Свет над океаном - Евгений Михайлович Закладный
Мари приняла всё-таки самостоятельное решение, которое было одновременно и наивным и мудрым. Она совершенно справедливо предположила, что каждый человек, оказавшийся на её месте, будет чувствовать одиночество и не осмелится удалиться от места катастрофы до тех пор, пока не найдёт товарища или подругу. Правда, Мари уже встретилась с Лоуссоном, и встреча эта принесла ей мало радости… Не все же люди устроены одинаково? Кто-нибудь, оказавшись в таком же точно положении, захочет разделить с ней своё одиночество, свою участь… И Мари принялась неторопливо описывать большие круги вокруг того места, где, как она предполагала, опустился в пучину корабль.
Через несколько минут она увидела какую-то тёмную массу, поднимающуюся снизу, правее, а вглядевшись, чуть не закричала от радости, различив очертания человеческих фигур. Бросившись к ним навстречу, девушка ощутила боль в ушах от резкого повышения давления, но решила не обращать внимания на такие мелочи.
Люди, поднимающиеся снизу, не могли не видеть её, но, как ни странно, не проявляли никаких признаков нетерпения: они всё так же равномерно поднимались вверх… Трупы!
Она едва не потеряла сознание от ужаса, увидев остекленевшие глаза и оскаленный рот радиста «Везувия»…
Слева поднимался труп второго помощника, справа, снизу — вокруг! — поднимались ещё и ещё трупы людей со скрюченными предсмертной агонией пальцами, искажёнными лицами, раздробленными: черепами, опалённые, обугленные…
Мари бросилась наутёк. Девушке показалось, будто мертвецы устремились за ней вдогонку, будто вот-вот один из них схватит её за ногу, потянет вниз, сорвёт маску… Не отдавая отчёта в собственных действиях, она бросилась вверх, в волны.
И здесь, кидаясь от одной водяной горы к другой, стараясь продержаться на поверхности и одновременно как можно дальше уйти от страшного места, она вдруг с ужасом подумала о глубине, которая, как ей теперь казалось, кишела мертвецами.
Вдруг Мари почувствовала, что кто-то схватил её за ногу. Она завизжала так, что выдыхательный клапан на несколько секунд прилип к горловине патрона регенерации. Потом рванулась, что было сил, но тут же почувствовала, что и вторая её нога оказалась в плену. Кто-то с силой тянул её вниз, и уже через несколько секунд голова девушки оказалась под водой.
Открыв глаза, Мари выставила руки и бросилась вниз…
— Ты что, с ума сошла?! — крикнул Генрих, когда её искажённое злобой и отчаянием лицо оказалось в нескольких сантиметрах от его маски. — Куда тебя несёт!
Мари отшатнулась.
Потом она долго не могла прийти в чувство, безропотно позволяя. Генриху тянуть себя вниз, а когда окончательно поняла происшедшее, разревелась.
Генрих был не один: метрах в пятнадцати под поверхностью их поджидали патер Брук и Грэта. Журналистка удерживала патера за сутану, не давая ему всплывать, хотя для этого девушке приходилось тратить много сил. Патер был в полуобморочном состоянии, и Грэта старалась дышать как можно реже, чтобы не увеличивать подъёмную силу… Незавидное положение!
— А ты молодчина: успела надеть ласты! — крикнул Генрих Мари, делая вид, что не замечает её состояния. — Теперь давай их мне. Мы разделим труд: ты сядешь на патера верхом, чтобы он не так быстро всплывал, Грэта будет тянуть спереди, а я — подталкивать сзади…
— А он… ещё живо-ой? — не переставая всхлипывать, спросила Мари. — Куда вы его тянете? Разве вы знаете, куда нужно плыть?
— Примерно, знаем! — бодро ответил Генрих. — Минут двадцать назад мы тут, неподалёку, имели свидание с акулой. Она так перепугалась развевающейся сутаны патера, что бросилась прочь. А я где-то читал, что испуганные акулы всегда бросаются в сторону, противоположную берегу. Стало быть, мы плывём к какому-то берегу, на который акула указала нам своим хвостом.
Мари наконец рассмеялась.
— Точный ориентир, ничего не скажешь! Значит, я должна сесть на шею достопочтенному? Вот так… На, снимай ласты, «двигатель»!
Настроение поднялось, и Генрих рискнул спросить:
— От кого это ты так улепётывала? Мне почему-то показалось, что ты намерена выцарапать мне глаза…
Мари коротко рассказала ему и Грэте обо всём, что произошло с ней, — о встрече с Лоуссоном, о трупах, о паническом бегстве. В свою очередь Генрих и Грэта рассказали Мари о собственных злоключениях.
Оказалось, что им удалось отделаться лишь незначительными ушибами и ссадинами. Потом Грэта обнаружила над головой чёрную сутану патера и заставила Генриха подняться за ним. К счастью, на патере оказалась маска, которая спасла его от смерти, но не предохранила от ударов волн. Не умея плавать, патер тотчас отдал себя на волю Провидения. Неизвестно, чем кончилось бы для патера это путешествие, если бы молодые люди дружными усилиями не стащили его вниз.
Патер Брук, придя в чувство, так испугался, что сдёрнул с себя маску, и если бы не своевременное вмешательство Генриха и Грэты, ему бы пришлось разделить участь большинства пассажиров «Везувия».
Возня с патером отняла много времени и сил. Генриху казалось, что вместе с силами уходят и надежды на спасение. Одновременно он видел, что девушки не понимают до конца всего ужаса их положения, всей безнадёжности, но не хотел посвящать их в свои тревожные раздумья.
— Теперь пусть отдохнёт Грэта, а ты впрягайся! — распорядился он, и Мари безропотно подчинилась. Однако не прошло и десяти минут, как она начала хныкать, капризничать.
— Отдай мои ласты, — гнусавым голосом требовала Мари. — Тебе-то хорошо… Я совсем не могу плыть без них!
В этот момент Генриху показалось, будто чуть левее их курса виднеется какая-то тёмная большая масса. Ещё не смея надеяться, он вытянул шею и, не говоря ни слова, обогнал группу, вырвался вперёд. Он боялся моргнуть, боялся обернуться, чтобы ответить на испуганный возглас Грэты — «Генрих, куда же ты?». Там, впереди, была земля, в этом он уже не сомневался!
Вернувшись, он сообщил остальным радостную новость. Девушки, схватив патера за руки, изо всех сил заработали ногами. Вскоре они уже отчётливо разглядели подводную часть острова, ощутили резкое повышение температуры.
Генрих, взглянув вверх, чтобы определить возможность выбраться на берег под ударами волн, заметил странный фосфоресцирующий предмет, который двигался в одном с ними направлении. Потом предмет этот как-то странно раздвоился, одна часть его осталась на месте, вторая приобрела формы человеческого тела. Человек отплыл в сторону, вернулся, снова проплыл вперёд, опять вернулся… Что бы
