Егор Фомин - Лестинца

Кан-Тун поначалу опешил от такого обхождения, а после, приняв все как должно, хотя и по-прежнему ничего не понимая, приосанился и мстительно направил копье на Итернира.

— Ты кто такой? — спросил он с уже повелительными интонациями.

— Я Котьен, гвардеец их светлостей, — ответил тот, вставая и помогая, хоть и грубо, подняться Итерниру, — я в свободном поиске.

— А ищешь что?

— Тех, кто с обрыва появится, того и ищу. Таких доставляем в замок и там их судьбу решают. Пойдемте, светлый принц, я провожу вас и заодно приведу этого, — он ткнул концом копья Итернира.

Принц победно смотрел на Итернира.

— Чего лыбишься? — зло взглянул на него тот, — ты бы лучше копьем-то этим гвардейца бы этого ткнул. Внизу кричал, что я тебя там оставить хочу, а сам? Чуть…

Он был грубо прерван тычком тупого конца копья в живот.

— А сам чуть что меня вязать кинулся, а остальных и вовсе на скале бросил? — не унимался Итернир.

— И правда, — остановился, задумавшись, принц, — Котьен, там внизу, еще трое остались. Их, наверное, следует также поднять и, связав, доставить в замок.

— Не стоит беспокоиться, светлый принц, — поспешил с ответом гвардеец, — если они не смогли досюда добраться, значит здесь им и не место. Таков закон. Вы же другое дело, в вас сразу государева кровь видна. Вы, как я понял Кан-Тун, шестой принц?

— Ты прав, — согласился принц, — только откуда тебе знать?

— Просто ваш год пришел, и ваши высокие родственники объявили награду тому, кто вас в замок доставит — две подводы сушеных стеблей.

— О-о! — протянул Итернир, — да у тебя тут уже все схвачено! Верно говорят, что дерьмо завсегда в кучу сбивается!..

На этот раз ему досталось древком по загривку.

— Ну, парень, — мстительно сплюнул Итернир, — погоди, только освобожусь и всю морду тебе в кровь расцелую!

— Не обращай на него внимания, — снисходительно велел принц, освоившись уже с оказываемым почтением, — лучше объясни, что здесь происходит.

— Все очень просто, светлый принц. Ваши царственные родственники, создали здесь государство, и приняли правление, очевидно в очередной раз излагал гвардеец, направляя их к роще, видневшейся неподалеку от обрыва, — и правят они здесь все вместе, по справедливости.

— И я, значит, — сделал вывод принц, — приму сейчас правление, наравне со всеми моими братьями.

— Чего-то я не пойму, — спросил Итернир, внимательно слушавший, — как принцам удалось власть-то захватить?

— Очень просто все, — спокойно ответил Котьен, — дальше Лестница кончается…

— Как кончается?! — в один голос воскликнули оба слушателя.

— Очень просто, — пожал плечами гвардеец, как об очевидном, кончается и все. Дальше ее нет. Обрывается.

— И все? — не мог успокоиться Итернир.

— И все.

— А исполнение желания?! А боги?! — изумлялся принц.

— А нету ничего, — все так же просто отвечал гвардеец, — люди, которые доходили тут и оставались. Одни не могли спуститься, другим внизу нечего делать, а третьим было совестно. Ну, и стали, значит, понятное дело, селиться, жизнь обустраивать как-то, ну а как стали сюда принцев посылать, так и вовсе, государство образовалось…

— А пока принцев не было? — заинтересованно поднял голову Итернир, — чего до них было?

— До них то? — переспросил гвардеец, — до них, понятное дело, ничего не было, хаос и беспорядок. Принцы чаще всего не одни попадали сюда кто с дружинником верным, кто со слугою, а иногда и по двое принцев отправляли. Не все доходили, это понятное дело. Но все же таким вот порядком… сейчас ночь уже скоро к замку дотемна не поспеем, тут недалеко крестьянин один живет, у него и заночуем, так думаю, светлый принц?

Кан-Тун не ответил, лишь не меняя гордой осанки, с которой он шествовал последнее время, едва заметно кивнул головой.

— Слышь, солдат? — вновь заговорил Итернир, спотыкаясь на каждом шагу, — ты-то сам уже давно здесь?

— Я-то? Да я здесь родился. Ты что-то слишком уж разговорчивый попался. Ну, ничего, поговори, поговори, в замке тебя успокоят! - чуть хохотнул гвардеец.

— Хорошо, как скажешь, — пожал плечами тот, — только чего-то я не пойму как это ты здесь родиться мог, из божественной пяты что ли как Лучеокий Цаерон?

— Это зачем же из пяты, — искренне удивился тот, — совсем даже нет, а, понятное дело, как от мамки с папкой.

— Это тут и женщины водятся?

— Ну, то есть как это водятся? Какие здесь родились, а какие и пришли вот как вы со светлым принцем.

— Вот как, — присвистнул удивленно Итернир, — это какие же местные девки должны быть, если сами досюда добрались. Я бы с такой в одной комнате не пожелал бы оказаться, не то что в постели!

Меж тем действительно вечерело. Принц шагал с невозмутимым и гордым видом, показывая, что он милостиво разрешает беседовать двум сопровождающим его низким людям.

Небо подернулось сумерками когда они вышли из рощи. Впереди расстилались засеянные поля. Не так далеко виднелось несколько некрупных построек.

— Что-то долго их нет, — озабоченно проговорил Ригг, глядя вверх, — скоро уж вечереть начнет. Не случилось ли чего?

— Так может они того… — задумчиво почесался Крын, — в смысле ушли, сами-то?

Ланс спокойно сидел у скалы, перебирая свой арсенал. Поднимал сталь к солнечному лучу, щелкал ногтем, водил пальцами. Порой правил о натянутый ремень. Какая-то особая даже не осторожность, а нежность была в его движениях, в том, как он держит клинок.

— Да ну как же это можно? — отогнал Ригг мысль о предательстве, — Итернир тот такой человек, вроде, что никогда не предаст. А принц… Нет, ну они же слово давали!

— Так слово, оно же того… вроде сам дал сам и это… взял, нехитро попытался объяснить Крын.

— Да нет, да не может же быть, — бормотал себе Ригг.

Ланс между тем успел побриться, Ригг также последовал его примеру. Крын счастливо улыбнулся, глядя, как тот скоблит кожу ножом, — его подбородок был все еще по-мальчишески гладок.

Солнце клонилось к закату. Не находя себе места, Ригг слонялся по уступу, Крын, прислонившись к камню, тихонько дремал. Вдруг, Ригг замер у самого края бездны, и восхищенно тихо проговорил:

— Это же надо, красота-то какая!

Крын очнулся от дремы, подошел. За волнениями они и впрямь не заметили потрясающего вида, что открывался с уступа. Взгляд терялся в необъятных просторах неба. Самая высь обладала неповторимой глубиной, притягивая взор. Внизу словно молочное озеро колыхался над болотом туман. Сразу за ним плотным зеленым ковром раскидывался лес. Темно-зеленый у самой кромки болот, он был совсем другим у дальнего его края, где нежно зеленые листочки трепетали, сливаясь в прозрачную, совсем светлую, дымку.