Иван Афанасьев - Неспособный к белизне

Спустя час Кондрахин рассказывал историю своего приключения Манаити, наконец-то появившемуся в своей наполовину неофициальной резиденции. Вопреки ожиданию, Манаити, выслушивая Юрия, становился всё более хмур и собран.

— Ты уверен, что это именно тот дом?

Кондрахин протянул бандиту электронный планшет.

— Смотри сам.

Взглянув, Манаити выругался:

— Бешеная кишка! Это же мой район!

С невинной физиономией Кондрахин поинтересовался:

— Этот кто-то поступил не по праву? Мне показалось, живет он очень неплохо…

Последующую тираду белведа перевести на русский Юрий просто бы постеснялся, да, пожалуй, и не смог бы. Манаити был взбешен и не контролировал себя. Криком он подозвал своих охранников — тех самых, что совсем недавно так высокомерно и бесцеремонно спровадили Юрия.

— Едем! — скомандовал Манаити и ткнул согнутым пальцем в грудь Кондрахина. — Ты с нами? Просто покажешь: ошибиться нельзя.

Через несколько минут два автомобиля сорвались со стоянки. В первом ехали Манаити, Кондрахин и еще трое белведов. Кто сел во вторую машину, Юрию было неизвестно.

Когда показался уже знакомый забор, Кондрахин предупредил:

— Лучше остановиться здесь.

Вместе с белведами он вышел из автомобиля. Время еле-еле перевалило за полдень. В степенном Фитире в обед города словно вымирали, но занкарский ритм не знал угомона. По проезжей части в обе стороны беспрерывно проносились автомобили; пеших прохожих попадались единицы. Юрию было любопытно, что предпримет Манаити. Штурм особняка среди бела дня? Вряд ли. Но, с другой стороны, белвед был ослеплен яростью, которая полностью заглушала его мысли. В таком состоянии он способен на любую глупость. Юрий впервые наблюдал переставшего контролировать себя белведа и собирался досмотреть представление до конца.

Когда подошли боевики, прибывшие во втором автомобиле, Кондрахин более-менее продумал свой сценарий.

— Манаити-ган, хозяин этого дома — твой враг? Если так, то я на твоей стороне. А я кое на что способен, и ты в этом убедился. Что мы должны сделать?

Занкарец отвел Кондрахина в сторону.

— Ты, боец, далёк от нашей кухни. Здесь каждый волен готовить свое блюдо, но — по общим правилам. А сейчас они нарушены. Здесь, в этом доме, живет Пач Лу. Чем он промышляет, неважно. Но только не профессиональными женами. На это он не имеет права. Он просто зарвался! Ну, ничего, мы явимся сюда сегодня же. Вечером. И покажем, кто хозяин в этом районе!

По тону голоса было ясно, что с каждым словом белведом вновь овладевала слепая ярость. Юрия такой поворот не устраивал.

— Почему ты хочешь отложить на потом справедливое дело? — спросил он, внимательно осматривая высокий забор, скрывавший особняк Пач Лу. Усмешка Манаити погасила его же ярость, чего и добивался Кондрахин.

— Юрен! Нас ждет не спортивный поединок. В этом бою без правил, бывает, убивают. Не боишься? Когда стемнеет, — перешел он на доверительный тон, — здесь практически безлюдно. Мы тараним ворота и быстренько разберемся со всеми, кто есть в доме. Пач Лу получит урок на долгие годы!

Кондрахину было впору рассмеяться, слушая столь дилетантское высказывание, но, сохраняя невозмутимость, он произнес:

— В твоей логике, Манаити-ган, есть уязвимое место. Вечером этот дом будет охраняться вдвое тщательнее, чем сейчас, когда нас никто не ждет. Штурмовать надо теперь.

Не обращая внимания на саркастическую улыбку занкарца, Юрий невозмутимо продолжил:

— Таранить ворота мы не будем: излишний шум. Ворота открываются изнутри, я сам был тому свидетелем. Предлагаю следующее: я преодолею забор…

Манаити машинально бросил взгляд на ограду, высота которой составляла по крайне мере три роста белведа.

… - открою дверь, а дальше твои люди разберутся, что делать. Но прежде мне надо с ними поговорить.

Инструктаж не занял долго времени — подручные Манаити оказались достаточно понятливы. Кондрахин выбрал трёх покрепче на вид, остальных расставил вдоль улицы. Их главарь с неудовольствием согласился посидеть в машине.

Остальное для Кондрахина было повторением давно прошедших тренировок. Разбежавшись и отталкиваясь от спин выстроившихся вдоль забор согбенных белведов, он в один мах преодолел высокий забор, не коснувшись проволоки с датчиками. Вряд ли его успели заметить со стороны: момент штурма выбирали с помощью наблюдателей, находившихся по обеим оконечностям ограды. Через полминуты Кондрахин откинул запор и приоткрыл калитку. В считанные мгновения боевики оказались внутри двора.

В глубине его располагался приземистый дом, не характерный для белведов. Он больше напоминал не жилое помещение, а утопленную в землю конюшню. Несмотря на белый день, некоторые окна светились желтым электрическим светом. По двум дорожкам сада боевики бросились к строению. Двигаясь позади штурмовиков, Кондрахин, к своему неудовольствию, заметил Манаити, так же ворвавшегося во владения Пач Лу. Занкарец размахивал короткой трубкой, которой прежде Кондрахин на Белведи не видел. По тому, как он ее держал, можно было предположить, что это разновидность оружия, поражающего на расстоянии, сродни пистолету.

Увиденное Юрию чрезвычайно не понравилось. Одно дело расквасить кому-то физиономию (или кто-то проделает это в отношении тебя), совсем иное — стрельба. И неизвестно, кто выстрелит первым. Ведь наверняка обитатели особняка тоже вооружены.

До строения оставалось около сорока метров, и Юрий резко прибавил ходу. Часть пути пришлась на широкую открытую лужайку, через которую пришлось перекатиться колобком. Но, слава Богу, стрельба еще не началась — белведы, охранявшие особняк, нападение извне явно проспали.

Окна нижнего этажа оказались зарешеченными. Возможно, это обстоятельство озадачило подручных Манаити, но Кондрахина не задержало ни на секунду. Решетку он использовал, как опору, и в одно мгновение очутился наверху. Соблюдать тишину больше не было смысла. Ногою Юрий выбил окно и влетел внутрь помещения. Комната, куда он попал, была пуста, но за приоткрытой дверью уже слышались чьи-то торопливые шаги. Кондрахин прижался к стене и в тот момент, как охранник ворвался в комнату, рывком вывел его из равновесия, тут же нанеся короткий удар ребром ладони в затылок. Белвед упал, как подкошенный.

Головорезы Манаити при всей своей сноровке до уровня диверсанта явно не дотягивали. Лишь двое смогли повторить путь Юрия, причем один чуть не выпал из окна и изрядно порезался битым стеклом. Остальные во главе с хозяином принялись штурмовать массивную входную дверь. Это было грубой тактической ошибкой, но последствия ее Юрий увидел позже.