Вы – чародей. Пособие по выживанию в средневековой Англии - Брендон Сандерсон
Тихо выругавшись, я снова разрушил ее, а затем повысил температуру кожи на два градуса. Но озноб не прошел.
Я закрыл глаза. Может, сказывается недосыпание? Может, повреждены медицинские наниты или прошивка? Может, у меня галлюцинации? Или я каким-то образом вызываю спонтанное возгорание предметов?
Когда я снова открыл глаза, камни оказались уложены в невероятный столбик. Такую идеальную балансировку можно увидеть в социальных сетях, когда люди демонстрируют йоговские позы на скалах. (Пять звезд за столь эффектное пирамидостроение. Жутко, но круто. У моего вихта определенно есть стиль.)
Проклятье! Получается, теперь я и его существование принимаю как факт?
А разве можно не принять? Альтернативный вариант – поверить, что меня донимают галлюцинации.
– Хорош выпендриваться, – не удержался я от совета, хотя камешки уже распались с тихим перестуком, когда я сменил позу.
По некотором размышлении я приказал нанитам усыпить меня. Возможно, это перезагрузит систему.
Последняя отчаянная попытка найти рациональное объяснение тому, что я здесь пережил.
Засыпая, я видел, как чертовы камни снова складываются в детскую пирамидку, словно издеваясь надо мной.
Глава 17
Я проснулся в семь утра, минута в минуту, и наниты тотчас изгнали из мозга остатки сонливости. Этот час я выбрал специально, чтобы встать раньше всех. Но какое там раньше! Кругом уже вовсю кипела деятельность. В углу Сефауинн развлекала детей. Она переоделась и, похоже, вымыла волосы. Эальстана я не увидел, но окна были растворены, снаружи доносились смех и говор мужчин.
Ну да. Аграрная культура. Здесь встают с первыми лучами зари, чтобы подоить кур и все такое.
Я сел, потянулся и стряхнул прилипшие к затылку соломинки. В ухе дзинькнуло, и на дисплее появился текст.
Поздравляем с полноценным ночным отдыхом! Вам необходимо набирать не менее шести часов сна в трехсуточном интервале. В текущем году этот результат достигнут впервые. Так держать!
Смутно припомнилось, что эту оздоровительную задачу я себе поставил из-за Джен – ее мой «распорядок сна» совершенно не устраивал. И как раньше люди жили без медицинских нанитов? Кажется, деду моему помогал кофе, но вряд средневековая Англия знает этот напиток.
Интересно, что-нибудь изменилось, пока я кемарил?
Пирамидка стояла на прежнем месте. Я развалил ее и решил держаться поблизости от камешков. Увижу, если кто-нибудь подкрадется и построит ее заново.
Продолжая очищать одежду от сена, я наконец стал понимать, о чем говорит Сефауинн.
– И тогда, – вещала она, наклонившись к детям и раскинув руки, – Рунник, князь аэлвов, рек злобному ордаману:
Бессилен ты в бою; бесславью быть!
Поди попробуй пережить позор.
Я, Рунник, разъярен разбойничьим разгулом.
Сия хвальба заставила врагов в страхе попятиться. А Рунник, не будучи смертным или подданным Водена, начертал пальцем руну на палубе!
Малолетки ахнули от восторга и уставились на меня. Я устроил эффектное шоу: шевелил пальцами, гонял по ним цвета радуги.
– А что было дальше? – тихо спросил один из ребят постарше.
– В ясное небо вторгся гром, – ответила Сефауинн. – Но поскольку Воден не может причинить вред Руннику, гнев Тунора обрушился на корабль! Пламя отгородило нас от ордаманов, и нам удалось спрыгнуть в океан. И там Рунник едва не утонул, ведь он аэлв.
Трое детей внимали как зачарованные, но самая высокая девочка, лет одиннадцати или двенадцати, вместо этого рассматривала меня.
– А по мне, так он не похож на аэлва, – заявила она. – Он похож на того хилого парня, что прошлым летом пытался воровать у нас яблоки. У этого даже бороды нет.
– У аэлвов и не бывает бороды, – возразила Сефауинн.
– Но разве аэлв не должен быть красивым? – спросила девочка.
А вот сейчас обидно было!
Ясад спас мое самолюбие от новых оплеух, позвав детей работать в плодовом саду. Я слегка жалел, что пропустил устроенный им розыгрыш, а здешние люди, похоже, были искренне рады возвращению единоверца. Каждый ребенок обнял его, прежде чем выбежать за дверь, и назвал дядей.
Я улыбнулся Сефауинн, но она этого не увидела, потому что смотрела в окно. Похоже, пребывала в меланхоличном настроении.
У нее же брата похитили, вспомнил я. Конечно, тут не до веселья.
– Друг мой, ты проснулся! – обратился ко мне Ясад. – Есть новости. Чужеземцы вчера вечером побывали у рива и нынче спозаранку уехали, оставив одного человека.
– Моего брата, – сказала Сефауинн. – Значит, он здесь.
– Это еще не все, – продолжал Ясад. – Позапрошлой ночью тут был проездом еще один чужак, очень и очень странный. Идемте со мной.
– Он точно был один? – спросила Сефауинн, приблизившись.
– Да, – сказал Ясад. – Идемте, идемте.
Он нетерпеливо вышел за дверь, не отвечая на наши вопросы.
Я поднялся на ноги – и заметил вновь сложенную пирамидку. Вот тебе и галлюцинация на почве недосыпания. Я с такой злостью отвесил камешкам пинка, что ушиб палец.
Что за черт?! Я нагнулся, присмотрелся и обнаружил, что они склеены густой янтарной массой вроде геля.
– Живица, – сказала Сефауинн. – Рунник, ты враждуешь с вихтом?
– Нет…
Она смотрела на меня в упор.
– Они что, любят складывать горки из камешков? – спросил я. – Ну, я даю им такую возможность.
– Для Рунника ты не слишком умен.
– Степень моего ума и ход моих мыслей непостижимы смертным.
Скептически приподняв бровь, она извлекла из моей шевелюры соломинку.
Тут в хижину вошла пожилая женщина с ведром воды и щеткой. Сефауинн шмыгнула мне за спину. Так и пряталась, пока мы не миновали старушку и не вышли.
– Что это было? – спросил я.
– Ты о чем?
– Почему прячешься от этой женщины?
– Я не прячусь. – Она вздернула подбородок, но не встретила мой взгляд. – Просто поддерживаю твою репутацию аэлва.
Ну-ну.
Мы подошли к Ясаду и вместе с ним направились в плодовый сад. Царивший там четкий порядок странным образом бодрил. В отличие от многого другого, увиденного мной в этом измерении, деревья выглядели знакомо. И даже люди, которые ухаживали за ними, стоя на табуретах, казались вполне нормальными.
Мы пересекли сад и двинулись вдоль дикого леса. Чего-чего, а лесов я навидался, и этот, по идее, не должен был восприниматься как-то особенно. Однако именно так он и воспринимался, хотя выглядел обыкновенно. Меня пугали его сумрачные девственные глубины. В мире, откуда я пришел, такой первобытной природы не существует уже который век. И пусть я располагал ночным зрением, это почему-то не успокаивало. Бродить по дремучим чащобам лучше с огнем, источником живого света.
Ясад велел нам идти дальше по тропе, пообещав догнать через
