Александр Казанцев - Полярная мечта (С иллюстрациями)

Алеша порывисто обнял дядю Сашу, прижался щекой к его куртке. Женя искоса взглянула на Федора, ожидая увидеть растерянность или недовольство: есть же у него самолюбие?! Моряк раскуривал трубку, не поднимая глаз. Женя знала, что должна радоваться за Алексея, а она… огорчалась за Федора.

— Если бы даже море замерзло, — продолжал Александр Григорьевич, — это значило бы, что нужно пойти на поклон, может быть, к физикам, к новым энергетикам… Помогут…

Алексей недоуменно посмотрел на дядю Сашу.

Федя не спеша выпустил клуб дыма.

— Жаль, в диссертации этого не было.

— Жаль, — согласился Александр Григорьевич. — Придется еще раз защищать.

— Нет уж, — махнул рукой Алексей. — Года через два теперь.

— А я думаю, что не через два года, а через два дня. На острове Диком заканчивается техническая конференция полярных строителей. Вот перед ними Алеша и должен защитить если не свою диссертацию, то свой замысел.

— За два дня не дойдем, — заметил Федор.

— За Карскими воротами мы с Алексеем пересядем на самолет. Летающая лодка, что проводит ледовую разведку, захватит нас и доставит на Дикий. Там мы дождемся Федора с кораблями.

Женя порывисто встала.

— Я тоже отправлюсь с вами.

Алеша не знал, куда деваться от смущения. Когда Федор опроверг его, он мог смело смотреть ему в глаза, а теперь боялся даже обернуться в его сторону.

Федор вышел на мостик. «Итак, она улетает с ним…»

Крепко сжав челюсти, он встал к штурвалу.

Волны злобно разбивались о нос корабля, брызги долетали до рулевой рубки. Капли стекали по стеклу, ухудшая видимость.

Федор приказал рулевому убрать стекло.

Глава восьмая

ВСТРЕЧНЫЙ ВЕТЕР

Ночью, светлой, как раннее утро, Женя и Алексей бродили по маленькому рыбачьему поселку, куда доставил их катер с корабля. Ледокол с ботом на буксире направился дальше, к острову Дикому.

Дядя Саша ушел на радиостанцию держать связь с летающей лодкой. Молодые люди осматривали поселок — несколько бревенчатых домиков на пологом берегу реки, широкой, как в половодье. За домиками виднелись островерхие ненецкие чумы, а около них — нарты в оленьих упряжках. В каждой — по шесть оленей веером. Олени пышнорогатые, смирные, низкорослые. Дальше — тундра, зеленый обманчивый ковер. Женя попробовала ступить на него — хлюпает вода.

Женя усмехнулась. Так же легко оступиться и в жизни. Прельстишься яркостью красок, сойдешь в сторону — и…

Какие яркие, сочные травы с рассыпанными по ним цветиками! А под ними — топь… еще глубже — вечная мерзлота, холод, холод…

Женя мысленно рассуждала о тундре, а думала о Федоре. Он привлек ее, не похожий на всех, кого она знала. Ее тянуло к нему, как она ни сопротивлялась… И, наконец, этот холодок, который почувствовала она на корабле. А ведь когда они бродили по Москве, на них, радостных, счастливых, оглядывались прохожие.

Нет, нет! Лучше не ступать на эту манящую арктическую целину.

И Женя, словно ища защиты от чего-то, взяла Алешу под руку, прижалась к его локтю. Погруженный в свои мысли, он шагнул в сторону, неловко потянул ее за собой.

Они молча спустились к берегу.

В небе горела не угасающая всю ночь заря. Вода в реке казалась оранжевой. После бурного моря как-то странно было видеть эту безмятежную гладь. Воду лишь слегка рябил легкий ветерок. А дядя Саша сказал, что будет встречный ветер.

На берегу рыбаки заводили сети. Несколько человек тянули их по суше, а четверо, в брезентовых робах, зайдя в реку по грудь, медленно шли в воде, параллельно берегу. Жене стало холодно, глядя на них, и она зябко поежилась.

Сеть вытянули на песок. Рыба шевелилась в ней, как живое серебро. Никогда Женя не предполагала, что на Дальнем Севере столько разной рыбы. Туг и корюшка, и навага, и даже камбала, которая, как Женя думала, живет лишь в южных морях. Иногда попадалась небольшая безобразная рыбешка. Ее с отвращением выбрасывали обратно в воду. Это морской черт. Он похож на сказочного лешего.

Алеша смотрел на реку, на рыбаков, на рыбу и, скорее всего, не видел ничего. Женя всегда восторгалась этой «возвышенной» отрешенностью Алеши, но сейчас ей стоило большого труда сдержать раздражение. Федор все бы заметил здесь, обо всем рассказал Жене. Он прежде всего заметил бы ее, Женю. А этот «не от мира сего»! Но сразу же рассердилась на себя и крепче прижалась к локтю Алексея.

Алексей действительно в мыслях был далеко. Он представлял себе зал клуба на острове Диком.

И он рассказывает сидящим в зале о своей идее, и о провале диссертации, и о поддержке, которую в шторм получил он, казалось, от самой Арктики. И не только Женя улыбается ему из первого ряда, улыбаются многие в зале. И все аплодируют ему.

— Летит! Сейчас будет здесь! За нами… — издали, размахивая руками, закричал Александр Григорьевич.

Алексей вздрогнул и с удивлением посмотрел вокруг.

А Женя уже увидела самолет. Он походил сначала на черточку в небе. Потом превратился в красавицу птицу с застывшими в полете крыльями. Птица скользнула по воде, грудью рассекая оранжевую гладь. Появились два буруна со взмыленными гребнями. Вращающиеся с ревом винты казались блестящими дисками. Линия крыльев была много выше корпуса лодки, напоминавшей изящное тело чайки. На концах крыльев появилось по поплавку, один из которых уже касался воды, вздымая пену, а другой еще шел над гладью реки.

Летающая лодка развернулась и стала приближаться. С берега от бензиновых цистерн шли мостки. Зимовщики в высоких сапогах и ватниках тянули шланг.

Из подошедшей к мосткам шлюпки выбралась два летчика.

— Воздушные мушкетеры, — улыбаясь, кивнул на них головой дядя Саша.

— Почему мушкетеры? — живо заинтересовалась Женя.

— Дружны и отчаянны. Их командир — знаменитый Дмитрий Росов.

— Ах, Росов! — воскликнула Женя.

— А идет к нам маленький, Костя, это у них, кажется, Атос.

Низенький проворный пилот в огромных собачьих унтах показался Жене похожим на Кота в сапогах. К тому же он, пряча озорную улыбку, церемонно раскланялся, помахав над травой воображаемой шляпой с перьями.

— Тайна, одна неизбежная тайна будет доверена вам, — загадочно произнес пилот.

Жене стало весело.

— Обычное предупреждение. Простите за шутливую форму, — серьезно зашептал летчик. — Наш командир Дмитрий Росов совсем глухой. Плохо слышит. Потому и сам кричит.

С мостков доносился громкий голос высокого плечистого пилота, кричавшего на замешкавшихся заправщиков. К нему подошел дядя Саша. Они обнялись.