопрокатные станы, и построили нужное количество рельсоделательных заводов, и обеспечили железнодорожников рельсами. Так же и у нас с тобой, Дениска… ты уж не беспокойся, не сомневайся, — совсем тихо добавил Алексей, с улыбкой смотря на товарища детства.