Ханнес Бок - Корабль чародеев

Фроар расхохотался, и звуки, разнесшиеся по залу, были подобны грохоту горного обрыва.

- Покуда мы здесь, они, похоже, не сдвинутся с места!

Джен сделал шаг - Фроар был уже совсем недалеко от храмовых ворот.

- Назад! - взревел он.

- А, собственно, почему? - Джен старался говорить как можно спокойнее. - Если вы убьете Сивару - вам не вернуться на корабль. Так что вы обеспечиваете безопасность прежде всего себя, сохраняя ей жизнь. Корфянам нужна живая принцесса, не это ли вы мне сами когда-то поведали со всей присущей вам откровенностью?

- Можно подумать, что тебе нужна мертвая возлюбленная, - парировал Фроар, продолжая пятиться к выходу.

Это было полным поражением. Джен беспомощно оглянулся - Йанак с явным интересом наблюдал за происходящим. Вдруг он вытянул свою клешню, собрал вместе пальцы и в следующий момент... Нет, ничего особенного не произошло, только на кончиках его пальцев вспыхнуло синее пламя, которое, усиливаясь, слилось в небольшой горящий шарик. Вот он оторвался от пальцев и медленно, чуть ли не лениво рассекая пространство, поплыл по направлению к Фроару. Тот быстро прикрыл голову руками. Сивара, широко раскрыв глаза, с ужасом следила за передвижением светящегося пятна. Шарик, подлетев, легко коснулся лба Фроара и растворился, вернее, просочился в тело великана, как капля воды в лужу! Похититель резко выпрямился. Глаза его светились пустотой. Нож выпал из одеревеневших рук.

Сивара оглушительно завизжала. Это вывело Джена из оцепенения, он бросился к ней и, подняв безвольные теперь руки, вытащил принцессу из объятий второго министра. Затем он снова схватился за саблю и наконец затолкнул ее в ножны.

- Сивара!

Она, беззвучно глотая слезы, бросилась ему на шею.

Йанак смотрел на них, мечтательно улыбаясь.

- Прекрасная штука любовь, - наконец проворковал он. - Ладно. Пошли дальше. Покажу вам МАШИНУ. - Он склонился над Каспелем. - Этот человек умирает.

Джен оставил Сивару и, тревожно взглянув на Фроара, тоже склонился над стариком.

- Тот больше не сможет причинить вам вреда, - не глядя, заверил Йанак. - Для собственного спокойствия можете считать, что я его загипнотизировал. - Он уложил Каспеля на спину и коснулся окровавленной головы: - Да... Хотел бы я помочь вашему другу... Слишком сильный удар - череп разбит. - Йанак печально покачал головой.

Сивара, всхлипывая, опустилась рядом со стариком и приложила ухо к его груди - он еще дышал. Глаза его были закрыты, губы плотно сжаты, кровь уже не сочилась из раны. Внезапно он сделал неловкое движение, словно силясь подняться, в груди его заклокотало, он закашлялся и упал.

- Умер, - констатировал Йанак. С минуту длилось молчание.

- Каспель мертв! Погиб преданнейший слуга Наниха! - Сивара как-то сразу осунулась и побледнела. - Он молился, чтобы вы согласились вызвать Орчера, он хотел просить его помощи в войне с Корфом. Боже! Услышь его молитвы! Вы говорили, что можно вызвать этого Орчера. Так позовите же его. Я сама обращусь к нему с мольбой! Смерть Каспеля не должна быть напрасной. - Ее голос сорвался, она вдруг вскочила на ноги и схватилась за рукоять сабли Джена. - Фроар! Негодяй! Убийца! Я убью его! Сама убью!

Джен с трудом удерживал ее, схватив за руки.

- Зачем? - пожал плечами Йанак. - Оставьте ему жизнь со всеми ее страданиями - сейчас-то он ничего не видит и не слышит.

- Вызовите вашего бога! - Сивара кивнула, на алтарь. - Вызовите бога! - Постепенно ее пыл улетучивался. Принцесса выпрямилась и решительным шагом направилась к алтарю. Йанак с Дженом, сопровождаемые отсутствующим взглядом похожего на изваяние Фроара, двинулись вслед за ней.

Дойдя до алтаря, Йанак суетливо засопел, стряхнул с него пыль и даже взобрался на плиту, усердно очищая поверхность лапами. Покончив с этим, он слез на пол и застыл в раздумье. Шестидюймовое стекло закрывало внутренности МАШИНЫ - некую конструкцию из колесиков и разного рода шестеренок, отдаленно напоминавшую часовой механизм.

- Здесь нет кнопок. - Йанак покосился на Сивару, которая плакала, уткнув лицо в ладони, и пояснил, обращаясь к Джену. - Пусковое устройство внутри, чтобы никто случайно не завел эту штуку. Только я знаю, как с ней обращаться, вот!

Давая понять, что пояснения закончились, Йанак гордо выпрямился и вытянул вперед лапу - на кончиках пальцев опять вспыхнуло голубое пламя. На сей раз сияющий шарик плавно перекатился на плиту и, без всякого труда просочившись сквозь стекло, юркнул вниз, где и растворился, слегка коснувшись одного из зубцов. Слабо пощелкивая, зубец медленно начал поворачиваться, приводя в движение остальные части механизма - шестеренки и колесики. Нарастающее тиканье сменило ритм; теперь оно больше походило на журчанье, разливающееся из-под хранящей молчание зеркальной крышки и меняющееся с каждым новым, вступающим в работу, колесиком. Постепенно звук становился все громче, и вот уже целая гамма ревущих, визжащих, резких и глубоких звуков заполнила зал, словно под зеркальной плитой хранились все часы, изготовленные человеком с момента их изобретения.

- И это все? - Руки Джена обвивали Сивару, которая, рассматривая механизм холодным, неприязненным взглядом, перестала плакать.

- Это все, что должен сделать я. А теперь смотрите.

Машину окутывало голубым туманом. Жужжащие колесики, казалось, захватывали и переплетали светящиеся нити, протянувшиеся к ним из воздуха. Создавалось впечатление, что именно эти нити и были важнейшей частью всего процесса, в котором прядь за прядью, увеличиваясь в размерах с каждым новым оборотом машины, ткался прекрасный сияющий узор.

Сиянье и блеск нарастали до тех пор, пока это великолепие не стало ослепительным, то есть, в буквальном смысле, пока не стало слепить глаза. И тут маленькая светящаяся искорка снова возникла, пульсируя, на кончиках пальцев перепончатой лапы; покинув пальцы, она пробежала по виткам узора, подобно рассерженному пауку, бегущему по паутине, все время при этом увеличиваясь и увеличиваясь.

Джен с Сиварой завороженно смотрели на то, как голубой уголек, сошедший с пальцев Йанака, увеличился сначала до размеров звездочки, потом - луны... еще больше... Вскоре светящаяся сфера разрослась так, что люди вынуждены были немного отступить. Тем временем голубое свечение приобретало причудливые формы - его огненные края напоминали края странного вида раковины и, разрастаясь, все время меняли очертания светящегося пятна. Теперь уже никто не мог бы сказать, каким оно было: шарообразным? плоским? Продолжая расти, оно заставляло все вокруг трепетать в волшебном сиянии, похожем на отражение света от зыбкой поверхности воды. Его рваные края непрерывно вспыхивали, но этот свет не бросал отблесков на стены храма и не очерчивал тени людей, наблюдавших за происходящим. А оно все росло; Джен, Сивара и счастливо улыбающийся Йанак отступали до тех пор, пока не очутились на пороге храма, рядом с ничего не видящим и не слышащим Фроаром. Голубое свечение постепенно достигло размеров огромной резьбы на стене, оно билось и пульсировало в воздухе. Один язык света протянулся вниз и коснулся стекла алтарной плиты. МАШИНА мгновенно стихла, перестав работать. И тут раздался голос... Однако слышали ли они его, или это было всего лишь игрой воображения, распаленного диковинным зрелищем? Звуки, полные смысла, но не нуждающиеся в словах, льющиеся по каналам их разумов, казавшиеся музыкой света бесчисленных звезд, полифонией органа, в алмазные трубы которого поступал не воздух, но огонь!