Евгений Загданский - Прыжок в бессмертие
Они подошли ближе к камням. Майкл достал из сумки небольшие мотки лески с крючками, ловким движением нацепи-л наживку и стал забрасывать лески в воду. Блек вначале присматривался к тому, как работает Майкл, а затем стал деятельно ему помогать.
Когда все орудия лова были приведены в готовность и лески заброшены в воду, Майкл и Блек уселись на камнях и начали наблюдать.
- Мой отец считает,- Блек все еще изучал настроение Майкла,- что войну сейчас никто не начнет, слишком страшные силы могут быть выпущены. Примерно то же он думал во времена.-Мюнхена. Я же не могу и не хочу сидеть и ждать, куда вывезет нас кривая истории... Эту кривую чертит каждый из нас...
- Вы действительно считаете,- спросил Майкл,-- что угроза новой войны реальна?
- Увы, мой друг... Провидец Байлоу даже строит подземные города для избранных...
- Я очень далек от политики,- неуверенно начал Майкл,- но мне кажется, что война в наших условиях... Может быть, сильным мира сего просто выгодно держать людские массы под угрозой, меньше хлопот с ними, каждый думает прожил день и ладно...
Блек со вздохом возразил:
-- А сколько юношей и девушек в-каждой стране всегда откладывали свою жизнь на день завтрашний, а завтра наступала война... Сколько молодежи Аогибло, так и не вкусив подлинных благ жизни...
Майклу показалось, что Блек просто читает его мысли. Он понимал, что это абсурдно. Хотел было перевести разговор на другую тему, но, подчиняясь обаянию баритона Блека, продолжал его слушать.
- Иногда я думаю о войне, и мне хочется подойти к каждому прохожему на улице Нью-Йорка, Лондона или Пекина и сказать: "Люди, забудьте о всех своих заботах и делах, отложите все, идите и немедленно требуйте от своих правительств пусть договариваются о разоружении. Только глобальная забастовка - от полюса до полюса -- может остановить инерцию скольжения в бездну..."
Майкл почувствовал, что леска, обмотанная вокруг ладони, впилась ему в тело. Рыба, видимо, попалась крупная, и он стал терпеливо подводить ее к берегу, а Блек тем временем начал рассказывать о своих встречах с Хэмингуэем.
Майклу удалось вытащить на берег сверкающего серебром тунца. Блек, сделав вид, что завидует удаче Майкла, перестал говорить и занялся спиннингом. Больше часа они рыбачили молча. Несколько раз Майкл ловил себя на том, что думал об опыте с попугаями. По всей вероятности, эксперимент скоро должен быть завершен. Неужели отец не позовет его? Манджак мог, конечно, обидеться. Может быть, ему стоит пойти приготовить обед?
Поймав еще два-три тунца и обменявшись парой незначительных реплик, Майкл и Блек направились в котедж и занялись приготовлением обеда. Манджак все время не показывался.
Блек завел разговор о том, что в последнее время вообще новые крупные идеи в научном мире почти не возникают. Все проблемы, над которыми сейчас работают люди науки, давнымдавно известны. О многом мечтали греки и римляне. Очень много проблем было сформулировано астрологами и алхимиками.
- Мог ли я подумать, когда в юношеские годы зачитывался "Фаустом",горячо сказал Блек,- что столкнусь с ученым, который в колбе попытается воспроизвести человека. Идея создания гомункулуса ожила в XX веке. Вы помните, как у Гете говорил Вагнер:
"Вскипает, светится, встает со дна,
Работа долгая завершена,
Как говорят безумец и фантаст,
Но, выйдя из зависимости грустной,
С годами мозг мыслителя искусный
Мыслителя искусственно создаст..."
- Мне довелось несколько лет назад побывать в лаборатории одного итальянского ученого в Болонье. Он поместил в колбу оплодотворенную яйцеклетку. По трубкам к ней подавались питательные вещества, гормоны, белки, необходимый для жизни кислород... Этот ученый католик был очень близок к цели... Однако его работа не понравилась в Ватикане... Он проявил "благоразумие" и стал совершать свои эксперименты с кроликами...
Блек снова сделал нарочитую паузу, и Майклу захотелось сказать этому человеку свое мнение об идее создания гомункулусов, обсудить с ним противоречия между интересами науки и религии. Однако Майкл сдержал себя, решив, что он слишком мало знает Блека и обстановка, в которой они находятся, слишком необычна. Может быть, из вежливости он и поддержал бы разговор с Влеком, но из-за лабораторных палаток показался Манджак. Белый пробковый шлем и короткие брюки придавали ему вид добропорядочного англичанина, сошедшего со страниц иллюстрированного журнала середины XX века.
- Алло, Майкл,- веселым голосом позвал он cына,- чем ты будешь нас сегодня кормить?
Только сейчас Майкл заметил в руке Манджака небольшую клетку с двумя попугаями. Перебивая друг друга, птицы отчаянно кричали:
-- Сакр-р-раментально!
- Толер-p-paHTHo и сакр-р-раментально!
- Как вы поживаете?
- Сакр-р-раментально и толер-р-рантно!
Обед проходил весело и непринужденно. Разговор шел главным образом о поварских способностях Майкла, о рыбной ловле, консервах и т. п. Комната, в которой они обедали, напоминала столовую в дачном домике. Большое-от потолка до пола - окно выходило в пальмовую рощу; легкие пластмассовые кресла и небольшой обеденный столик составляли все убранство. Стеклянная дверь соединяла эту миниатюрную столовую с комнатой несколько большей, видимо предназначенной для работы. На стенах ее были развешаны какие-то чертежи и схемы, рядом с обширным письменным столом виднелась универсальная электронно-счетная машина кабинетного образца.
Майклу не терпелось расспросить отца о работе цереброри, но в присутствии чужого человека он сдержался. Впрочем, сияющие глаза Манджака и синтетический попугай, повторявший все время только два слова, говорили о многом.
Если даже и не удалось полностью перенести способности речи "мистера Брауна", то, во всяком случае, доказана принципиальная возможность решения подобной проблемы. Майкл обратил внимание на выдержку Блека. Oн, конечно, сгорал от желания спросить, почему Манджак принес этих птиц; глаза его то и дело перебегали с лица Манджака на клетку с птицами, но каждый раз он только морщился и жевал губами. Майкл подумал, что так может вести себя человек, либо воспитанный в чопорной пуританской семье, либо желающий скрыть свои настоящие интересы.
Когда они пили кофе, из пальмовой рощи, где стояли лабораторные палатки, донеслись мерные удары метронома. Майкл отставил свою чашку и хотел было вскочить из-за стола, но, увидев, что отец спокойно сидит, взял себя в руки. Резкие звуки метронома неслись над островом. Майкл посмотрел на часы внеочередной вызов. Какая-то новая неприятность. Радио будто существует для того, чтобы молниеносно разносить по миру неприятные новости.
Медленно поднявшись, Манджак подошел к вмонтированному в стене пульту и переключил два рычажка в верхнем ряду слева. Из маленького динамика в углу комнаты также послышались удары метронома. Блек попросил извинения и хотел выйти из комнаты, но Манджак жестом велел ему остаться. В самом деле, радио не могло сообщить ничего такого, что не следовало бы слышать этому человеку, кем бы он ни был и за кого бы себя ни выдавал.
- Дорогой Тед,- услышал Манджак неожиданно близкий голос Росси. Звуки метронома исчезли, и вместо них комнату наполнило взволнованное дыхание Росси.- Дорогой Тед, ты слышишь меня?
- Я и Майкл слушаем тебя, Росси,- повернувшись в сторону микрофона, ответил Манджак.
- Тед, я не могу к тебе приехать. Мне очень тяжело. Ребенок при смерти... Ты слышишь? Я должен обязательно его спасти. Стронций-90 с каждым днем все больше и больше дает себя знать. Дети снова расплачиваются за безумство взрослых.
Манджак удивленно посмотрел на Майкла - о каком это ребенке говорит Росси? Он же убежденный холостяк! Подвинув свое кресло ближе к динамику, Манджак снова сосредоточил свое внимание на разговоре с Росси.
- С проклятым стронцием я надеюсь справиться,- Росси тяжело вздохнул прямо в микрофон,- но у девочки еще очень плохое сердце. Ты когда-то произвел несколько удачных экспериментов с воссозданием здоровых органов... Мне нужен препарат, который восстановил бы митральный клапан. Чем ты можешь мне помочь? Приезжай немедленно в Буэнос-Айрес. Поговорим и о твоих делах.
- Нет, Росси, я не могу сейчас покинуть остров.
- Тед, я надеюсь на тебя. Ты можешь сделать многое... Подумай... Я прошу... Для меня это очень важно...
Манджак поднялся и стал крупными шагами ходить по комнате. Несколько мгновений он смотрел на Майкла, потом подошел к микрофону.
- Росси, я пришлю тебе Майкла. Он сделает все, что мог бы сделать и я... Помни только, ты и Кроуфорд мне очень нужны.
- Ну, что ж, если не можешь приехать ты, пусть приезжает Майкл. Чем скорее, тем лучше.
- Когда же я увижу тебя и Кроуфорда?
- Он может приехать к тебе хоть сейчас.
- Что с ним?
- Ты его спросишь об этом сам.
- Нет, я хочу видеть вас вместе.
- Тед,. дай мне выпутаться из беды. Я жду Майкла.
