Йэн Стюарт - Колесники

Сэр Чарльз покачал головой в знак сожаления.

– Кого это «их»?! Неужели еще не понятно, что мы имеем дело с обыкновенной мистификацией!

И тут из угла комнаты, наполовину задрапированной плющом, который давно вырвался на волю из своего горшка, поступило возражение иного плана.

Монтгомери Джей сделал состояние на производстве роботехнического оборудования для удаления с крыш изоляции из стекловолокна. Возглавляемая им компания находилась на грани разорения, когда совершенно неожиданно выяснилось, что этот строительный материал вызывает рак легких у лабораторных мышей, – и все, у кого была подобная крыша, повально захотели снять изоляцию в течение суток. Через год выяснилось, что рак у мышей возникал совсем по другой причине, но Джей успел стать мультимиллионером. Поэтому он не боялся ни сэра Чарльза, ни его влияния, ни его связей.

– Старина, я не понимаю, с какой стати вы зациклились на факте подделки артефактов чужаков. Наше общество преследует иные цели: сохранять для науки антику земную. – Внезапно мультимиллионера как бы озарило: – Позвольте, а эта… Одинго… не являлась разве одной из ваших студенток в проекте «Сфинкс»? Вы просто затаили на нее злобу…

– Просто? – гневно сверкнул очами сэр Чарльз. – Вам прекрасно известно, Монти, что эта авантюристка едва не загубила мою карьеру! Хотела получить кредит для установления истинной даты постройки Сфинкса! – Взяв себя в руки, он понизил голос до шепота: – Она лишь числилась студенткой, а на самом деле была из тех, кого привлекают на месте в качестве рабочей силы.

Без сомнения, он все еще мучился от давних переживаний.

– Не все из этой истории вредит нашей сфере деятельности, старина. Мы должны контролировать фальшивый антиквариат – как земной, так и внеземной. Это смехотворное «открытие» привлечет интерес публики, и первоочередная задача Общества – направить его в нужное нам русло.

– Не понимаю, Монти, вы советуете мне закрыть глаза на очевидное мошенничество по одной лишь причине, что мошенница очень недолго и очень некомпетентно работала на меня?!

Джей находил ситуацию достаточно щекотливой, но не видел причины разжевывать очевидные вещи.

– Чарльз, я уверен, что ваши помыслы столь же чисты, как свежевыпавший снег, и столь же беспристрастны, как… Божий Суд, но если вы собираетесь докопаться до сути, то надо предоставить прямые доказательства мошенничества, – иначе ВидиВи-зрители вас растерзают. Ведь нет никакого официального заявления о том, что представленные Одинго артефакты – фальшивка. Все, что у нас пока имеется, это непроверенные слухи.

– Не только слухи. Как, например, быть с интуицией? Я докажу, что это мистификация, – заявил сэр Чарльз твердо. – Я ученый и отказываюсь смотреть сквозь пальцы на факт явной фальсификации. Мы должны придушить эту аферу прежде, чем намерения преступницы выйдут наружу.

– Да, возможно, это мистификация, – ответил Джей, успев проконсультироваться со своим уникомпом. – Тем не менее Пруденс Одинго не преступница. В частности, с нее сняты все обвинения по делу 2204…

– Только потому, что судья был настроен предвзято! – воскликнул сэр Чарльз с негодованием. – Одинго выкрутилась благодаря юридическим несуразностям.

Джей отметил, что Чарльзу для освежения памяти не понадобилась помощь сети Экстранет, однако не стал делать по сему поводу никаких замечаний.

Долорес Джонстон, которая прекрасно разбиралась в подоплеке всех скандалов, прикрыла ухмылку ладонью. Как же, юридические несуразности!.. Но не ей указывать сэру Чарльзу на то, что он не хотел слышать. Долорес давно научилась держать язык за зубами. В конце концов, на ее попечении шестеро иждивенцев и, в отличие от Джея, она не могла бросить постоянную работу в МАО – надо было кормить досыта своих прожорливых афганских борзых.

Поэтому она сказала совсем не то, что думала:

– Полагаю, сэр Чарльз, Монти имеет право на собственную точку зрения. И он прав, когда говорит, что нужны достоверные факты. А все, что у нас пока есть, это обрывок рассылаемого по сети Экстранет мусора, который так или иначе не предназначен для МАО.

– Тем не менее, он к нам попал, – заявил сэр Чарльз, – потому что кто-то под явно вымышленным именем шастал по всем информационным перечням, скорее всего затем, чтобы найти дилеров для похищенных артефактов. Как вы думаете, кто это был? Есть соображения?

Кое-кто из присутствующих ободряюще кивнул. Что ни говори, а сэру Чарльзу иногда приходили совершенно блестящие идеи.

– Какие информационные перечни? – поинтересовался Джей. – Что-то вроде «Предметов коллекционирования»? Но ведь это общедоступная страничка, Чарльз, и не слишком популярная.

Джалид Мбарук, секретарь собрания, проконсультировался со своим уникомпом:

– «Раритеты для коллекционирования». Для справки: это не страничка, Монти, а информационный перечень с ограниченным доступом. И цена подписки достаточно высока.

– Что ж, – оскалился сэр Чарльз, – у нас появился подозреваемый. Я хочу знать все, что только можно раскопать об Одинго: прошлое, семья, карьера, легальные занятия, даже какой цвет постельного белья она предпочитает. Заодно надо порыться в полицейских архивах и проверить базу данных наркокомпа – вдруг выползет, что она употребляла запрещенные препараты?

– Ее имя никогда не связывали с наркотиками, – указал Джей.

Реплика вызвала у Дэнсмура приступ раздражения.

– У Одинго собственный планетолет, и мы точно знаем, что в прошлом она не брезговала контрабандой. Почему бы ей не поставлять наркотики Ремешкам?

– Вряд ли настоятели аббатств не обеспечили мер по недопущению в орбитальных монастырях запрещенных препаратов, – пробормотала Долорес на жутком канцелярите.

Сэр Чарльз впился в нее пронзительным взглядом, и она ужаснулась, представив полдюжины афганских борзых, страдающих от голода.

– Прошу прощения, сэр Чарльз, иногда я слишком поспешно делаю выводы.

Красноречивым кивком Дэнсмур принял извинение, и у подчиненной отлегло от сердца.

– Согласен, – сказал он великодушно. – Ремешки и наркотики – сочетание противоестественное, и, тем не менее, я продолжаю настаивать на проверке. Как говорится, доверяй, но проверяй.

После совещания сэр Чарльз остался в зале заседаний.

В конце концов, то было его открытие… Разве он виноват, что Пруденс разгневалась не на шутку и не захотела иметь с ним дело, когда вокруг Находки Столетия уже завертелась карусель прессы? Конечно, квалификация Одинго на раскопках была далеко не так низка, как он только что расписал членам Общества. Да, у Пруденс случались неудачи в жизни, пусть даже некоторые из них зависели от ее характера. Слишком она опрометчива, слишком импульсивна… Из строптивой девчонки никогда не получилось бы хорошего полевого археолога. Вот было бы здорово, если Одинго оказалась замешанной в чем-то некрасивом… Ах, если бы только докопаться!