Светлана Дильдина - Песня цветов аконита

Один раз еду принес парнишка года на четыре постарше Алони — его звали Ниро и он состоял при господине. Хоть они почти не общались раньше — сын садовника мало кому был нужен, сейчас в его взгляде мальчику почудилось сочувствие. Но и Ниро ничего не сказал.

Под кожей словно ледяные муравьи… Было бы не так страшно… если бы не слухи. Если господин — оборотень, и не какой-нибудь, а из тех, кого стараются не называть… Алони не задержится на этом свете. Он хорошо запомнил смерть Химару. Что увидел приближенный наместника на лице господина? Ииширо не всегда убивают быстро. Они могут и поиграть с человеком.

Поздно вечером Алони позвали. Провели на конюшню — подле нее стояли оседланные лошади. Господин ждал его, одетый для верховой езды. Алони не подозревал, какую битву пришлось наместнику выдержать с командиром охраны и с Те-Кири, не желавшими отпускать его в одиночку — да еще сразу после покушения.

— Вот как раз сразу и можно, — устало возражал Йири. — А потом снова будет нельзя…

Настоял на своем. И теперь бросил взгляд на испуганного мальчишку:

— В седле удержишься?

— Да, господин…

— Давай! — тот вскочил не больно красиво, но довольно ловко.

— Где научился?

— Дружил с конюхом… прежним…

— Ясно. — Взлетел в седло сам, направил лошадь к малым воротам неспешной трусцой. Так, не торопясь, доехали до поворота реки — из дома его было видно. Наместнику, похоже, темнота не мешала. У Алони вновь засосало под ребрами — страшно.

— Боишься? — бросил тот, не оглядываясь.

— Да… Простите меня…

— Не за что. Кошки тоже видят в темноте. Или их ты тоже причисляешь к нечисти?

Он все понимал. И смеялся, кажется.

— Приехали.

Остановил лошадь, спрыгнул на землю — вернее, в густую душистую траву. Алони последовал его примеру. Направились к реке — она поблескивала в свете ущербного месяца. Господин опустился в траву, смотрел на ночную реку. Страх Алони начал понемногу проходить.

— Хорошо… Я почти благодарен Химару — если бы не эта история, меня так и не выпустили бы из дому одного.

— Но сейчас…

— А сейчас они растерялись, — в голосе наместника определенно слышался смех, только веселья в этом смехе не чувствовалось. — Я сказал чистую правду — сегодня не тронут. Если среди моих людей нет еще одного предателя. А в таком случае пусть убивает — тот, кто оказался столь слеп, не заслуживает жизни.

— Вы сами отбирали людей, господин?

— Да… И мне помогали те, кому я полностью доверял. Опытные и умелые.

Плеснула рыба. В кустах кто-то зашуршал. Алони, привыкший ночевать в стенах дома, а не на воле, придвинулся ближе. Тот попросил — не приказал:

— Расскажи о себе…

Мальчишка сбивчиво начал рассказывать. Короткая жизнь — ничего интересного. Но постепенно, чувствуя искренний интерес, разговорился. И все мечты готов был выложить господину. Но тот спросил сам:

— Чего ты хочешь, Алони? Тебе нравится работа в саду?

— Я люблю сад, — мальчишка покраснел, но в темноте этого не было видно. — Но… он такой маленький. Я хотел бы увидеть больше.

— Что же?

— Не знаю… мир… или хотя бы немножко…

— Я отправлю тебя в Сиэ-Рэн — если хочешь, конечно. Ты сможешь учиться. Когда-нибудь твоя мечта исполнится, — по голосу было ясно, что он улыбается.

— Господин, — проговорил Алони обрадовано и растерянно одновременно. — Я очень хочу учиться… но еще… я хочу служить вам.

— Будешь. Когда вернешься.

— Я… не могу учиться здесь?

— Можешь, конечно, — он то ли загрустил, то ли задумался. — Но разве можно сравнивать Столицу и здешний край? В Сиэ-Рэн ты будешь жить в достатке… и в безопасности… даже если я уже не смогу ничего.

— Почему не сможете?

Тот помолчал, подбирая слова.

— Ты выиграл у того, с кем спорил… верно?

Мальчик кивнул. Господин продолжил:

— Вот и я… тоже кое-что обязан выиграть. Свою жизнь хотя бы.

Алони не сразу понял, что плачет — его, словно малолетнее дитя, пытались отправить в безопасное место. А ведь он…

— Я хотел бы знать, что мой младший брат вырос похожим на тебя, — нарушил его обиду негромкий голос. — Отчаянный ты…

— А вы… давно не виделись, господин?

— Давно. Мне сказали, он умер — но я все же надеюсь, — совсем тихо добавил.

Алони молчал. Обида была забыта.

— Мой господин… айтэ иру эрэйна, — наконец произнес он, и сказанное было словами верности. Йири Алайя взглянул на него и чуть улыбнулся — грустно и отрешенно. Забирающий души… А ведь высказал то, что думал.

Алони теперь принадлежал ему целиком.

Глава 4. НАЙЛИ

Записки Юхимэ

Сегодня, в третий день месяца Рыси, вернулся мой брат. Я очень рада. Не видела его больше двух лет. Он мало изменился, все такой же отчаянный и задиристый. В детстве мы с ним часто устраивали потасовки, доводя до ужаса взрослых. Вспоминаю — и улыбаюсь. Когда мы не ссорились, любили бродить по зарослям бересклета, куда почти не проникает свет. Я рассказывала брату страшные сказки, а он надо мной издевался и говорил, что застрелит любое чудище, появившееся в наших владениях. Он уже тогда великолепно стрелял из лука. А в монастыре стал настоящим мастером. Он, как всегда, немного задается и не сомневается, что главный приз на состязании достанется ему. Я поддразниваю Найли, а он злится. Какое же он дитя, хотя младше меня всего на год.

В монастыре принята короткая стрижка, и он стал такой забавный. У него круглое лицо, — мы не очень похожи, разве что глазами. Но мы оба непоседливы и постоянно ведем себя не так, как положено детям почтенной семьи. Только он куда более резкий, порывистый и все время бросается из крайности в крайность. По лицу всегда можно было прочесть все его чувства.

Одеваться он начал проще, чем раньше. С показным пренебрежением отзывается о модах. Но я знаю, он хочет нравиться. Он хочет с таким же небрежным видом рассказывать мне о своих сердечных победах. У нас никогда не было тайн друг от друга.

Завтра праздник Девятого дня. Будут состязания по стрельбе и верховой езде. Жаль, я не могу участвовать. В седле я держусь не хуже многих. Конечно, и женщину могут допустить в число прочих, такое бывало — но мой отец этого не переживет. Ах… кого я обманываю. Я просто боюсь оказаться с ним лицом к лицу. Если бы он захотел стать участником скачек на лошадях, он вышел бы победителем — в этом мало кто сомневается. Но он не хочет… Да зачем ему? Он не нуждается в подобных доказательствах.

Я недавно писала, что у нас с братом нет тайн друг от друга. Я ошибалась. Я никогда ему не расскажу. А другие… они мало знают. К тому же делиться с Найли сплетнями насчет любимой сестры — дело рискованное.