Вспомнить всё - Филип Киндред Дик
– Знаешь, лично мне любоваться крупными планами собственной селезенки на большом экране как-то не хочется, – возразил Бенц, едва он умолк. – В процессии, так уж и быть, поучаствую, но участвовать в собственном вскрытии… нет уж, увольте!
– А что, если по пути раздавать скорбящим маленькие фиолетовые обрезки собственной требухи? – предложил Крейн. – Нам ведь по пакету с собой, как в приличных ресторанах водится, выдать могут, а, генерал? Будем разбрасывать срезы тканей, как конфетти… и улыбаться: по-моему, без улыбок эффект не тот.
Генерал Тоуд зашелестел разложенными перед ним бумагами.
– Я, – объявил он, – изучил все аналитические записки насчет улыбок. Согласно общему мнению политического отдела, улыбки не соответствуют умонастроениям нации, так что этот вопрос решен и закрыт. И вопрос вашего участия в еще не завершенной процедуре аутопсии – тоже.
– Ну вот, – пожаловался Крейн Эддисону Дугу, – сидим тут, а жизнь мимо проходит. Вечно я пропускаю все самое интересное.
Однако Эддисон, не слушая его, повернулся к советскому хрононавту.
– Скажите, майор Н. Гауки, – заговорил он в микрофон, покачивавшийся на груди, – что, на ваш взгляд, внушает путешественнику во времени наибольший страх? Возможность столкновения и взрыва в точке возврата, как произошло с нами? Или на протяжении недолгого, но завершившегося полным успехом полета сквозь время вам с напарником не давали покоя какие-либо другие навязчивые фобии?
– Этот вопрос, – помолчав, ответил Н. Гауки, – мы – я и Р. Пленя – не раз обсуждали в неофициальном порядке. Полагаю, я могу ответить на ваш вопрос от имени нас обоих, поставив на первое место перманентные, весьма серьезные опасения, что мы, сами о том не подозревая, угодили в замкнутую темпоральную петлю, из которой нет выхода.
– То есть навеки обречены снова и снова переживать одно и то же? – уточнил Эддисон Дуг.
– Именно так, мистер Э. Дуг, – без тени улыбки кивнув, подтвердил хрононавт.
Страха, сравнимого с охватившим его в эту минуту, Эддисон Дуг не испытывал еще никогда.
– Вот пакость-то, – в растерянности пробормотал он, повернувшись к Бенцу.
На миг оба замерли, сверля друг друга немигающим взглядом.
– Я, говоря откровенно, не думаю, что с нами именно так и произошло, – вполголоса сказал Бенц, крепко, дружески стиснув плечо Дуга. – Мы попросту взорвались в точке возврата, вот и все. Не нервничай попусту.
– Нельзя ли закончить поскорее? – сдавленно, хрипло проговорил Эддисон Дуг, приподнявшись со стула.
Казалось, зал заседаний и все собравшиеся смыкаются вокруг, стремительно надвигаются со всех сторон – вот-вот раздавят, задушат…
«Клаустрофобия, – сообразил Эддисон Дуг. – Как в школе, в тот раз, когда на экраны учебных машин вдруг вывели внеочередной опрос и я осознал, что не справлюсь».
– Прошу вас, – попросту пробормотал он, встав на ноги.
Все повернулись к нему. На лицах собравшихся отразились самые разные эмоции. Русский встревоженно наморщил лоб, смерил Эддисона исполненным сочувствия взглядом… но Эддисону хотелось лишь одного.
– Домой хочу, – признался он, хоть и понимал, как нелепо, как глупо выглядит.
Что и говорить, к концу вечера напился он знатно. К счастью, в тот бар на Голливудском бульваре его занесло не одного, с Мерри Лу, и погуляли они на славу… по крайней мере, так говорили ему все вокруг.
– Главное, величайшее и важнейшее в жизни единство есть единство мужчины и женщины, – бормотал он, повиснув на Мерри Лу. – Абсолютное единство… верно я говорю?
– Да, помню. В школе проходили, – откликнулась Мерри Лу.
Тем вечером по его просьбе Мерри Лу, хрупкая, миниатюрная блондинка, надела темно-сиреневые брючки-клеш, туфельки на каблуках-шпильках и блузку, оставлявшую открытым живот. Несколько раньше ее пупок украшала вставочка из полированного лазурита, однако за ужином у Тин Хо камешек выскочил и потерялся с концом. Владелец ресторана пообещал продолжить поиски и уверял, что пропажа непременно найдется, но Мерри Лу до сих пор пребывала в самом мрачном расположении духа. Камешек вроде как имел для нее особое, символическое значение… правда, что именно значил, она не сказала – по крайней мере, Эддисон ничего подобного не припоминал. Может, просто забыл или мимо ушей пропустил? Да, наверное. Скорее всего.
Между тем на Эддисона уже довольно давно глазел молодой чернокожий щеголь с прической афро, в полосатом жилете при красном, чрезмерно узорчатом галстуке, сидевший за одним из соседних столов. Очевидно, ему хотелось им что-то сказать, однако запросто подойти к их столику и заговорить он побаивался. Побаивался, но взгляда не отводил.
– Случалось тебе когда-нибудь чувствовать, будто ты точно знаешь, что сейчас произойдет? – спросил Эддисон Мерри Лу. – Знаешь, что тебе сейчас скажут, слово в слово, до мелочей? Будто переживаешь все это не впервые?
– Такое с каждым случается, – откликнулась Мерри Лу, поднося к губам бокал с «Кровавой Мэри».
Тут чернокожий, поднявшись, подошел к ним и остановился возле Эддисона.
– Прошу прощения за беспокойство, сэр.
– Сейчас он скажет: «Не мог ли я вас где-нибудь видеть? К примеру, по телевизору», – сообщил Эддисон Мерри Лу.
– Да, именно это я и собирался сказать, – подтвердил чернокожий.
– Несомненно, вы видели мое фото на сорок шестой странице сегодняшнего номера «Тайм», в разделе о новых достижениях медицинской науки, – не моргнув глазом, пояснил Эддисон. – Да, я – тот самый семейный врач-терапевт из крохотного городка на задворках Айовы, взлетевший к высотам славы благодаря изобретению простого, повсеместно доступного чудодейственного лекарства, гарантирующего вечную жизнь. За право производства моей вакцины уже бьются между собой с полдюжины крупнейших фармацевтических компаний.
– Да-да, должно быть, именно там я ваше фото и видел, – откликнулся чернокожий, однако в выдумку Эддисона Дуга он явно не поверил, да и на пьяного, кстати, не походил: взгляд слишком ясный, внимательный. – Позвольте присесть?
– Разумеется, – согласился Эддисон Дуг, успевший к этому времени разглядеть в ладони незнакомца удостоверение сотрудника агентства национальной безопасности США, учреждения, приглядывавшего за проектом с самого его начала.
– Знаете, мистер Дуг, – заговорил агент нацбезопасности, усевшись рядом с Эддисоном, – не стоит вам торчать здесь, в баре, у всех на виду. Ей-богу, не стоит. Что, если бы вас узнал какой-нибудь тип из посторонних и поднял переполох? Ведь до Дня Траура все засекречено. Вы хоть понимаете, что находитесь здесь в нарушение федерального статута? Официально я в полном праве взять вас под арест, вот только ситуация нештатная: не хотелось бы, понимаете, терять лицо, затевая скандал. Где сейчас ваши коллеги?
– У меня дома, – резко ответила Мерри Лу, очевидно, не заметившая удостоверения. – Послушайте, шли бы вы отсюда ко всем чертям! Моему
