Владимир Губарев - Гея: Альманах научной фантастики

Другой фильм на сходную тему — «Андроид» (1983) режиссер Арон Линштадт тоже, видимо, задумывал как нечто серьезное. И отдельные символические эпизоды — вроде того, в котором андроид, не подозревающий, что он «механический», в растерянности смотрит видеокассету с фантастической классикой — фильмом Фрица Ланга «Метрополис», — эту серьезность подчеркивают. Однако, если Ридли Скотт работал с добротным литературным материалом, постановщик «Андроида» «додумать» до конца свой фантастический мир, похоже, не сумел…

Но в таком случае удач можно было ожидать на другом направлении: экранизации заведомых книг-бестселлеров. Однако и здесь постановщиков не всегда ожидал гарантированный успех.

После ажиотажа, вызванного сообщением, что Артур Кларк вопреки всем сделанным до того заявлениям все-таки собирается писать продолжение к «2001: космической одиссее», можно было безошибочно предсказать скорое кинопродолжение. Так и случилось, причем на сей раз все шло «по правилам»: сначала был написан роман, а потом по нему снят фильм (с картиной Стэнли Кубрика, напомним, ситуация была как раз обратной).

Однако фильм «2010: одиссея-2» (1984) режиссера Питера Хаймса, знакомого нашему зрителю по «Козерогу-1», — произведение добротное, солидное, хорошо смотрится, но и только. Ни впечатляющие космические «пейзажи» в окрестностях Юпитера, ни потрясающая точность технических деталей, ни популярный актер Рой Шейдер в главной роли, ни даже добавочная «экзотика» — экипаж советского космического корабля (на сей раз без частой в таких случаях «развесистой клюквы») — ничего к действительному кинособытию не привело. Лишь в финале, когда таинственный Сверхразум Вселенной взрывает Юпитер, превращая его во второе солнце нашей системы, и «вифлеемская звезда» освещает дорогу ко всеобщему миру и взаимопониманию на Земле, с экрана словно «дохнуло» философским размахом и мистической непостижимостью старого фильма Стэнли Кубрика… В остальном же получилась рациональная, добротная и в политическом отношении доброжелательная «производственная лента» о буднях космонавтики в недалеком будущем.

И к режиссеру Дэвиду Линчу, объявившему, что он собирается экранизировать роман «Дюна» Фрэнка Херберта, успех тоже вроде бы должен был прийти сам собой. Одна только популярность литературного первоисточника (все последние книги из разросшейся серии о планете Дюна неизменно становились лидерами в списках бестселлеров) должна была, как говорится, «вывезти»… Однако не получилось. Кажется, постановщик не справился с масштабами, заданными автором в его эпопее, простирающейся по мирам и векам, с беспрецедентным по детальности описанием природы, истории и социального устройства иного мира. Отдельные эпизоды удались, съемки впечатляющие — в общем это «хорошо смотрящийся» научно-фантастический фильм. Однако он, видимо, будет мало понятен тем, кто не читал романа; слишком много требует объяснений «за кадром» и подсказок — какое же это кино?..

Из всех американских кинорежиссеров, в последние годы обратившихся к научной фантастике, Роберт Олтмен занимает, безусловно, одно из самых заметных мест. Автор многих экспериментальных, «странных» лент, он вряд ли может быть назван «коммерческим» режиссером, и его научно-фантастическая притча «Квинтет» (1979) тоже заметно выбивается из потока «среднефантастической» кинопродукции.

…Апокалипсическая картина замерзающего, медленно деградирующего мира чем-то напоминает тревожные образы «Сталкера» Андрея Тарковского. Сложных метафор, поэтической недосказанности хватает в обеих лентах, что и понятно: их делали художники, «визионеры», а не мыслители. Как, отчего произошла на Земле глобальная катастрофа, зритель так никогда и не узнает. И не проникнет в тайну изощренных правил «игры на выживание». Этот ритуал, которому предаются последние обитатели занесенной снегом гостиницы, поддерживает какое-то подобие цивилизованной жизни в угасающем, последнем ее прибежище (где людей с каждым днем все меньше, зато растут стаи бродячих псов, питающихся заледеневшими трупами…).

Ясно, однако, что Игра — это наша жизнь, правила которой гибнущее человечество так и не сумело постичь. Сюжетно сумбурная, но поэтически точно выверенная картина-диагноз американского режиссера — произведение мрачное, но правдиво-жестокое. Замерзает не только мир нашей цивилизации, неизлечимо выморожены души людей. Герои фильма (а в нем занята целая плеяда замечательных актеров во главе с Полом Ньюменом) доживают, даже не пытаясь противостоять наступающему холоду вокруг них и в их душах.

Западная фантастика, за исключением разве что редчайших образцов, социальным оптимизмом никогда не отличалась. И все-таки в широком диапазоне отчаяния и пессимизма к самой, вероятно, крайне черной границе спектра примыкает своеобразный жанр антиутопии.

Собственно, и «Ловец», и «Квинтет» — тоже образы «антибудущего». Но все-таки традиционно с антиутопией мы связываем произведения, идущие от таких знаменитых книг-предшественниц, как «Мы» Евгения Замятина, «Дивный новый мир» Олдоса Хаксли и «1984» Джорджа Оруэлла (все три совсем недавно нашли наконец широкого читателя и у нас в стране). Не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы предрекать появление в (реальном) 1984 году очередной экранизации «одноименного» романа Оруэлла.

Теперь, когда в нашей литературной критике наступил период взвешенного, трезвого анализа трех классических антиутопий, с особым интересом знакомишься с последней экранизацией романа, осуществленной молодым режиссером Майклом Редфордом.

Его фильм снят в добротной реалистической манере (даже съемки проходили в том самом районе Лондона, что указал писатель), и вся «фантастичность» обусловлена не спецэффектами — фильм по меркам современной кинофантастики может показаться даже аскетичным, — а фантасмагорией, творящейся на экране. Это общество, в котором война означает «мир», планируемая нищета — «процветание», где в министерстве любви — застенок, а истина ежедневно, ежечасно переписывается согласно новейшим указаниям «сверху». Впрочем, в том обычно и состоит страшная притягательность антиутопий, которым больше везет с аудиторией, чем их сестрам-утопиям, что все изображенное в принципе возможно. В том числе и в доброй старой Англии, где долгое время предпочитали видеть в романе Оруэлла лишь памфлет, обращенный против социализма…

Во время одного из Московских международных кинофестивалей наш зритель смог познакомиться с другой яркой антиутопией, правда выполненной в совсем иной манере. Это фильм английского режиссера Терри Гиллиама «Бразилия» (1987) — эксцентричный, иногда смешной, но чаще замогильно-страшный фарс. Очевидно, режиссер отталкивался не только от романа Оруэлла, но пытался передразнивать и его киноверсию, о которой только что шла речь. Правда, в отличие от сдержанного гнева, загнанного внутрь ужаса, которым пронизан фильм Майкла Редфорда, в «Бразилии» царит черный юмор, сардонический смех над всеми — правыми и неправыми, своими и чужими…