Роджер Зилазни - Остров мертвых

— Ваша работа? — спросил я, указывая рукой на северо-запад.

— Отчасти, — ответил он.

— Но зачем? Чтобы напугать меня?

— Не только вас.

— Ну и как, удалось вам испугать Шендона?

— Ничуть не бывало.

— Может, вы расскажете мне, что здесь, в сущности, произошло?

— Давайте сначала поговорим о нашем соглашении, — попросил он. — У меня к вам встречное предложение. Не сомневаюсь, что вы им заинтересуетесь.

— Что вы хотите мне предложить?

— Вы собираетесь спасти своих друзей, не так ли? — Он вопросительно поднял брови. — А что, если мы вызволим их из беды, не подвергая себя риску? Что, если мы вообще не будем трогать Майка Шендона? Иди вы жаждете крови, и немедленно?

Я сидел, обдумывая его идею. Если я оставлю Майка Шендона в живых, рано или поздно он встанет на моем пути. С другой стороны, если сейчас его можно обойти и добиться того, чего я хочу, не сталкиваясь с ним лицом к лицу, я впоследствии смогу изобрести тысячу способов расправы. Я прибыл на Иллирию, чтобы встретить покойников. Их лица и имена могли измениться, но какая разница? И все же…

— Ближе к делу, Грин-Грин, — поторопил я его.

— Люди, которых вы ищете, — продолжал он, — находятся здесь только потому, что я воскресил их. Вы уже знаете, как я это сделал. Я пользовался кассетами. Пленки памяти в них в целости и сохранности, и я один знаю, где они. Я рассказывал вам, как мне удалось их добыть. Я могу воспользоваться тем же способом и сейчас. Стоит только меня попросить, — и через минуту они будут здесь, в ваших руках. Затем мы уезжаем отсюда, и вы восстанавливаете ваших знакомых. А когда мы, в полной безопасности, будем сидеть в вашем корабле, я покажу вам местечко, куда нужно сбросить бомбу, чтобы покончить с Майком Шендоном. Разве это не выход? И проще, и надежнее. А наши разногласия, согласно уговору, мы уладим потом.

— В вашей программе есть два слабых места, — возразил я. — Первое. У вас нет пленки Рут Ларис. Второе. Уезжая, я бросаю моих друзей здесь. И неважно, могу ли я воссоздать их личности снова или не могу. Важно то, что я сейчас бросаю их на произвол судьбы.

— Восстановленные вами индивиды не будут помнить того, что с ними произошло на Иллирии.

— Не в этом суть. Сейчас они живы. Они так же реальны, как вы и я. Они не знают, что я могу сделать еще один дубль. Кстати, где они сейчас? На Острове Мертвых?

— Да.

— Я должен спасти их всех, даже если ради них мне придется прикончить Майка Шендона и разрушить остров.

— Ну, зачем же такие крайности?

— Я отказываюсь от вашего предложения.

— Ваше право.

— Других предложений у вас нет?

— Нет.

— Отлично. Поскольку тема исчерпана, давайте поговорим о другом. Расскажите мне, что у вас с Шендоном здесь произошло.

— Он теперь тоже Великий Носитель Имени.

— Что?!!

— За ним стоит тень Белиона.

— Но это невозможно! Просто ни в какие ворота не лезет! Он же не творец мироздания!

— Одну минуточку, Фрэнк. Сейчас я вам все объясню. Есть вещи, о которых Дра Марлинг никогда не говорил вам. Он был ревизионистом, и его можно понять. Знаете ли вы, что вовсе не обязательно быть Великим Носителем Имени Бога, чтобы создавать новые миры?

— Как это не обязательно? Это — необходимая психологическая предпосылка для реализации скрытых возможностей, которые необходимы на определенных этапах работы. Нужно чувствовать себя Богом, чтобы стать творцом Вселенной.

— Но я же обладаю такими способностями!

— Я никогда раньше не слышал о вас, пока вы не объявили мне войну. Я ни разу не видел ваших работ, а знаком только с теми фокусами, которые вы вытворяли на Иллирии, чтобы устрашить меня. Если все ваши произведения таковы, вы — не мастер, а топорный ремесленник.

— Называйте меня как хотите, — обиделся он. — Но я знаю одно: я умею управлять сложнейшими универсальными процессами.

— Да любой халтурщик может этому научиться! Речь ведь идет о судьбах мироздания, о божественном промысле, но вы к таким вещам не имеете никакого отношения.

— Я не говорил вам о пантеоне Странтри? Он существовал еще задолго до того, как появились Великие Носители Имен.

— Я знаю. Ну и что из того?

— Ревизионисты, подобно Дра Марлингу и его предшественникам, в своих деяниях опирались на старую религию. Они использовали ее не ради своих личных выгод, а, как вы изволили выразиться, в качестве психологической предпосылки. То, что вас возвели в звание Громовержца, — не более чем средство координации вашего подсознания. Для фундаменталиста сей факт является святотатством.

— Так вы — фундаменталист?

— Да.

— Тогда с какой целью вы изучали науки, которые вы сами считаете греховными?

— Чтобы получить право называться Великим.

— Боюсь, что начинаю терять к вам уважение.

— Я хотел получить статус Великого, а не приобрести мастерство. Мною двигало не стремление к выгоде, а религиозные убеждения.

— Но поскольку речь идет о психологической предпосылке…

— Вот-вот. Не в ней суть. Истинны только религиозные обряды. Их высший смысл — личный контакт с Богом. Таким ритуальным правом пользуются только посвященные в высший духовный сан служители Странтри.

— Почему же вы не стали священнослужителем, а занялись созиданием миров?

— Потому что только Великие могут совершать культовые обряды, а все двадцать семь Носителей Имен Божьих — ревизионисты. Они — не я, и всегда будут действовать согласно своим сектантским религиозным представлениям.

— Теперь их двадцать шесть, — сообщил я.

— Двадцать шесть?

— Дра Марлинг лежит под горой, в склепе, а Лоримель Многорукий пребывает в Счастливом Небытии.

Грин-Грин опустил голову и, помолчав, произнес:

— Еще одним меньше. Я помню времена, когда их было сорок три.

— Печально.

— Да, весьма печально.

— А для чего вы хотели стать Великим?

— Для того, чтобы стать служителем культа, а не творцом мироздания. Но ревизионисты не допустили меня в свой круг. Они дали мне возможность пройти полный курс обучения, а затем отвергли меня. Мало того, чтобы еще больше унизить меня, они дали звание Великого чужаку, какому-то неизвестному землянину…

— Теперь понятно. Поэтому вы избрали меня объектом мщения?

— Да.

— За то, что случилось с вами, я не несу никакой ответственности. Более того, — обо всей этой истории я слышу впервые. Мне всегда казалось, что сектантские противоречия в странтризме не имеют основополагающего значения.

— Теперь вы будете в курсе религиозных расхождений. Вы также должны понять, что я не имею ничего против вас лично. Возмездие — только удар по богохульникам.