Эдди Шах - Второй мир

— Говорю тебе, он стал меня подозревать.

— Почему?

— Он признался, что Нельсона и Киблза убил он. И обставил все как самоубийство.

— Сам признался?

— Да. Он очень гордился, что вышел сухим из воды. То же самое — с твоим другом-Архивариусом.

— Ты-то зачем влез во все это?

— Я защищаю…

— Пол, не держи меня за дурака.

— Я знаю. Я…

— Нет, говори правду… или убирайся. У меня нет времени на глупости. — Я угрожающе двинулся на него, целя мечом ему в грудь.

Галлахер пожал плечами.

— Конор, я — сотрудник спецслужбы. Я делился с «Темой» сведениями о Белом доме и о многом другом. Я не шпион. «Тема» — американская корпорация, заинтересованная в защите своих прибылей.

— Ты тоже внакладе не оставался, — презрительно фыркнул Суилкин за моей спиной.

Галлахер тряхнул головой:

— Что поделать? В таком мире мы живем! Когда похитили президента, я и думать не думал, что за всем стоит «Тема». Но постоянные упоминания об Инфокалипсисе наводили на определенные размышления… Потом позвонил Бонэм, велел прикрыть их и объяснил, что президенту ничто не угрожает. Я спросил, связано ли похищение с Инфокалипсисом, и Бонэм мне не ответил. Но велел позаботиться о том, чтобы ни ты, — он ткнул в меня пальцем, — и ни кто другой не проникли в «Титаник». Вот тогда я и догадался, что все вертится вокруг корабля.

Я видел, что Галлахер лжет, точнее, искусно смешивает ложь с полуправдой. Но сейчас мне некогда было им заниматься. Я решил, что разберусь с ним потом.

— Кто или что ждет нас в замке?

— Ты лучше меня знаешь. Ты ведь уже бывал там.

— Все меняется. Программу постоянно переписывают.

— Билокси псих. Он вдруг набросился на меня, орал, что я — подсадная утка.

— Почему?

— Я запретил ему ранить вас. А он заявил, что ты слишком много знаешь, а потом напал на меня. Я стоял рядом с той дверью, — Галлахер показал на дверь, — и мне удалось выбежать. Пойми, Конор, я ведь пытаюсь тебе помочь. Мне ужасно больно! Ублюдок меня серьезно ранил!

— Докажи, что хочешь нам помочь! — внезапно вмешался Суилкин. — Войди туда первым.

— Зачем?

— Чтобы сбить Билокси с толку. Может, нам удастся застать его врасплох.

— Ладно, раз вы так хотите… — нехотя ответил Галлахер.

— Хотим, — кивнул я. — Веди. Мы за тобой.

Галлахер в последний раз окинул нас взглядом и понял, что мы не шутим.

— Безумие, — прошептал он, развернулся и начал карабкаться наверх.

Следом за Галлахером мы, не нарушая строя, подошли к приоткрытой двери. Галлахер вошел первым; мы держались позади, на безопасном расстоянии.

В вестибюле никого не было. Наверх вела единственная лестница; первый пролет из трех ступенек находился в самом центре зала. Как и в церкви, стены здесь были простые, белые. У подножия лестницы стояла синяя с белым фаянсовая дровяная печь на ножках. Окно, которое я заметил снизу, оказалось лишь одной створкой огромного оконного проема в дальнем от нас конце. Проем с закругленным верхом был с витражным стеклом. На витражах, как я заметил, изображались драконы: земляной и водный. Других упоминаний о драконах в вестибюле не было — почти так же, как в прошлый раз. Тогда первый дракон набросился на меня сверху, именно от окна. Витражи вдруг ожили и превратились в настоящих драконов. Вряд ли то же самое произойдет сейчас; наверное, и этот уровень перепрограммировали.

Итак, по сравнению с прошлым разом появилась всего одна новинка: дровяная печь. Обойдя Галлахера, я подошел к лестнице и задрал голову. Вроде бы никого… Правда, от печки веяло жаром. Я еще удивился: зачем ее топят в такой теплый день?

Я жестом приказал Галлахеру, чтобы он поднимался первым. Гораздо безопаснее было держать его впереди, а не сзади. Агент Секретной службы боязливо огляделся по сторонам и покачал головой.

— Ты Мастер игры, — сказал он. — Ты и иди первый.

— Не отходи от меня далеко! — Поскольку другого выхода не оставалось, я зашагал вверх. — Дуайт, вы за ним. Сохраняйте дистанцию в пять ступенек. Если вам покажется, что Галлахер что-то задумал, катапультируйте его.

Не дожидаясь ответа, я зашагал по ступенькам. Вверху, где лестница поворачивала влево, я увидел ярко-оранжевое мерцание. И вдруг я догадался, что меня ждет, и волосы у меня на затылке встали дыбом.

Я услышал рев, ни с чем не сравнимый рев, и сразу его узнал. В маленькой круглой комнате на вершине башни, в комнате с простым круглым старинным столом и четырьмя бархатными креслами нас ждал Золотой дракон.

То была Комната мира, конечная цель для тех, кто достиг наивысшего уровня в «Долине драконов». Из всех известных мне людей в той комнатке побывал лишь я один. И получил скромную, но великую награду: мне выпала честь сидеть за столом, смотреть в маленькое квадратное окошко на Портофино и знать, что я достиг недостижимого.

Там я действительно испытал величайшее в жизни умиротворение.

Тогда я тоже увидел Золотого дракона, правда, ненадолго — заметил его отражение в зеркале рядом с камином. Он показался мне невозможно красивым. Предел совершенства — воплощение скромности и мира. Огромная радость захватила меня, хотя я видел всего лишь его отражение, которое мелькнуло в тот миг, когда я достиг своего места в Комнате мира.

Я приказал себе забыть о прошлых победах, глубоко вздохнул и взбежал на несколько оставшихся ступенек. Энди обогнала Галлахера и подошла ко мне поближе. Я распахнул дверь в Комнату мира. Там ничего не изменилось.

Вошел я осторожно, держа меч наготове. Я не знал, что они задумали, и молил лишь об одном: чтобы мне не пришлось сражаться с Золотым драконом. Золотой дракон был составлен безукоризненно. Его программа являла собой квинтэссенцию всего, ради чего создавался «Изумрудный город».

Комнату, как и в прошлый раз, подсвечивало золотистое мерцание, но в ней никого не было.

— Ты его чувствуешь? — прошептала Энди у меня за спиной.

— Да.

Присутствие Золотого дракона здесь было несомненным.

Мы оба ощутили его силу и его чистоту.

— Я почти дома, — сказала она улыбаясь.

Потом мы услышали грозный рев, и в комнату ворвался Суилкин.

— Галлахер сбежал! — закричал он.

Безобразный, первобытный рев доносился снизу, с лестницы; он дышал гневом, яростью, ненавистью. В Комнату мира ввалился Галлахер с белым от страха лицом.

— Билокси… — прохрипел он. — Печка!

Я сразу понял, в чем дело. Билокси, обладавший правом проникать в матрицу, временно превратился в печь, стоящую у подножия лестницы. Вот почему я почувствовал жар; печь излучала смертоносное тепло аватара Билокси.