Костры миров - Геннадий Мартович Прашкевич
А люди эти еще в седлах сидели, хотя крысы каким-то образом уравнивали положение Алди и всадников. По крайней мере, поднимали уровень доверительности. Как ни умны крысы, болтать они вряд ли станут, это понимали все. Синерубашечники выглядели сердитыми, но им явно нравилось, что офицер Стуун ведет беседу с пленником прямо при них. Офицер тоже чувствовал настроение, поэтому ответил: «На будущее».
Алди горестно покивал.
Он как-то не подумал, что в такой ответственный момент в офицере Стууне может проснуться патриот. Ему сразу захотелось со всем покончить. Он выбрал взглядом самую суровую сгорбившуюся крысу и стал подниматься. Задушу хотя бы эту, решил он. Поднимаясь, он посмотрел на суровую сгорбившуюся крысу как на личного врага, а сверху в яму смотрели всадники. Кажется, крыса что-то поняла, потому что, взвизгнув, стала пятиться. Шерсть на ее мощном загривке встала дыбом.
Алди прыгнул, и крысиный рой сразу разделился. Сразу два ужаснувшихся визгливых потока понеслись из-под его ног по самому дну воронки – серая обезумевшая ворсистая масса. В этом вонючем ужасе Алди выпрямился наконец во весь рост. Теперь он ничем не напоминал неумелого танцора, а крысы неслись по кругу, по кругу. Они неслись так быстро, что движение их превратилось в самый настоящий бег по вертикальной стене. Мгновение – и вонючая живая масса с жутким писком выплеснулась за край воронки, тут же разлившись во все стороны под копытами заржавших, вставших на дыбы лошадей.
«Бросьте ему веревку!»
14
От горизонта до горизонта тянулись неровные дороги.
В грязных колеях застревали гусеничные машины, надрывно ревели тягачи, ржали лошади. Сотни тысяч людей пешим ходом преодолевали затоптанную равнину, везде слышались голоса. Путь к Языку начинался отсюда, здесь окончательно формировались отряды счастливчиков. Правда, отправиться к Языку можно было и в одиночку, на свой собственный риск и страх, но это не приветствовалось. Относительную безопасность синерубашечники гарантировали только в зоне Порядка.
Здесь Алди впервые увидел сидельца.
Это был чрезвычайно тучный тяжелый человек.
Его привезли в крытой машине. Он беспрерывно что-то сосал, чмокал, облизывал жирные пальцы. В казарме сидельцу выделили отдельную комнату – с чистой циновкой на полу. В корзине (тоже на полу) что-то лежало. Какие-то коричневые ломти, вроде вяленых угрей. Аппетита у Алди они не вызвали, он не понимал, как такое можно сосать, но терпеливо слушал вздохи и чмоканье, ведь сидельца доставили в Южную Ацеру специально для разговора с ним.
«Как часто сотрудники Станции появляются у Языка?»
Прежде чем ответить, сиделец начинал дергаться, пускал обильную слюну, облизывал жирные пальцы. Улыбка бессмысленно облагораживала широкое темное лицо, пахло кислым. Странные звуки зарождались в широкой груди, какое-то квохтанье, кряхтение. Сиделец начинал колыхаться, как живое тесто.
«Ему не надо мешать, – весело постучал зубами офицер Стуун. – Ты его не торопи, не сбивай с толку. Сиделец должен подолгу обдумывать ответы. Ему нельзя торопиться. Ставь вопросы так, чтобы не волновать, а то это повлияет на его аппетит. Я так тебе скажу, ты попал к нам в нехорошее время. Сейчас все воюют со всеми, каждому хочется побывать у Языка, поддержать силы. Несколько недавних эпидемий вычистили весь юг, а сотрудники Станций тянут с поставками лекарств. Говорят, что у Экополиса уже не хватает сил следить за всеми Языками. Так что обращайся с сидельцем бережно, не посей в нем беспокойства. Сиделец должен глубоко верить в то, что Язык вечен, жизнь неизменна».
«Но как можно спрашивать о серьезных вещах, не посеяв хотя бы некоторого беспокойства?»
«А ты проверь это на мне».
«Прямо сейчас? При сидельце?»
«А почему нет? Он понимает только те вопросы, которые обращены непосредственно к нему».
«Тогда скажи, почему это сотрудники Станций стали задерживать поставки лекарств?»
«Не знаю. Раньше с этим все торопились».
«А почему эпидемии теперь разражаются так близко от Языков?»
«Тоже не знаю. Но раньше правда на десятки миль, даже на сотни миль было чисто».
«Вы всё еще воруете женщин из Экополиса?»
«А как без этого! – весело ответил офицер. – У женщин Экополиса хорошее здоровье. – Он даже облизнулся. – Они легко переносят насилие».
«Но зачем насилие?»
«С ними не договоришься».
«И что же вы собираетесь делать дальше?»
«Наверное, воспользуемся советами Тэтлера. Герой Территорий знал, как следует поступать. Он предвидел нынешнюю ситуацию. Скоро мы устроим большую медитацию в Экополисе. Скоро мы вычистим все сейфы банков спермы. Правда, Тэтлер не успел передать нам схемы и карты».
Он посмотрел на Алди: «Ты можешь нам помочь».
«Погоди, – попросил Алди. – Как Тэтлеру удалось стать Героем Территорий, если он советовал вам такое?»
«Наверное, он хотел добра».
«Для всех?»
«Наверное».
«Это не ответ».
«По-другому я не умею».
«Представляю, какую ерунду будет нести сиделец, если даже ты, офицер Стуун, ничего не можешь объяснить».
«Поживи здесь, тебе понравится».
Но Алди все не нравилось в Южной Ацере.
В тесной комнате всегда ночевало пять-шесть, а то и все десять человек. У некоторых были лиловые татуировки на левом плече, питались они только молоком, поэтому выглядели сердитыми. Бесконечные очереди день и ночь тянулись к общественным местам, а некоторые такие очереди возникали стихийно. Тогда появлялись Летучие отряды. В ночи завязывались короткие перестрелки, взрывались светошумовые гранаты, сиделец начинал трястись, как желе.
«Может, бросить его в ту воронку? Она, наверное, опять полна крысами».
«Нельзя, – весело возражал офицер Стуун. – Мы обязаны вернуть сидельца на его постоянное место. – И объяснял: – Уже на вторые сутки корка Языка, если ее не срывать, начинает сохнуть. Это недопустимо. Кроме сидельца, с поеданием корки никто не справится».
«Тогда зачем тебе я?»
«Ты пойдешь в Экополис».
Сердце Алди дрогнуло. Он утер ладонью вспотевший лоб.
«Ты тайно пойдешь в Экополис. Реабилитации ты не подлежишь, поэтому я тебе верю. На Нижних набережных ты найдешь бывший водный гараж Тэтлера. Он держал там нужные документы. Понимаешь теперь, зачем я спас тебя от крыс?»
Алди поймал свое отражение в зеркале. Бледное, заросшее щетиной лицо, страшные рубцы, волосы на висках вылезли или поседели. «Реабилитации ты не подлежишь». Это точно. С таким лицом не выйдешь на площадь Согласия. С таким лицом можно появиться только в Нацбезе.
Все же он спросил: «Что в этих документах?»
«Не знаю. Может, данные банков спермы. Схемы подступов. Удобные подходы. Степени охраны. Мы хотим, чтобы у нас рождались девочки».
«А если меня там убьют?»
«Очень большая вероятность, – весело подтвердил офицер. – Но ты ведь и так умрешь. Подними руки. Ну, вот. Видишь эти пятна на ладонях? Они появились у
