Ханнес Бок - Корабль чародеев

Неведомая сила отбросила принцессу, Джена, Фроара и тело Каспеля к стене. Колеблющийся свет переместился от плиты в центр зала. Вращался ли он, стоял ли неподвижно - понять было невозможно, только края трепетали, как суетливые языки пламени, и это было видно отчетливо. На полу под ним пыль пришла в движение, с каждым мгновением она крутилась быстрее и быстрее, подобно ленивой серой воде, захваченной водоворотом. И вот уже поднялся тонкий пылевой смерч, вбирающий, втягивающий в себя пыль со всего пола. Часть сияния Орчера скользнула вниз, пронзив весь столб пыли, и на месте смерча остался лежать самоцвет, размером с голову человека. Судя по ясному голубому сиянию, это был сапфир.

Повторяя в миниатюре самого Орчера, эта угловатая и шишковатая гемма блестела звездочками отражений. v

Зрители были возвращены на свои места все той же неведомой силой.

- Вот мой дар. Когда понадобится - разбейте его. Вполне возможно, что он тяжелый, поэтому нести его лучше тебе, Йанак. Видимо, придется тебе сопровождать этих людей в Наних. Тебе самое время расширить кругозор. Пока ты будешь странствовать, никто не вспомнит о МАШИНЕ, а вернешься ты скоро, обещаю тебе. Теперь мне пора возвращаться в созданную мною Вселенную, она слишком сложна, и поэтому ее нельзя покинуть даже на час.

Сияние стало тускнеть, но вдруг снова вспыхнуло в полную силу и приблизилось к Джену.

- Да, я знаю этого человека! Совсем недавно, когда я смешивал измерения, чтобы построить новый мир, я, можно сказать, запнулся. Да... я запнулся и, сам того не желая, случайно выплеснул энергию, которая ненадолго сравняла законы его мира и вашего. Миры слились всего на мгновение, но он проскользнул в ворота. Полагаю, ему в это время казалось, что он тонет. Я не успел сразу вернуть этого человека обратно - помешали срочные дела, однако я коснулся слегка его сознания, чтобы ему легче было принять условия этого мира, если бы они оказались слишком непривычными для него. Неплохо... - Музыка Орчера рассыпалась быстрыми нотами смеха. - И он нашел путь сюда, ко мне! Скажи мне, человечек, ты хочешь вернуться к себе? Решай быстро, но осторожно, - я не спрашиваю дважды.

Джен взглянул на Сивару - ее глаза были полны печали.

- Нет, - твердо сказал он. - Я остаюсь.

- Прекрасно. Теперь я должен вас покинуть...

Сивара, вырвавшись из объятий Джена, вскинула в мольбе руку:

- Подожди... - Она упала на колени и склонила голову, но голос ее был тверд. - Прости меня, Орчер, но я хотела бы попросить тебя еще об одном... о том, что дорого моему сердцу. Этот человек, - она указала на Каспеля, мертв - убит. Он был мне учителем, как вы - Йанаку. И вот лежит поверженный... Орчер! Верните ему жизнь! Если можете...

Сияние потемнело, словно угасая. Голос стал задумчивым:

- Вы меня растрогали, принцесса. Я был бы счастлив, если бы когда-нибудь Йанак ради меня применил великую силу! Но я ведь объяснил, что я не бог! И не в моих силах вернуть жизнь. Все, что я могу, - это создать подобие жизни. Думаю, что вы просите не об этом. Представьте - видеть человека, слышать его голос и при этом все время помнить, что у него нет души. Поверьте, очень скоро вы начнете его бояться, а потом просто возненавидите. Душа покинула тело - я не могу работать с таким материалом. К сожалению, ничем не могу помочь...

Сивара разрыдалась, мутная пелена застила глаза и Джену, а сияние Орчера, трепеща и вспыхивая, становилось все бледнее и бледнее, пока совсем не исчезло, и опять остался только контур, высеченный в стене храма.

Долгое время они стояли молча, боясь пошевелиться. Потом Джен склонился над Сиварой, помогая ей подняться, а Йанак, суетливо шаркая, зашлепал вокруг голубого камня. Он поднял его и, несмотря на видимое физическое превосходство над людьми, вынужден был признать, что камень тяжелый.

- Похороним тело в моем саду. Рядом с ручьем. - Йанак повернулся к Фроару, и тот начал приходить в себя, его глаза тревожно заблестели. Возьмите мертвого человека, - приказал ему Йанак.

Министр механически склонился над Каспелем и поднял его. Сквозь запыленные залы они двинулись прочь из храма: впереди Йанак с голубым камнем, следом - Фроар с телом Каспеля на руках; Джен с Сиварой, уткнувшей заплаканное лицо ему в плечо, едва поспевали за ними.

Сад Йанака, как и прежде, был залит солнечным светом. Фроар опустил Каспеля на землю около ручья, и, пока Джен с Йанаком, набрав мха и перламутровых камушков, обкладывали ими тело, Сивара, рассеянно бродившая неподалеку, скрылась в зарослях высокой травы. Вернувшись с охапкой прекрасных серебристых цветов, она уложила их на могилу и, обессилев от горя, опустилась рядом на колени.

- Возвращаемся на корабль, - немного погодя безучастно произнесла она. Джен наклонился, чтобы поднять голубой камень, но, к своему удивлению, обнаружил, что не может даже сдвинуть его с места. Между тем Йанак свободно подхватил камень, но, немного подумав, опустил на траву и уселся рядом.

- Знаете, - вдруг заявил он, - я подумал, что, если уж покидаю это место, неплохо бы мне прихватить отсюда немного глины. Вдруг я захочу поразвлечься, а в вашем Нанихе может не оказаться того, что мне нужно. Секундочку. - Он юркнул на торфяной берег, пробежал немного вверх по течению и, зачерпнув побольше глины, скатал ее в шар. Остальные молча наблюдали за тем, как ком становился все больше и больше, а Йанак все добавлял и добавлял глины. Когда же шар стал с ярд в диаметре, морское чудище удовлетворенно похлопало его со всех сторон, выравнивая и уплотняя.

- Теперь вот что нужно сделать. - Он вымыл руки в ручье, вернулся к остальным, поднял голубой камень и, как будто поясняя свои слова, оглянулся на глиняный шар. И тут даже Сивара громко охнула от изумления - ком шевельнулся, словно его кто-то подтолкнул, качнулся, подпрыгнул и покатился с берега ручья. Докатившись до Йанака, ком капризно запрыгал возле его ног.

- Нет, - строго сказал тот, - иди впереди нас. - Шар обиженно обогнул его и тяжело выкатился из сада. - Теперь - вы, - повернулся Йанак к Фроару. Великан, с трудом переставляя негнущиеся ноги, двинулся за комом глины. Вслед за ними покинули сад Сивара, Джен и Йанак, прижимавший к груди голубой камень.

Они вновь шли по затемненным, пыльным залам; шар, казалось, резвился, делая огромные скачки. Вот он весело выскочил из гигантских ворот и поскакал по мостовой к морю.

Матросы, ждавшие на берегу, приветствовали их было радостными криками, однако, заметив глиняный шар и неестественно сверкавший в руках Йанака сапфир, люди растерянно притихли. Самого Йанака они издали приняли за Каспеля - четверо уходили в город, четверо и возвращались из него, - но что за странная штуковина прыгает и крутится у них под ногами? Когда же они разглядели Йанака, ужасу их не было предела. Напрасно островитянин старательно растягивал губы в приветливой улыбке - это не убавило паники среди моряков.