Неуязвимый Боло - Стивен Майкл Стерлинг
Бетани Мартинс провела рукой по коротко стриженным черным волосам. Ладонь мгновенно намокла от пота; на прибрежных атлантических низменностях Сан-Габриэля было даже жарче, чем на внутреннем плато, и гораздо влажнее, что придавало местной столице Чьюдад Роко особую прелесть вечно гниющей грязи, мусора и человеческих отходов,— канализация дала дуба давным-давно, примерно в одно время с сетью электроснабжения. Пот скатывался под бронежилет с высоким воротничком, и все тело отчаянно чесалось. Чертова жара была в Сан-Габриэль настоящим бедствием, но одновременно и неотъемлемым условием существования, а не подлежащей решению проблемой.
Она огляделась. Площадь над гаванью была заполнена унылыми людьми. Бог знает, как удалось вытащить этого зверя на берег чертова рушащегося сумасшедшего дома; наверное, чтобы спустить его с палубы, корабль пришлось затопить. Многие останавливались поглазеть на военную машину американцев, несмотря на грозные окрики отрядов полиции Порядка и Безопасности, призывающие не толпиться и проходить мимо. Остальные были заняты тем, что пытались продать друг другу какие-то, в основном совершенно бесполезные, вещи. Кроме овощей, мало что выглядело достаточно свежим, и каждую кучку бананов или помидоров охраняли с оружием в руках.
Ребята из взвода Мартинс выглядывали из УНВ, легких шестиколесных грузовичков, таких низких, что они казались раздавленными, с большими надувными колесами, обтянутыми плетеной металлической сеткой. Их керамические дизеля тихо урчали, а из кузовов высовывались не выпускающие из рук оружия солдаты. На задних сиденьях были навалены обвязанные сетью мешки с припасами и большие пятилитровые бидоны с горючим.
«Ну что же, по крайней мере удалось раздобыть хотя бы это».
— Хотелось бы знать, — сказала Мартинс Винателли, — почему, если Джи. Эм.[1] умеет строить такие штуки, нам приходится держать в Детройте дивизию Гвардии?
— Разве вы не слышали? — удивился тот. — Они ушли из Детройта. Город брошен, хотя вокруг еще осталось несколько блокпостов.
В желудок Мартинс словно кислотой плеснули. Возвращение домой становилось все менее и менее привлекательным, даже после четырех лет в Сан-Габриэля. Проблема была в том, что здесь все точно так же катилось от плохого к еще худшему. А единственное различие заключалось в том, что падать ниже было уже практически некуда.
— Предполагается, что мы «продемонстрируем наше превосходство» и отойдем на исходные, — говорила Мартинс.— То есть мы должны надрать Глорио[2] задницу так, чтобы наше бегство не выглядело таковым.
Серпантин горной дороги с высоты запасного люка Марк III выглядел совсем по-другому. Джунгли в основном казались пыльно-зелеными, с пятнами более темной растительности в узких долинах. С верхней палубы обзор был бы намного лучше, но там Мартинс чувствовала себя совершенно уязвимой. Или же у всех на виду, что практически то же самое. Воздух был наполнен запахом красной пыли, которая не оседала никогда, если не считать сезона дождей, и острым ароматом суккулентов[3], составляющих большую часть местной флоры. Им случалось проезжать мимо ферм, выбеленных глинобитных хижин с тростниковой или черепичной крышей, окруженных полями, засаженными маисом и маниокой. Окна большинства деревенских домиков были забраны ставнями, их жители либо ушли пытать счастья в столицу, либо — если у них еще оставался здравый смысл — назад на родные фермы.
Все встречные старались держаться подальше от Марк III, который несся вперед в гигантском облаке пыли. «Никакой, черт возьми, скрытности, — думала Мартинс, не желая избавляться от инстинктов пехотинца. — Ребята из Пути Славы штаны обмочат со смеху, глядя, как мы пытаемся отловить их с этой заразой».
— Далее, — продолжила Мартинс, — для того чтобы надрать Глорио задницу, нам вовсе не нужен этот Марк III. Мы три года прекрасно справлялись своими силами. Лучше бы они прислали нам подкрепление и пару бронетранспортеров Гепард, вроде тех, что у нас были, или немного воздушного прикрытия, или, но крайней мере, нормальные припасы, чтобы нам не приходилось жить в зависимости от местной экономики, словно чертовым бандитам-феодалам. Ничто из этого не стоило бы и половины затрат на доставку сюда этой жестянки, которая только и годится на то, чтобы раскатывать по горам и пугать горных же козлов.
Бόльшая часть конвоя тоже держалась поодаль. Ее УНВ ехали далеко впереди, не желая всю дорогу провести в облаке пыли. Войска инди и грузовики с припасами тащились позади, еще меньше жаждая жевать пыль, вздымаемую шестифутовыми гусеницами. Замыкал колонну взвод Чарли просто на тот случай, если кому-нибудь из инди придет в голову идея вернуться домой. Мартинс вовсе не возражала, потерять так называемые правительственные войска, но припасы совсем другое дело.
Она поглядела вниз. Новенький глядел прямо перед собой, и его щеки и затылок пылали словно маков цвет.
— Эй, парень, — окликнула она. — На тебя я не злюсь. Ты слишком молод, чтобы быть одним из тех дерьмоголовых идиотов, что спустили всю страну в унитаз.
Тот явно немного расслабился.
— Возможно, с президентом Флемминг дела пойдут немного лучше, — неожиданно заметил он. — Они с Маргрэйвом довольно умные ребята.
— Ну да, конечно, а я тогда Царица Савская, — скептически отозвалась Мартинс. «Неужели до сих пор остались люди, которые верят политикам? — подумала она. — Боже, неужели в армию теперь принимают младенцев».
Или, может быть, это хорошо продуманный шаг. В Армии, по крайней мере, прилично кормят — даже здесь, в Сан-Габриэле, где, правда, платить приходится пулями, а не долларами. А может, они набирают самых надежных ребят, чтобы не рисковать еще одним мятежом вроде хьюстонского.
Бог знает, были времена, когда она сама была готова поднять мятеж, если бы здесь было против
