Джезебел Морган - За третьей гранью

Джезебел Морган

За третьей гранью

Мы стоим у начала двух разных дорог. Чтоб расстаться со мной не ищи предлог.

Уйдём к горизонту, туда, где восход, Тихим ветром бесшумным и рябью вод.

Разойдёмся на веки и на два мгновенья. Не ищи меня – Я твоё отраженье.

…У третьей грани сойдутся пути. И за руки взявшись, будем вместе идти.

Часть 1

Элис

Ты – колкая как иголка, Пружина, готовая распрямиться. Чтобы ударить, не нужен повод, Чтобы выжить, нужно крутиться.

Каннуников

– Лисаа! Убила бы!

– Сколько раз тебе повторять, что меня зовут Элис! – возопила я.

Вы когда-нибудь видели, чтоб старшая сестра слушала младшую, даже если разница в возрасте составляет четыре минуты двадцать семь секунд? Нет? Если нет, то всё верно – закон природы. Если же да, то бегите и падайте, перед вами аномалия. Моя сестра, к моему глубочайшему сожалению, относится к первому типу.

В комнату неторопливо вошла Хельга(1), моя старшая сестра-близняшка, похожая на меня как чайник на табуретку.

– Я тебя не понимаю, – улыбаясь, сообщила она, – чем тебе так нравится английский эквивалент твоего имени, но так не нравится его сокращение?

Я закончила расчёсывать свои волосы и, швырнув на стол расчёску, взглянула в зеркало. М-даа, так себе… Может, не стоило стричь себе волосы, да ещё самой, да ещё тупыми канцелярскими ножницами, и к тому же, без зеркала?

Заправив выбившуюся прядь за ухо, я достала косметичку и начала подводить глаза тёмно-бордовым карандашом, прекрасно зная, как не сочетаются изумрудный оттенок моих глаз с цветом карандаша.

– Ау, Лис, с кем я разговариваю? Нет, она точно хочет меня рассердить, зараза такая!

– С собой! – грубо ответила я, подкрашивая губы тёмно-вишнёвой помадой с золотым блеском. Хель, чей макияж состоял исключительно из светлых и лёгких оттенков, неодобрительно посмотрела на тёмный флакончик, исчезающий в недрах косметички, и покачала головой, удержавшись от длинной проповеди о правильном подборе тонов косметики. Наверное, весьма живописно представляла, куда в таком случае я её пошлю вместе со всеми лекциями. – И не смей называть меня Лис! – решила закрепить успех я.

– Ты не ответила почему, – напомнила мне моя дражайшая сестричка.

– На риторические вопросы отвечают только полные кретины… и ты! – я не удержалась от ехидства.

– А я почему? – заинтересовалась Хель.

– Потому что ты, моя милая, ходячая иллюстрация к понятию «зубрила», – тоном «объясняю последний раз для особо одарённых» ответствовала я. Хель сдавленно захрюкала, сдерживая смех.

– Я что-то смешное сказала? – холодным тоном осведомилась я. Хельга расхохоталась во весь свой не слабенький голос.

– Вообще-то нет, но в данном контексте – да.

Я вежливо приподняла бровь, ожидая объяснений. И они не замедлили прозвучать.

– Я хотела попросить тебя сдать вместо меня зачёт по третьей аксиоме световых волн. Теперь уже хохотала я. Нервно.

Нет, мне просто интересно, моя сестра действительно такая наивная идиотка или только прикидывается? Скорее второе: иначе хрен бы она попала в Высший Государственный Университет Теоретической и Практической Магии. Аббревиатура – ВГУТиПМ или Вгутик, как нежно прозвали свою alma mater неунывающие студиозусы. Я схватила Хель за руку и подтянула её к зеркалу.

– Посмотри на нас внимательно и объясни мне, глупой, как в твоём универе объяснить твоё же столь внезапное и кардинальное преображение? Хель с интересом воззрилась на наши отражения.

Может, лет в семь – десять мы и были близняшками, но теперь между нами сходства, как между вышеупомянутыми чайником и табуреткой. Волосы огненно-рыжие, с редким медно-красным оттенком, ярко-зелёные кошачьи глаза – вот и всё сходство. Дальше шли различия. Хель любила одновременно заплетать косу и хвост, и, однажды, во время одного из своих опытов, она сожгла пол-хвоста, и теперь щеголяла асимметричной причёской. Я терпеть не могла возиться с волосами, заплетая косы или завивая кудри, вследствие чего недавно остригла волосы по плечи и покрасила их кончики и несколько прядей экспериментальной краской Хельги, главными достоинствами которой были серебряный цвет и полная несмываемость (краски, а не Хельги, в смысле!).

Черты лица были относительно одинаковы, но мои чуть острее и грубее, чем Хель, да и телосложение у меня было более плотным… И это не пристрастие к хлебобулочному!

Когда обнаружилось, что я абсолютная пустышка, было принято стратегическое решение обучить меня всему, без чего не может прожить в цивилизованном мире ни одна порядочная девушка…

…Только представления о «необходимом, цивилизованном и порядочном» у моих родственников было довольно странное…

В результате этого, бедную меня тренировали, как спецагента ФБР, когда засранка Хель играла в куклы и лопала пирожные. Как же, маг земли и целитель! Гордость семьи, где никто ничем кроме воздуха не владел. Вот и скажите после этого, есть ли справедливость в мире!

Теперь бедная и несчастная я владею несколькими видами восточных единоборств, стреляю с обеих рук, не целясь, как из пистолета или винтовки, так и из арбалета (попадаю, правда, редко и не туда, куда надо). Бросаю кинжалы, сюрикены, ножи и вилки, но это уже хобби.

…Правда, всем этим владею довольно хреново… Не надо, наверно, было уроки прогуливать… Хотя вилками в Хельгу ещё ни разу не промахивалась…

Хель в своей жизни ничего опаснее столового ножа в руках не держала и никого страшнее комаров не убивала.

– Ну, а теперь объясни мне, близняшка, – я выделила тоном последнее слово и одарила Хельгу скептическим взглядом, – как объяснить, что лапочка ты внезапно, в такой короткий срок, превратилась в стерву меня? И если внешний вид натянуто объяснится кардинальной сменой имиджа, то моя привычка материться через слово вообще не поддастся здравому осмыслению! Хельга пожала плечами.

– Мама иллюзию наложит, а характер можно будет папиным заклинанием скорректировать, – спокойненько так произнесла сестрёнка, словно я уже на её авантюру согласилась! Что ж, не будем пока близняшке радость обламывать. Облом – не лом, не заржавеет.

– Сестричка, скажи-ка, кто я такая? – вкрадчиво поинтересовалась я. Хель как-то странно на меня посмотрела… Как обычно на неё смотрю я… На её задумавшемся лице отчётливо читалось: «с сумасшедшими не спорят, над психами не смеются». Затем Хель вспомнила, что я могу сдать её зачёт, и решила ответить: