Урсула Ле Гуин - Город иллюзий

Повелитель задал этот вопрос с хитрой неожиданной сердечностью, глядя прямо в лицо Фалька.

И хотя Фальк был измучен, находился в смятении и не склонен был говорить правду, он ответил:

— Попасть домой!

— Попасть домой… — задумчиво повторил Повелитель Канзаса.

Он был таким же черным, как и его силуэт или тень. Это был старый, черный, как сажа, мужчина семи футов роста с лицом, как лезвие меча…

— Попасть домой…

Повелитель немного отошел, чтобы взглянуть на длинный стол поблизости от стула, на котором сидел Фальк. Вся верхняя часть стола — Фальк теперь видел это — была утоплена на несколько дюймов и окружена рамкой. Она содержала в себе сетку из золотых и серебряных проволочек, на которых были нанизаны шарики с таким диаметром отверстия, что могли переходить с одной проволочки на другую и в некоторых точках с одного уровня на другой. Шариков были сотни, размером от детского кулачка до семечка яблока. Сделаны они были из глины, камня, дерева, металла, кости, пластика и стекла. Многие из них были из таких драгоценных или полудрагоценных камней, как аметист, агат, топаз, бирюза, опал, янтарь, берилл, хрусталь, гранат, изумруд, бриллиант.

Фальк узнал это сооружение. Это была Моделирующая система, похожая на такие же системы, принадлежавшие Зоуву, Баки и другим обитателям родного Дома. Своим происхождением эта система была обязана великой культуре планеты Давенант. Это был и оракул, и компьютер, и орудие мистических ритуалов, и игрушка. Во второй своей короткой жизни у Фалька не было достаточно времени, чтобы узнать как следует работу Моделирующей системы. Баки как-то заметила, что ей понадобилось лет сорок-пятьдесят только для того, чтобы овладеть умением обращаться с ней, а ее Моделирующая система, доставшаяся ей по наследству, была всего лишь квадратом со стороной в четверть метра и имела не больше тридцати шариков.

Хрустальная призма ударилась в железную сферу с чистым высоким звуком. Бирюза устремилась налево, а связанные между собой полированные костяшки с гранатом скользнули влево и вниз, в то время как огненный опал вспыхнул на миг в самом центре системы. Черные, худые, сильные пальцы мелькали над проволочками, играя с самоцветами жизни и смерти.

— Значит, — сказал Повелитель, — ты хочешь домой. Но взгляни только. Ты умеешь читать узоры? Слоновая кость, бриллиант и хрусталь, — все это относится к огню. И среди них, то пропадая между ними, то вырываясь наружу, мечется опал. Дальше, чем Королевский Дом, дальше, чем холмы и ущелья Коперника, камень этот летит среди звезд. Ты разорвешь путы времени. Только взгляни. Впереди у тебя простор.

В глазах Фалька рябило от скользивших и мерцавших ярких шариков. Он отодвинулся от края огромной системы и прошептал:

— Я не умею в этом разбираться…

— Это игра, участником которой ты являешься, Опал, разбираешься ли ты в ней или нет. Сегодня вечером мои псы лаяли на нищего бродягу, а он оказался в конечном итоге повелителем звезд. Опал, когда я однажды приду попросить воды из твоих колодцев и кров в твоих стенах, ты, пожалуйста, впусти меня. Ночь тогда будет более холодной, чем сегодня. И это может случиться только через много-много лет. Ты пришел в наш мир откуда-то издалека. Я даже смею думать, что из какого-то другого мира. Я стар, но ты еще намного старше меня. Ты должен был умереть еще сто лет назад. Я прошу тебя, чтобы ты помнил о том, что когда-то очень давно там, на Земле, ты однажды встретил в пустыне старого Короля. Я не могу чинить тебе препятствий, незнакомец. Иди своей дорогой. Если тебе что-нибудь нужно, то здесь есть люди, которые послужат тебе.

Фальк пересек длинную комнату и остановился у занавешенного главного входа. Снаружи в вестибюле его ждал мальчик. Когда Фальк отодвинул полог входа, мальчик негромким голосом позвал своих товарищей, таких же детей, как и он, и они, не выказывая ни удивления, ни подобострастия, только почтительно ожидая, когда Фальк заговорит первым, проводили его в отведенную ему комнату, организовали для него ванну, сменили одежду, накормили ужином и уложили в чистую постель.

Он прожил тридцать дней в Большом Доме Владыки Канзаса, пока последний снег и редкие весенние дожди не прошли в пустынных землях, лежавших за пределами садов Повелителя. Эстрел, выздоровевшая за это время, жила в одном из многочисленных домов меньшего размера, которые теснились за Большим Домом. Фальк был свободен настолько, что мог делать все, что ему угодно. Владыка был абсолютным правителем своих владений, но власть эта основывалась вовсе не на принуждении. Скорее всего, она воспринималась как нечто, служить чему почиталось за честь. Его люди предпочитали сами служить ему, возможно, потому, что, обнаружив внутреннее, присущее его личности величие, они сами утвердились в мысли, что они люди, а не рабы.

Их было не более двух сотен, погонщиков скота, садовников, ремесленников и рабочих, их жен и детей. Это было очень маленькое Королевство. Но тем не менее у Фалька уже через несколько дней не было никаких сомнений в том, что, живи даже один, Владыка Канзаса все же оставался бы Владыкой. Это был вопрос внутренне присущих ему качеств.

Эта удивительная действительная неповторяемость владений Повелителя настолько очаровала и поглотила Фалька, что он все эти дни почти не думал о том мире, который находился за пределами Дома-Дворца, через который ему пришлось так долго идти, прежде чем он смог попасть в это очаровательное место. Но, упомянув в беседе с Эстрел об их уходе, он начал размышлять о взаимоотношениях Владыки Канзаса с остальным миром. В конце концов свои мысли он попытался сформулировать вслух в одной из бесед с Эстрел:

— Мне казалось, что Синги не допускают возникновения феодальной власти среди людей. Почему же тогда они позволили Владыке или Королю, безразлично, как он себя называет, сохранять свои владения?

— А почему бы и не позволить такой бред? Это Владение Канзас довольно обширное, но пустынное и безлюдное. Зачем повелителям Эс Тоха вмешиваться в дела такого захолустного псевдокоролевства? Я думаю, что для них он просто глупый ребенок, этот честолюбивый Повелитель, хвастливо лепечущий о своей силе.

— Тебе он тоже кажется таким?

— Ты видел, как вчера здесь пролетал корабль?

— Да, видел.

Летательный аппарат, чье жужжание было так хорошо знакомо Фальку, летел прямо над домом и находился так высоко, что был виден всего несколько секунд. Все люди Поместья выбежали из своих садов и стали бить в сковородки и трещотки, дети закричали, собаки завыли, сам Владыка, стоя на верхнем балконе, с торжествующим видом устроил оглушительный фейерверк, паля в небо из старинного дробовика до тех пор, пока корабль не исчез в туманной дымке на западе.