Владимир Динзе - Танк смерти (сборник)

Адмирал Арахи не сомневался, что и на этот раз, как и в русско-японской войне 1904 года, все российские корабли будут потоплены. Распираемый гордостью, он ходил как пузырь, уверенный в тем, что сможет развернуть грандиознейшее морское сражение, которое по крайней мере не уступит Цусиме.

И вскоре же, седьмого августа, вблизи порта «Советский», что в двухстах милях от Владивостока, словно черные морские чудовища, замаячили японские военные корабли. Три тяжелых крейсера многотоннажного водоизмещения и еще устрашающего вида авианосец. В какой-то едва уловимый миг с его площадки взмыли вверх 12 самолетов и понеслись к порту. Секунды, минуты и… бомбежка. Переполох в городе, паника среди мирных жителей. Кто же мог ожидать такого вероломства?..

Произошла заминка, но уже через минуту, оторвавшись от берега, устремились навстречу врагу в открытое море три легких крейсера и два эсминца. Шли они быстро и маневренно сквозь шквал японских снарядов. Не попадая в цель, снаряды взрывались рядом и, жутко ухая, вздыбливали в небо горы воды, тяжелой лавиной бросая ее на палубы кораблей. И все же какой-то снаряд угодил в крайний крейсер и он, пылая огнем, развернулся к берегу.

Выбив из строя советское судно, японцы усилили обстрел гаваней, в темпе надвигаясь на порт. Но неожиданно из глубин портового города взметнулись ввысь 20 стальных птиц и, не обращая внимания на атаку японских самолетов, минуя их, ринулись на бойко идущую морскую эскадру. Сбросили бомбы, и разверзлась морская гладь… Закипело, забурлило, как в адском котле. Один из самурайских крейсеров завертелся как ужаленный и, запрокинув кверху нос, пошел камнем на дно.

Ограждая эскадру от русских бомб, летчики-самураи повели свои крылатые машины вниз, строча оттуда из пулеметов по советским самолетам. Завязался открытый, накаленный до предела воздушный бой. Надсадный рев моторов, пальба, грохот взрывов, яркие вспышки пламени и длинные шлейфы черного дыма… Вот юркий ястребок сбил сразу двух японских бомбовозов, а вон в страшном лобовом таране столкнулись два противника и, вспыхнув, как пороховые бочки, тут же исчезли в морской пучине. С японского авианосца взлетели еще пять-шесть самолетов и, не ввязываясь в бой, напали на порт, бомбя радиостанцию, дома, склады и береговые укрепления. Нужно было срочно спасать город, и нашим самолетам пришлось немедленно разделиться на две группы.

Не менее жаркие события разворачивались на воде. Советскую эскадру подкрепили еще два портовых крейсера. Японцы начали было терять в силах, да вдруг возликовали: в открытом море, откуда ни возьмись, «выросли» новые корабли. Пришла вторая эскадра. Она открыла сильный артиллерийский огонь. Более того, с новых авианосцев поднялись еще 20 самолетов и железными птицами закружились в воздухе. Советской эскадре пришлось туго. Она начала в спешном порядке отходить вниз, в сторону Владивостока. Не оставалось никакого сомнения в том, что враги вот-вот возьмут порт «Советский».

Однако случилось непредвиденное. Японская армада вдруг остановила свое «триумфальное шествие», когда с двух ее сторон громадными чудовищами всплыли из морских глубин две советские подводные лодки. Они торпедировали эскадру, и это, конечно, резко изменило ситуацию, особенно, когда на виду у самих японцев начал позорно и беспомощно западать на бок крейсер «Асахия-крен» — краса и гордость японского флота.

И еще одно, совсем уже неожиданное обстоятельство, которое и вовсе свело на нет весь воинственный пыл врага. Со стороны Уссурийских гор, закрывая голубое небо, яростной тучей неслись около 200 боевых гидропланов… Японские самолеты, как растревоженная птичья стая, разлетелись в разные стороны. Уходили в панике и боевые корабли, нагоняемые сверху быстрокрылыми советскими истребителями.

Японский флот двинулся на Владивосток. Пошли двумя мощными лавинами: одна — из Хоккайдо через пролив Сангара, другая — прямиком через Корейский пролив.

Операцией командовал адмирал Уланага. В пути, у пролива Лаперуза, он подобрал уцелевшие судна двух эскадр, улепетывавших без оглядки от порта «Советский» и, незаметно для эскадр советского Тихоокеанского флота, под укрытием крупных волн, вышел на большой морской путь. Теперь до самого Владивостока ему — никаких помех Зато прошедшие мимо эскадры Тихоокеанского флота столкнутся там, позади, с громадной силой, идущей из Хоккайдо. Столкнувшись, вынуждены будут пятиться в узкий Татарский против, где невозможно двинуться и развернуться. Тут им и крышка, здесь будет могила русского флота.

Такие прогнозы строил адмирал Уланага. А сейчас, получив радиограмму о том, что поблизости нет противника, полным ходом шел на Владивосток.

Но информация оказалась ошибочной. Под водой незримо дежурили наши подводные лодки. Получив нужные сведения, они уже два дня вели наблюдения, поджидая выхода японских кораблей из Корейского пролива. Наконец они появились. Дав им возможность вытянуться па открытом просторе, две подводные лодки пустили по одной торпеде. В стройном ряду линкоров начался разброд. Два судна, «Како» и «Пуко», с перебитыми от торпедного удара «ребрами», стали сразу же «захлебываться».

К месту происшествия примчались эсминцы. Рыская, как ищейки, кидаясь по сторонам, они разбрасывали донные мины. Но это уже было бесполезно, потому что давно уже простыл след наших подводных лодок, которые, выполнив поручение, исчезли в нужном направлении.

Через полчаса адмиралу Уланаге доложили, что уж теперь-то наверняка нет никакой опасности. Тогда он отдал команду повернуть флот к ближайшей гавани Лизан. Адмирал решил перестроить и переориентировать некоторые дивизии и флотилии, создать усиленную патрульную группу.

Японские эскадры, взявшие курс из Хоккайдо, уже давно миновали пролив Сангара и шли безостановочно, не сбавляя хода. 9 августа они заняли удобную позицию в 350 милях от Владивостока, в верхней его части. Обосновавшись, выбросили вперед разведывательную авиацию. Но она сразу же натолкнулась на советские самолеты. Скрыться и избежать сражения не удалось. Часам к пяти незначительная вроде бы стычка превратилась уже в настоящую воздушную баталию, в которой участвовало, пожалуй, более 200 самолетов. Загорались, взрывались, дымились, разлетались в щепки, тонули.

При такой горячей ситуации утке не было никакого смысла стоять и кораблям, затаившимся за высоким мысом. Грозно задвигались и пошли в ход крейсеры, эсминцы, линкоры. Заработали большие и малые пушки. Океанский участок в какой-то миг превратился в кромешный ад. На первых порах советская сторона понесла некоторые потери. Но расположение ее кораблей, оперативность, маневренность, продуманность и стройность рядов сделали свое. К тому же подошла подмога со стороны Татарского пролива, и вскоре вся японская армада, кинувшаяся единой огромной махиной, оказалась в окружении, упустив возможность для развернутых действий.