Василий Головачев - Последний джинн

«Дед! — мгновенно сообразил Игнат. — Там живет дед! Позвони ему!»

«Звонил, никто не отвечает. Сюзанна утверждает, что он был дома, но она, скорее всего, сидела в иллюзоре, когда он отлучился».

«Звони на работу, начальству, друзьям. Я буду там минут через десять».

«Система заработала. Как только будет что-нибудь известно, я тебе дам знать».

Игнат вскочил, натянул «кокос», одновременно вызывая службу поддержки Управления, и уже через две минуты сидел в кабине дежурного нефа. Аппарат двигался как древняя колымага, но все-таки домчал его до метро за три с половиной минуты.

Отец позвонил, когда Игнат вбегал в зал метро:

«У них ЧП, очистные батареи отключились. Дед полетел туда по просьбе координатора мэрии».

«Понял, лечу к батареям!»

Две минуты он потратил на метро.

Служба обеспечения постаралась, и у Волоколамской станции его ждал скоростной куттер «Ауди», который еще за минуту доставил пассажира к угрюмоватым башням городских очистных сооружений на берегу Ламы. Еще двадцать секунд ушло на ориентировку. Затем Игнат увидел ауру деда и рванул куттер на форсаже к пирамиде восьмой водозащитной батареи. Ровно через девять минут после обещания, данного отцу, он выпрыгнул из аппарата с высоты двенадцати метров на площадку перед пирамидой, на которой дед Кузьма беседовал с двумя незнакомцами.

Впрочем, беседой это назвать было нельзя.

Парни готовы были начать стрельбу из «универсалов» (и другого оружия, которое Игнат не смог идентифицировать).

Дед Кузьма просто ждал, покорившись судьбе, глядя на убийц со спокойной отрешенностью. Его рация работала, посылая в пси-режиме сигнал тревоги, но услышал ее Игнат только в прыжке: показалось при этом, что он продавил телом некую непрочную и невидимую пленку.

Оружия у него не было, времени тоже: до выстрела оставалось буквально полсекунды, — и он успел сделать только единственно доступное движение — оттолкнуть деда в сторону.

Стреляли не из «универсала», это Игнат понял сразу — по обжигающему удару, который потряс все тело и заставил сердце работать в бешеном темпе. Впечатление было такое, будто он нырнул в кипяток и сейчас сварится. Сознание померкло, но организм продолжал действовать «на автомате», или, как формулировали подобное состояние адепты боевых искусств, «в пустоте». Игнат перешел на сверхскорость и достал первого противника, открывшего стрельбу, из немыслимого положения, ударом, не зря имеющим название «ядовитый коготь».

Удар этот — костяшками пальцев — наносился под углом к основному движению-броску тела и едва не снес голову высокому, под два метра ростом, мрачному парню с редкой порослью на раздвоенном подбородке.

Кузьма Ромашин в этот момент с тихим вскриком катился по земле, сбитый Игнатом, и встал не сразу. Но главное, что разряд неизвестного излучателя почти не задел его и он остался жив.

Плотный спутник долговязого стрелка по имени Салазар с удивлением крутанул головой, потеряв противника из виду. Это промедление со вторым выстрелом стало для него роковым.

Игнат, заканчивая сложнейшее движение, вывернулся по спирали, обтекая падающего стрелка, и его локоть точнехонько въехал Салазару чуть ниже уха, в точку «быстрого засыпания».

Салазар охнул, отлетая к ровной шпалере кустарника, грохнулся на спину и потерял сознание.

Игнат очнулся.

Кожа лица справа, рука и плечо горели, будто их и в самом деле ошпарили кипятком. До них было больно дотронуться.

— Собака бешеная! — выдохнул он, отыскивая глазами турель на плече киллера. — Из них он в меня зафигачил?!

Кузьма Ромашин зашевелился, сел, упираясь кулаками в каменнолитовую дорожку. Озабоченно потрогал пальцами щеку, шепотом выругался.

Игнат подбежал к нему.

— Живой? Ничего не сломал?

— Живой, живой, — проворчал Кузьма. — Смерть меня подождет. Клиника тоже. Хотя мог бы и полегче толкнуть, я тебе не макивара все-таки. Кожа горит, черт!

— В тебя стреляли. — Игнат подал деду руку, помог подняться.

— Понял уже. Не понял только из чего.

Игнат подошел к долговязому стрелку, осмотрел турель на его плече, качнул головой.

— Не знаю, что это такое. Не «универсал», точно.

Район схватки осветили прожекторы.

С неба со свистом выпали на дорожку два когга, из них посыпались почти невидимые фигуры — люди в костюмах с маскировочной системой «хамелеон». Но Игнат за несколько секунд до этого уже определил принадлежность десанта и не отреагировал на него.

Из второго когга выпрыгнул Артем.

— Отец!

— Все в порядке, — покачал ладонью Кузьма, кивнул на Игната. — Он появился вовремя. Займитесь ими.

Десантники в «хамелеонах» один за другим превратились из призраков в реальных людей, бросились к лежащим без движения спутникам Хорста.

— Что тут произошло?

— Они попытались убить деда, — сказал Игнат. — Посмотри, что это у него за пушка, никогда такой не видел.

Артем склонился над телом долговязого, всмотрелся в «ананас» на его плече, побледнел.

— Что? — насторожился Игнат.

— Это «термоб»! Ими когда-то вооружались отряды арабских наемников «Хаальмас», но это оружие давно запретили. Достать «термоб» невозможно.

— Значит, возможно, — вздохнул Кузьма.

— Что такое «термоб»? — поинтересовался Игнат.

— Объемный термоизлучатель. Его разряд мгновенно доводит температуру тела человек до восьмидесяти градусов, и все белки сворачиваются.

Игнат пристально посмотрел на отца, встретил его ответный острый взгляд.

— Ух ты!

— Вот именно.

Артем подозвал одного из оперативников УВР:

— Доставьте обоих в Управление. И берегите как зеницу ока! Это важные свидетели.

Десантник молча козырнул.

Оперативники погрузили тела киллеров в кабины коггов, аппараты улетели. Но прилетел новый. Из него выбрался Кирилл Бондарь.

— Все знаю, доложили. Ульрих был здесь?

— Был, — коротко ответил Кузьма. — Его отвлек какой-то звонок, и он улетел буквально перед появлением Игната.

— Повезло вам, упрямец. Неужели и дальше будете отказываться от обоймы охраны?

— Не будет, — мрачно пообещал Артем.

— Тогда полетели ко мне, поговорим.

— Надо бы закончить ремонт…

Дорожка осветилась еще одним прожектором, рядом с мужчинами опустился красно-белый флайт электроремонтной службы района. Из нее выскочили трое парней в серых униках, с отсвечивающими серебром молниями на плечах, выгнали из чрева аппарата черепаху ремонтного комбайна.

— Они и без тебя справятся.