Эдди Шах - Второй мир

Я сразу понял, в чем дело. Билокси, обладавший правом проникать в матрицу, временно превратился в печь, стоящую у подножия лестницы. Вот почему я почувствовал жар; печь излучала смертоносное тепло аватара Билокси.

Более жуткого чудовища я в жизни не видел. Билокси превратился в Сатанинского дракона, черного как смоль и блестящего. Размах его крыльев достигал тридцати футов. Он выпустил из мощных лап длинные когти, способные разорвать любого смертного. Из оскаленной пасти торчали громадные клыки с полой сердцевиной, заполненной ядом. Его ярко-желтые глаза с черными зрачками с ненавистью смотрели на меня. Вздымалась выпуклая желтая грудь, на толстой шее колыхалась мантия-капюшон. Этот дракон не собирался брать пленных. Цель у него была одна: сеять смерть и разрушения.

Едва просунувшись в дверь, он изрыгнул пламя. Мы бросились на пол, накрывшись противоожоговыми плащами, но даже сквозь эластичную материю я чувствовал жар и запах паленого. Еще один такой огненный шар мы не выдержим.

Вдруг послышался еще один рев — его издавало другое существо. На какое-то время все стихло. Потом два огромных существа взревели одновременно. Пол, на котором мы лежали, заходил ходуном. Я приподнял плащ, чтобы посмотреть, что происходит. Маленькая комнатка превратилась в подобие тесной клетки; по ней кружили два дракона, следя друг за другом.

Первым был Сатанинский дракон, воплощение зла. Вторым — Золотой дракон, самый храбрый, чистый и красивый представитель своего рода. Вблизи он оказался гораздо красивее, чем я его себе представлял. И он, не ведая ни страха, ни сомнений, защищал нас от Сатанинского дракона. Все дело в том, что программу Золотого дракона нельзя изменить; он сражается только за то, во что верит, что олицетворяет собой и что обязан защищать.

Кружа по тесной комнатке, драконы свирепо скалились друг на друга, выставляли когти, время от времени прыгая вперед и выдирая у врага куски плоти. Лишь одно объединяло их: лютая ненависть друг к другу. Расправить крылья в тесном пространстве им не удавалось, поэтому они не могли взлететь. Они могли сражаться только когтями и зубами. Мы оглохли от оглушительного рева. Когда драконы почуяли кровь, они еще больше озверели. Оба стремились к одному: испепелить, уничтожить врага.

Золотому дракону приходилось туго; в тесном пространстве его более крупные размеры стали недостатком.

Сатанинский дракон поспешил реализовать свое преимущество. Он стремительно бросился вперед и впился ядовитыми клыками в шею противника. Яд сразу начал действовать, но Сатанинский дракон не выпускал Золотого… Издав последний оглушительный рев, от которого затряслись стены, Золотой дракон задрожал и умер. Сатанинский дракон тоже не вставал с пола и не разжимал клыков. Он ждал, когда к нему вернутся силы.

Окрепнув, он повернулся к нам мордой; ее искажала неприкрытая ненависть. Он приготовился нас уничтожить. Стало ясно, что нам конец; мое ничтожное оружие не более действенно, чем пластмассовый лук против танковой брони. Я встал и, выставив вперед меч, приблизился к Сатанинскому дракону. Силы вернулись к нему еще не до конца… можно попробовать выколоть ему глаза, ослепить его, выиграть время, небольшую передышку.

— Бегите! — велел я остальным. — Уходите отсюда!

— Сначала убей его! — возразил Суилкин.

— Невозможно. Драконы не умирают, только на время слабеют.

Тогда Энди тихо и просто сказала:

— Золотой дракон нас спасет.

Я круто развернулся к ней.

— Воспользуйся карточкой, — подсказала она.

Карточкой… какой карточкой?

— Моей, — ответила она.

Я понял. Она имеет в виду карточку Джима! Джим по-прежнему с нами. Они с Энди слились в одно целое.

Я полез в карман и, хотя не сразу, нащупал карту, которая провела нас сквозь картину на «Титанике» и послужила нашим пропуском в «Долину драконов».

— Где? Куда мне ее вставить?

— Золотому дракону нужно больше места. Чтобы победить врагов, он должен летать.

Ну конечно! В тесном пространстве положение Золотого дракона становилось невыгодным. Его величина из преимущества делалась недостатком.

Карта у меня в руке замерцала. Энди повернулась ко мне, сжала мою руку, и в ее глазах я прочитал ответ на свой вопрос. Опустившись на колени, я коснулся картой пола. Она прошла легко, как булатный нож сквозь масло. Золотой дракон зашевелился, хотя Сатанинский дракон по-прежнему не отпускал его. Сатанинский дракон не выполнил задания. Теперь ему предстояло как-то помешать мне, хотя его силы восстановились не до конца. Он с трудом встал на четыре лапы и выпустил своего противника. Золотой дракон, тоже еще слабый, неуклюже заковылял по комнате.

— К стене! — закричал я Суилкину. — Держитесь за что-нибудь!

Ведя по полу мерцающей карточкой, я пригнулся и побежал к драконам. Карточка без труда вспарывала пол.

Под нами зияла пропасть. Я нагнулся и увидел мрак. Огромную черную бездну. И все же сейчас под нами были не «Темные зоны».

Я попятился, отходя от все расширяющейся дыры. Энди по-прежнему льнула ко мне; где-то сзади послышался крик Суилкина.

Когда глаза немного привыкли к темноте, я разглядел, что там, внизу. Увидел высоченные арки, за которыми открывались тоннели, уводящие в бесконечность. Повсюду валялись грубо обтесанные каменные блоки. Я сразу узнал пейзаж из оригинальной версии игры «Подземелья драконов», давно забытый и похороненный под замком в Портофино. В тоннелях выстраивались красные драконы, принесшие драгоценный груз.

В центре крутились тысячи дисков, похожих на старые виниловые пластинки. Диски диаметром более десяти метров загружали кванты информации. Нечто подобное мне доводилось видеть в Центре служебных разработок «Темы», где запускались многоцелевые программы для различных игровых сайтов. Но тамошние диски были меньше, не более двух метров в диаметре, и загружались со скоростью чуть больше пяти пентабайт, то есть пятисот тысяч терабайт, в секунду. А на тех «малютках», что вращались под нами, по моим прикидкам, умещалось до пяти экзабайт, то есть более полумиллиона пентабайт.

Все происходящее казалось каким-то нереальным.

— Фотонный фильтр! — крикнул Суилкин.

Он был прав. При таком количестве единовременно загружаемой информации без фотонного фильтра не обойтись. Алмазные диски производятся по американской технологии из графита высокой степени очистки. Каждый атом углерода в структуре алмаза расположен в центре тетраэдра, вершинами которого служат четыре ближайших атома. При производстве дисков отдельные атомы углерода через равные интервалы замещаются атомами фтора — да-да, фтора, который по сей день добавляют в зубную пасту. Затем диски поступают в лазерное устройство, где и «нарезаются».