Владимир Динзе - Танк смерти (сборник)

Театр располагался под самым боком «Красавиц Востока» и отличался откровенно-эротическим репертуаром. Насмотревшись здесь всякого, разгоряченный зритель, бывало, заворачивал после представления к красавицам Востока и становился потом их постоянным гостем. Собственно, и театр носил это же название — «Красавицы Востока». Здесь и проходил съезд группы «Воинствующих ученых». Перед его открытием на сцену вывели самых привлекательных актрис и девиц из соседнего заведения. Участники съезда, конечно же, поняли, что означает такая демонстрация. Как бы предлагалось: «Просим заранее подавать свои заявочки». В зале, среди этих не то ученых, не то военных, возникло приятное оживление, и они потом еще долго делились впечатлениями, оценивая и распределяя между собой каждую красавицу. А один из них, делегат из Осаки, по-видимому, боясь, что его опередят, побежал в дом «Красавиц Востока», когда был объявлен перерыв.

— Ваша красавица Окей…

Хозяин дома понятливо улыбнулся и сказал вежливо:

— Сожалею, сожалею… Но это невозможно. Она собственность профессора Аве.

Делегат растерялся и все извинялся да кланялся, пятясь к двери. Группа «Воинствующие ученые» была сформирована из представителей партии «Сеюкай» и организации «Молодых офицеров». Существовала уже два года, выполняя свою программу: она стремилась как можно быстрее начать мировую войну. Не мудрено, что на открытие съезда явился сам адмирал Арахи, идейный вдохновитель и предводитель японского фашизма. Съезд открыл президент группы профессор Аве.

— Азия и война… Вот вопрос из вопросов! Он в головах наших ученых, он на острие наших мечей, он в сердцах всех истинных самураев, — господин Аве энергично размахивал руками и, как никогда, был речист. — Нам сегодня необходимо покончить с этим вопросом…

Токийские газеты развернули крикливую кампанию по освещению работы съезда. Одна из них, газета «Страна восходящего солнца», опекаемая известным лидером партии «Сеюкай» — Ломомото Тейдзиро, перефразировав название группы «Воинствующих ученых», вынесла в аншлаг первой полосы звонкий лозунг — «Да здравствует союз меча и науки!».

Огромной сенсацией явилось выступление на съезде профессора Дойхары с докладом «Мимикрия и Япония». Сразу же зашумели, загремели на все лады газеты, вознося его до небес и «украшая» свои страницы портретами этого человека. Не обошлось, конечно, и без профессора Аве. Он дал яркое интервью токийскому корреспонденту берлинской газеты «Berlinertagblat», которое напечатали все германские газеты. «Дойхара — ярчайшая звезда, засверкавшая на небосводе наук нашей великой империи. Она, как Полярная звезда, служит верным компасом для всех заблудших», — заявил господин Аве.

Профессор Дойхара был генералом в отставке. Неизвестно по какой конкретной причине вдруг «запнулась» его военная карьера, но правда то, что он не выдержал напора арахистов — сторонников адмирала Арахи. Их влияние в армии усилилось, и в последнюю мартовскую реформу генерала Дойхару вынудили оставить пост. Но, уйдя в отставку, он тут же ринулся в науку. Профессором он, конечно, не мог стать, да и не помышлял об этом, хотя теперь все газеты в один голос кричали о нем как о видном ученом, имеющем профессорское звание. Случай в общем-то курьезный. Видать, после его нашумевшего доклада кто-то, азартно аплодируя ему; случайно назвал его профессором, а это тут же подхватили газетчики, ну и завертелось-закрутилось…

Однако, вернемся к докладу. Почему Дойхара заговорил о мимикрии? Какое он, сугубо военный человек, имел отношение к этой науке? Оказывается, в молодости, обучаясь в Оксфордском университете, он слушал лекции самого Паултонна, знаменитого исследователя в области мимикрии. Всего пять-шесть лекций, но они так запали ему в душу, что Дойхара питал к этой науке особые чувства даже тогда, когда, оставив университет, занялся военным делом.

Мимикрией называют способность к подражанию, существующую в мире растений и животных, их умение не только приспосабливаться, но и подделываться под окружающую среду, копировать друг друга с тем, чтобы отвратить бедствия или, наоборот, привлечь внимание. Меняя окраску, форму, запах и вызывая этим сходство с другими растениями и животными, какими-то предметами, они стремятся сохранить себя в борьбе за существование.

При Дарвине еще не велись широкие исследования в области мимикрии, но даже отдельные примеры, представленные Вецем и Уоллесом, казались ему значительными. Мимикрия как наука, можно сказать, получила признание при Менделе и даже именовалась в свое время менделизмом. Многое изучил и Паултонн. Известна, к примеру, его классификация мимикрической окраски у мелких животных и насекомых. По этому признаку, то есть по окраске, он разделял их на три вида.

Первое — когда они, скажем, могут сливаться с серым пейзажем пустыни, с зеленью трав, с яркой пестротой цветов, белизной снега и т. д. Такая окраска, которая служит для маскировки живых существ в окружающей их местности, была названа апотетической.

Второе — такая схожесть в окраске, когда одно существо как бы принимает личину другого, имитирует его. Это — псевдоапосемитическая, иначе говоря, подражательная окраска.

В первом случае, при апотетической окраске, животное получает возможность не стать добычей врага благодаря своей «одежде», окрашенной под цвет его места обитания. Во втором случае, при псевдоапосемитической окраске, можно отвести от себя гибель, «накинув одеяние» другого животного, у которого, скажем, «отвратительный вкус мяса» или «резкий, дурной запах». Третье — это когда живые существа, имея апосемитическую окраску, действительно несъедобны. Они тоже меньше подвержены опасности. Рассуждая таким вот образом о борьбе за существование в естественной природе, профессор Дойхара пришел к выводу о том, что все народы, и, конечно, в первую очередь японцы, чтобы не оказаться чьей-то добычей, сами должны всячески стремиться стать пожирателями. Говоря о предполагаемых жертвах Японии, Дойхара делит все государства мира на две части:

— Апосемитические государства.

— Псевдоапосемитические государства.

Первые: «несъедобные, с горьким и жестким мясом» — такие государства, как Германия и Италия. Их трогать не нужно.

Вторые: «пригодны для желудка и даже безусловно подлежащие поеданию». Это те страны, которые, проявляя хитрость и уловку, «накинули на себя шубы первых государств». Этим они ввели в заблуждение простачков-японцев, поверивших в то, что они и вправду несъедобны. Обманутая Япония должна ликвидировать эту глупую ошибку, повергнуть их и как следует насытить японцев.