Михаил Тырин - Истукан

- Да, были какие-то шарики. - Купец наморщил лоб.

- Вот потому идол вас и преследовал, что шариков ему хотелось. У него и в мыслях не было вреда вам причинять. Просто без шариков он становится очень нервный и даже начинает несколько... э-э-э... своеобразно пахнуть. А тот, как вы говорите, "вислоухий", эти шаритки высиживает, как курица - яйца. Вот они так вместе и существуют.

- Э-э... Э-э... - замычал Жбанков. Слушая этот удивительный монолог, он решил было, что чиновник сам от огорчения рехнулся.

- Слушайте меня внимательно, - продолжал Моршанский. - За "вислоухого" не волнуйтесь, это невелика важность. Он - всего лишь неразумное существо, вроде наших домашних собачек. А вот каменный идол, как вы изволите называть, это и есть принц Муздрандокский Эрхваал Ланнотарио Ннусимун!

- Идол - принц?!

- Именно так. Значит, говорите, он жив-здоров и теперь к вам пробирается?

- Возможно, что так.

- Не волнуйтесь. Он не причинит вам вреда. А если он и доставил вам неприятности, то, поверьте, только от незнания наших обычаев. Ущерб вам возместит консульство.

- Вот как? - с сомнением проговорил Жбанков, думая, можно ли считать разорение корабля и убийство Вавилы "неприятностями".

- Будьте целиком спокойны. Дайте ваши координаты, и через полчаса спасательная команда снимет вас вместе с принцем с гибнущего снаряда. Средства спасения у нас имеются.

- Координаты? - жалобно проговорил Жбанков. - Да я в этом ни капли не смыслю.

- Тогда просто не выключайте радио, и мы вас найдем. Самое большее через час. Итак, уважаемый господин купец, до скорого свидания!

Жбанков вскочил с кресла, взволнованно закружил по зале. Он словно помолодел лет на двадцать-тридцать. Все стало радостным, светлым - даже огоньки на тумбах заморгали эдак по-свойски. И выручка за сапогом уже не моталась бесполезным предметом, а приятно грела, как и полагается. Весь мир стал другим.

И в тот момент новое видение посетило купца. Снова увидал он заречные луга, как собирается там народ встречать его. И вот раздвигаются облака, и появляется из них, сияя гордым светом, "Князь Серебряный". И все кричат, ликуют, поют песни и бросают навстречу цветы. И помещик Дрожин неуклюже спрыгивает со своей коляски и бежит навстречу, радостно помахивая бутылкой с наливкой.

- Ну что, брат, - говорит он. - Наслышан я про твои злоключения. Небось после такого ужаса больше ни ногой на эти самые планеты, а?

- Да нет, брат, - ответит ему Жбанков. - Не угадал. Все как раз наоборот. Снова полечу. Потому что завсегда зовет дорога. Потому что таков мой характер купеческий. Вот так-то, брат Дрожин.

Петр Алексеевич улыбнулся таким мыслям и сел в кресло, положив на колено свои часы. Ждать освобождения оставалось, если не соврал советник, меньше часа.