Костры миров - Геннадий Мартович Прашкевич
Это означало, что они вступили на территорию, контролируемую уродами.
Это означало, что теперь они могли в любой момент наткнуться на тропу, оставленную номадами. Обычно за номадами остается мусор. В сухой безветренной пустыне мусор может валяться годами. Номадов это не интересует, они ищут мифические города, якобы существовавшие до Катастрофы. В непрерывном своем поиске номады нередко преступают закон. К тому же их цель иллюзорна. Что могло сохраниться на голой континентальной плите, омытой в свое время чудовищными волнами цунами? Из апокрифов, касающихся Мертвых территорий, офицера Ли больше всего поражали два. Один – о пещерном городе, в котором якобы хранится невероятное количество атрибутов утраченного человечеством искусства. Их так много, что понадобится три, а то и четыре летательные машины, чтобы перевезти все это на Старую Базу. Другой – о Нижних горах, где якобы до сих пор существует город-призрак. Никто не знает, что это за город (он ведь не привязан ни к какой географической точке), но в силу каких-то странных причин (заблудившийся мираж) город-призрак время от времени появляется перед изумленными номадами во всем своем древнем великолепии: звонят колокола, движутся странные колесные экипажи, под зелеными деревьями пасутся стада животных, множество очень разных людей в цветных и в серых нарядах заполняют просторные площади…
Вздор, конечно.
Однажды ночью экспонат X закричал.
Офицер Ли проснулся страшно недовольный.
Несколько ночей он спал плохо. Ему снилась большая река.
Необыкновенно большая река, какие существовали на Земле только до Катастрофы. Офицер Ли будто бы сидел на берегу, очень хотел спать (во сне), но прекрасно знал, что спать нельзя, потому что из-за мыса вот-вот должно подойти судно с оружием, а две трибы уродов чуть южнее уже вышли к реке, и их тупая агрессивная орда могла в любой момент перехлестнуть естественную границу и выкатиться на Старую Базу. Судна с оружием все не было и не было, офицер Ли терпеливо ждал. В ночь, когда экспонат X разбудил офицера, судно как раз появилось из-за мыса. Одновременно офицер увидел (во сне) толпу уродов, несущихся к реке. От того, кто первым приблизится к участку берега, где собиралось ошвартоваться судно, зависело теперь многое…
Но экспонат X разбудил офицера:
– Вода!
Офицер прислушался.
Откуда-то издалека, из чрева темной пустыни, гладкой, как стол, доносился приглушенный рев. Он то усиливался, то смолкал, но, конечно, это не был рев катящейся по равнине воды, хотя биоробот поступил правильно, разбудив офицера. Так ревет триба уродов, когда, повинуясь каким-то своим, никому неведомым законам, безостановочно стремится по голой пустыне, вытаптывая в камнях чудовищную спираль. Ни на миг не останавливаясь, не принимая воды и пищи, только испуская ужасный и странный рев, уроды бегут и бегут неделями. Противостоять им могут только большие боевые машины, но никак не отдельные люди, пусть даже имеющие при себе Пластину.
Экспонат X, несомненно, поступил правильно.
Но почему? Зачем он вообще понадобился Отделу искусств?
Страшно жалея, что придется обходить трибу (огромный крюк), офицер Ли двинулся сквозь тьму, забирая все южнее и южнее, стараясь как можно быстрей отдалиться от несущихся по пустыне уродов.
Им повезло.
Они наткнулись на след номадов.
След был так свеж, что даже экспонат X обратил на него внимание: обрывок отпугивающей ткани валялся на камнях. Судя по интенсивности запаха, недавно здесь отдыхали трое, может, четверо номадов.
Офицер Ли задумался.
Они прошли примерно треть пути, но из-за уродов придется сместиться к Отравленным рекам. Это удлинит путь, правда решит проблему воды: отравленными указанные реки только называются, хотя когда-то могли быть и такими. Ну а в случае крайней нужды (Пластина уже почти не действует) можно войти в хвост бегущей трибы. На тех, кто в хвосте, уроды, как правило, не обращают внимания. Хотя вряд ли это поможет экспонату X. За полтора месяца пути он сильно потерял в весе, глаза болезненно поблескивают, сбил ноги. Вот только бессмысленные вопросы не устает задавать.
Офицера Ли это злило.
Все же самый оптимальный вариант – присоединиться к номадам.
Конечно, номады могут бросить нас в пустыне, указать неверное направление, отнять и без того почти не действующую Пластину, не допустить к уродам или даже, наоборот, вывести прямо на трибу. Каждый год на Старой Базе проводятся два-три показательных процесса, но на номадов это не действует. Большую часть своей жизни они проводят на Мертвых территориях.
На другой день, на стоянке, они услышали легкие шаги.
Было темно. Офицер Ли встал и обнял экспонат X левой рукой. В правой он держал Пластину – внешне ее энергетику не определишь.
Из сумерек выступил человек. За ним еще двое.
Увидев офицера Ли, они тоже остановились: двое плечом к плечу, а третий спиной к ним, как будто его нисколько не интересовали неожиданно встреченные в пустыне люди. Обычно в таких случаях люди долго изучают друг друга, но на этот раз все произошло иначе, так сказать, в ускоренном темпе, потому что офицер Ли узнал номада Поллинга. Этот человек был номадом уже в те годы, когда офицер Ли только-только начинал службу в Охране.
Офицер Ли опустил пластину:
– Ты – Поллинг.
– А ты?
– Я офицер Ли.
– Ты служил в гарнизоне, я вспомнил.
И наконец обернулся:
– Почему ты здесь?
– Потерпел аварию.
– На летательной машине?
– Да.
– А почему тебя не засекли со спутника?
– Не знаю. Наверное, находился в мертвой зоне.
– Садись, – сказал Поллинг так, будто это он был хозяином пустыни.
Конечно, Поллинг не поверил ни единому слову офицера, но, в общем, мог допустить и аварию машины, и даже то, что искусственные спутники могут не засечь такое происшествие.
– Где случилась авария?
– В области Нижних гор…
Офицеру Ли совсем не хотелось лгать.
Он говорил приблизительно и, в общем, верно.
Он знал, что чем быстрей номад ему поверит, тем лучше будет для дела.
– Что тебя занесло к Нижним горам?
– Специальное задание.
– С каких это пор Старая База стала интересоваться Нижними горами?
Врать не имело смысла. Поллинг был действующим номадом и многое в пустыне знал лучше, чем офицер Ли. Гораздо, гораздо лучше. А по северным областям, в том числе и по Нижним горам, он был информирован вообще как никто. Считалось неэтичным допытываться до того, что являлось тайной Старой Базы, однако номад не успокоился. Он был настоящим разведчиком. Он большую часть жизни провел на Мертвых территориях, довольствуясь скудным очарованием пустыни. Правда, параллельно основной работе он не раз выполнял конфиденциальные заказы Коллекционеров – этих неприятных сумасшедших людей, которые, презирая закон
