Алан Фостер - Чужой

– Кажется, я нашел ее, - сказал Бретт. - Ну-ка, проверь!

Паркер отступил назад, нажал две кнопки на верхней консоли, затем безнадежно посмотрел на переносной монитор. Он попытался еще раз, но монитор по-прежнему не реагировал.

– Ничего.

– Черт, я был уверен, что это она.

– Оказалось, нет. Попробуй еще одну. На вид они все нормальные, кроме сорок третьей, которую мы уже заменили. В том-то и беда с этими проклятыми ячейками, что если регулятор перегружен, и некоторые из них перегорают, приходится залезать внутрь и разыскивать их вручную.

Он немного помолчал и добавил: - Хорошо бы иметь под рукой нужный прибор.

– Мне бы тоже этого хотелось.

– Это, скорее всего, следующая, - Паркер старался, чтобы его голос звучал бодро. - Хорошо еще, что не приходится проверять все подряд. Мать сузила нам круг поисков. Будь ей благодарен хотя бы за это.

– Я буду благодарен, - ответил Бретт. - Я буду очень благодарен, когда мы, наконец, улетим отсюда и снова погрузимся в гиперсон.

Паркер опробовал еще одну ячейку и вновь потерпел неудачу. Раздражение в нем росло.

В этот момент некстати заработал селектор.

– Что у вас происходит?

Паркер подумал: "О, черт, Рипли! Проклятая баба! Ну, я сейчас скажу ей, что тут происходит!".

– Хрен у меня происходит, - кратко проинформировал ее он и добавил еще кое-что, слегка понизив голос.

– Что, что? - переспросила она. - Я не поняла.

Паркер отошел от модуля.

– Ты хочешь знать, что происходит? Всего-навсего много работы, и к тому же нелегкой. Настоящей работы. Ты могла бы спуститься сюда и сама попробовать.

– У меня самая трудная работа на всем корабле, - мгновенно ответила она.

Паркер недоверчиво засмеялся.

– Я должна выслушивать ваши глупости.

– Отстань от меня!

– Я отстану от тебя только тогда, когда двенадцатый модуль будет готов, и ни минутой раньше. Можешь быть уверен.

Щелчок на другом конце раздался раньше, чем Паркер собрался ответить.

– В чем дело? - Бретт высунулся из модуля. - Опять воюете?

– Да нет. Ничего особенного.

Бретт с сомнением рассматривал очередную ячейку.

– Давай испробуем и ее.

Паркер, все еще не остыв, включил монитор. Монитор по-прежнему не работал, и Паркер, представив на его месте лицо Рипли, мысленно нанес по нему сокрушительный удар. Однако, при всей своей вспыльчивости, инженер хорошо понимал, насколько ему необходим монитор. И Рипли.

Эш работал в изоляторе, требуя от приборов все новых и новых данных о состоянии здоровья Кейна. Но выдаваемая информация не содержала практически ничего нового.

В изолятор вошла Рипли. Ознакомившись с показаниями приборов, она вздохнула. Никаких изменений не произошло. Она на это и не надеялась. Подойдя к терминалу, за которым работал Эш, она села рядом в свободное кресло. Эш приветствовал ее легкой улыбкой, но не оставил своего занятия.

– Провожу дополнительные тесты, - сказал он. - На случай, если что-то произойдет.

– Что именно?

– Не имею ни малейшего представления. Но если что-нибудь случится, я хочу узнать об этом как можно скорее.

– Есть что-нибудь новое?

– С Кейном? - Эш слегка задумался. - Все по-прежнему. Даже немного лучше. Силы прибавляются. Никаких изменений в худшую сторону.

– А что с существом? Мы знаем, что у него повышенная способность к регенерации и внутри находится кислота. Что-нибудь еще о нем известно?

Эш ответил, и при этом, казалось, был очень доволен собой.

– Как я уже сказал тебе, я провожу некоторые тести. Так как о Кейне мы не можем узнать ничего нового, то мне кажется, есть смысл получше изучить это существо. Любое, на первый взгляд незначительное открытие, может дать нам ключ к разгадке.

– Я это знаю, - Рипли нетерпеливо заерзала в кресле. - И что же ты обнаружил?

– Его внешняя оболочка, судя по всему, белково-полисахаридной природы. По крайней мере, мне так кажется. Не имея кусочка его кожи для более точного анализа, трудно сказать наверняка, а при попытке получить этот кусочек может опять выделиться эта жидкость. Мы не можем допустить, чтобы расплавилась часть автодоктора.

Рипли понимающе кивнула: - Сейчас эта машина - единственный шанс Кейна.

– Именно. Гораздо интереснее другое. Клетки со внутренней стороны оболочки этого организма постоянно отслаиваются и заменяются поляризованными органическими силиконовыми соединениями. У него как бы двойная оболочка, между слоями которой циркулирует кислота. Причем под большим давлением. Хорошо еще, что Даллас сделал не слишком глубокий разрез, иначе кислота забрызгала бы весь изолятор.

Слова Эша произвела на Рипли сильное впечатление.

– Под микроскопом видно, что силиконовый слой обладает уникальной, очень плотной молекулярной структурой. Он даже может выдержать лазерный луч. Знаю, знаю, - сказал Эш в ответ на ее недоверчивый взгляд, - это звучит абсурдно. Но мне никогда не доводилось видеть более прочного органического вещества. Содержимое этих клеток вместе с тем, как они расположены, противоречит всем представлениям современной биологии. Взять, к примеру, силиконовые клетки. Они содержат в связанном состоянии металл. Следствием этого и является такая высокая устойчивость организма к неблагоприятным условиям окружающей среды.

– А еще что-нибудь известно, кроме силикатов и двойной оболочки?

– До сих пор я не имею ни малейшего представления, как оно дышит, если оно вообще дышит в том смысле, как мы это понимаем. Но оно как-то все же изменяет состав воздуха вокруг себя, быть может, поглощая необходимые ему газы через многочисленные поры на поверхности. У него нет ничего похожего на ноздри. Как живая химическая лаборатория, это существо превосходит по своей эффективности все, о чем я когда-либо слышал. Некоторые из его внутренних органов, похоже, совсем не работают, о функции остальных можно только строить догадки.

Он вопросительно посмотрел на Рипли: - Этого тебе достаточно?

– Вполне.

Рипли подумала о том, что Кейна не следовало брать на борт корабля. Его вместе с этим существом надо было оставить снаружи. Ответственность за то, что они оказались внутри звездолета, целиком лежит на Эше.

Она наблюдала, как он работает с компьютером, накапливая нужную информацию и стирая лишнюю. Эш был последним из членов экипажа, от которого можно было бы ждать непредсказуемых поступков, однако именно он, вопреки всем правилам безопасности, допустил на корабль поисковую, группу.

Рипли поправила себя. Конечно, не только Эш, но и Даллас, и Ламберт были против карантина. Речь шла о жизни Кейна. Если предположить, что Эш послушался бы ее и отказался бы открыть люк, был бы Кейн все еще жив, или нет? Или к настоящему времени от него осталась бы только запись в бортовом журнале? Впрочем, в этом случае для нее упростилась бы одна вещь; ей не пришлось бы смотреть в лицо Кейну, когда он поправится, и объяснять, почему она не хотела впускать его в корабль.