Иван Афанасьев - Герцог и колдунья

— Не будем мелочиться, Ваше Сиятельство, — миролюбиво предложил мастер Коробка. — Продолжай, Уфелд! Как вышло, что он оказался вашим попутчиком?

— Гроссведун вызвался охранять нас в дороге, мастер, но я отказался от его услуг, — самую малость приврал байг, — но тут, как на беду, в трактир зашел черный байг Виреус, служащий Великому герцогу. Увидев Хитар в компании со мной, он не медля доложил бы об этом своему начальству, ведь обычно мы, байги, ходим по одному. Так что мне пришлось изменить свое решение относительно Юрая. Виреус уверился, что парою являются Юрай и Хитар, особенно после того, как они вдвоем вышли из трактира.

— Юрай знал, куда вы направляетесь? — продолжал допытываться мастер.

— Как можно! — всплеснул руками от волнения бедный байг.

Коробка ухмыльнулся, отчего его круглое лицо приобрело весьма плутоватое выражение, — если он прочитал в ваших головах ваши же имена, ему нетрудно было прочесть и всё остальное.

— Но, мастер, Ваше Сиятельство, — залепетал байг, поочередно обращаясь к посетившим его вельможам, — он же сам сказал, что его не интересуют наши планы.

— Ладно, байг, оставим этот момент, — прервал его мучение граф, — расскажи лучше, как вы расстались.

— Это было в нескольких днях пути от границ ханства Нелен, — услужливо затараторил Уфелд. — Я специально сделал приличный крюк, чтобы выйти к безлесному месту. Гроссведун ушел в сторону Нелена, а мы с Хитар наблюдали за ним, пока позволяло зрение. После мы скрылись в лесу, так что отыскать нас было невозможно, тем более, что со всей возможной быстротой мы перешли на тропу, ведущую на север.

— Ну, что, Коробка, — спросил граф своего сподвижника, — звучит правдоподобно, а? Ты удовлетворен?

— Еще нет, Ваше Сиятельство. Вот что, брат серый байг, ложись-ка ты на спину да покрепче зажмурься.

— Кстати, мастер, я забыл сказать, что Юрай сполна расплатился с нами за обед в трактире. В тот же день на тракте на нас напала банда. Один против шести я не выстоял бы и минуты, а гроссведун разделался с ними быстрее, чем я успел взяться за топор, — проговорил Уфелд, прежде чем улечься.

Косма вопросительно посмотрел на мастера Коробку. Тот кивнул.

— Всё так и было, Ваше Сиятельство. Хитар рассказала, что при этом не было употреблено никакого колдовства, и это особенно интересно. Ну что, Уфелд, зажмурился? А теперь представь, что ты еще в походе. На привале. Сидишь прямо напротив Юрая и смотришь на него. Во что он одет? Как тень ложится на его лицо? Длинна ли его борода? Какого цвета глаза? Что он сейчас произносит?

Картинка так явственно встала перед закрытыми глазами Уфелда, что он увидел не только Юрая, но и маленький костерок, разделявший их, услышал треск сухих горящих сучьев, почуял запах дымка, когда переменчивый ветер дунул в его сторону. Потом сознание его померкло, застыв в единой точке. Сколько времени это продолжалось, Уфелд не смог бы ответить. Может быть, секунду, может быть, несколько часов. В себя его привел резкий приказ:

— Всё, Уфелд! Можешь открыть глаза и встать.

Байг торопливо повиновался. Голова его немного кружилась.

— Этого человека я не знаю, — задумчиво произнес мастер Коробка, судя по всему, проникший в мысли Уфелда, — что и есть самое поразительное. Гроссведун, не только усмиривший лысого малинника, но справившийся с самим Саймумом! И он мне не известен…

— Уж не хочешь ли ты сказать, — ухмыльнулся граф, — что тебе известны все гроссведуны Сегеды?

— Нет, Ваше Сиятельство, конечно, нет. Такое заявление с моей стороны было бы глупостью или пустым бахвальством, а ни к тому, ни к другому, как известно Вашему Сиятельству, я не расположен. Все гроссведуны мне, конечно, не известны, но такой, как Юрай, был бы обязан. Не нравится мне эта история!

— И мне тоже, — посерьезнев, кивнул Косма, нисколько не смущаясь, что обмен мнениями происходит в присутствии младшего чина. — Что ты предлагаешь?

— Думаю, что Юрай непременно выйдет на нашего байга. Мы должны узнать об этом незамедлительно, тогда и примем решение в зависимости от обстоятельств.

С этими словами мастер Коробка вытащил из кармана обыкновенную на вид еловую шишку, распространяя по маленькой комнате запах смолы, поставил ее стоймя на стол и резко закрутил. Шишка завертелась, словно юла, и не думала остановиться или упасть.

— Слушай внимательно, байг, и запоминай, — сказал мастер, и голос его, доселе то вкрадчивый, то насмешливый, приобрел твердость и властность. — Вероятно, что в скором времени гроссведун Юрай попытается проникнуть в твои мысли. Ты сразу поймешь это, ибо в твоем мозгу возникнет картина, которую ты только что нарисовал для меня. Тогда сразу же остановишь эту шишку.

— Оставайся здесь и жди моих приказов, — напоследок распорядился граф, и оба визитера скрылись за дверью.

Мучительно медленно миновала неделя, в течение которой серый байг безвылазно сидел в "Короне". По меркам этого мира он был сравнительно молод — всего-то сорок два года, а потому особенно страдал от ничегонеделанья. Неплохая кухня да чтение — вот и весь перечень развлечений. Будучи человеком служивым, Уфелд не роптал — не смел роптать — на свою участь затворника. Он даже не размышлял, как в его мозги проникнет непонятный Юрай. Гроссведун сказал, что так будет, а ему видней.

Еловая шишка на столе продолжала крутиться, не было повода остановить ее.

Иногда байгу казалось, что о его существовании просто позабыли. И в этом предположении не было ничего удивительного. В конце концов, кто он? Мелкая сошка. Человек, не отягощенный знаниями. Следопыт, слухач, посыльный. Что ж, кормят — и то неплохо. Даже сопровождаемую им молодую колдунью он вспоминал лишь изредка, хоть и доставила она ему хлопот и дополнительной седины в волосах.

Он возлежал после очередного сытного ужина на своей кровати, когда в дверь властно постучали. Байг вскочил и бросился отпирать запоры.

На пороге стоял граф Косма собственной персоной.

Уфелд склонился в поклоне.

Граф прошмыгнул в комнату и мгновенно осмотрел ее — и в шкафах и под кроватью. Лишь удовлетворившись этим, он повернулся в Уфелду.

— Никто не тревожил?

— Никак нет, Ваше Сиятельство.

— Собирайся, байг! Время не ждет.

Гостиницу они покинули коридором, о существовании которого Уфелд даже не подозревал, хотя и был ее постояльцем. Какой-то лаз вывел их прямо к карете без вензелей, больше подходившей бы не графу, а какому-нибудь купчишке средней руки. Оба тут же оказались внутри, и экипаж в две лошадиные силы немедленно тронулся с места.

Жизнь приучила Уфелда не задавать лишних вопросов, но впервые очередное задание он получал в такой спешке и секретности.