Владимир Ильин - Зимой змеи спят

Нервы… Он переборол импульсивное побуждение заорать на всю улицу: «Ну, что уставились, сволочи?!.. Никогда убийц не видели? А разве вы сами — не убийцы?

Разве ежечасно и ежедневно вы не убиваете в себе людей?!» — и поплелся к близкой станции метро…

Антон Сергеевич попросил Виктора заехать к нему, но на этот раз не на конспиративную квартиру, а в служебный кабинет. Кабинет Антона Сергеевича располагался в одном из старых трехэтажных особняков в кривых переулочках между станцией «Маяковской» и Площадью Восстания. Найвин позвонил в дверь без таблички и показал свой пропуск охраннику, одетому в камуфляж. Потом поднялся по крутой, извилистой лестнице на третий этаж, где его встретил еще один страж, на этот раз — в красном пиджаке и при галстуке. От лифта уходил вглубь здания узкий коридор со множеством поворотов, пол которого был застелен полосатой, как «зебра» пешеходного перехода, ковровой дорожкой, а стены были украшены панелями из натурального дерева. На дверях не было никаких табличек, кроме огромных цифр, последовательность которых не отвечала логике. После номера «три», например, шла сразу дверь под цифрой восемь, а за ней следовало почему-то помещение номер тринадцать. А нужной двери с цифрой «12» Виктор нигде не обнаружил, хотя прошел уже весь коридор. Он стал возвращаться обратно, с некоторым недоумением обследуя коридор. В небольшом пустом холле висел зачем-то большой рекламный стенд, на котором была весьма натурально изображена огромная запотевшая бутылка водки под названием «Дюжина». Виктор подошел поближе и обнаружил на краю стенда маленькую незаметную кнопку. Нажал — и стенд отъехал в сторону, открывая удивленному взору Найвина большую приемную с изящным округлым столом в виде большого лекала, на котором стояла целая компьютерная выставка. Крепкий парень в хорошем костюме, сидевший за столом, кивнул Виктору, как старому знакомому, и показал подбородком на другую дверь:

— Антон Сергеевич уже ждет вас.

Против ожиданий Найвина, кабинет оказался небольшим, метров пятнадцать. Антон Сергеевич поднялся из-за стола, заваленного бумагами. На нем был генеральский мундир.

— Ну, молодец, — с улыбкой сказал он, протягивая Виктору свою жесткую ладонь. — Поздравляю!

— Да тут ничего сложного нет, — сказал с легким удивлением Виктор. — Водка в глаза так и бросается, какой же мужик пропустит это зрелище?..

— Да я не об этом, — отмахнулся Антон Сергеевич. — Я о том задании, которое ты выполнил…

— А-а, — протянул Виктор. — А один вопрос можно?

— Зачем ее нужно было убивать? — догадался генерал. — Что ж, ничего сложного и в этом нет… Понимаешь, Витя, это как в хирургии: чтобы всё тело жило и здравствовало, от него надо отрезать больной орган… Впрочем, на эти медицинские темы мы с тобой потом поговорим подробнее… Давай-ка мы с тобой сейчас жахнем по сто пятьдесят.

Он повернулся к сейфу и осведомился через плечо:

— Ты что будешь? Коньяк? Водку?

— Коньяк я сегодня уже пил, — мрачно сказал Виктор.

— Значит, будем пить водку… кстати, «Дюжину», — усмехнулся Антон Сергеевич. — Спонсоры поставляют… Ну, будь, Витя! Ты даже не представляешь, какое ты сегодня большое дело сделал!

Найвин скривился, как от зубной боли.

— Нет, я серьезно, — сказал Антон Сергеевич. — Ведь на самом деле ты не старушку задавил, а одного очень хорошего и нужного человека спас… не спрашивай, кого… может быть, лет так через несколько узнаешь… Ну, за тебя!..

Они выпили.

Антон Сергеевич бросил в рот ломтик лимона с блюдца и, морщась от кислого, сказал:

— Ну, а теперь о твоей дальнейшей судьбе, Витя… Не бойся, больше таких заданий тебе исполнять не придется, твои мозги нам все-таки дороже, чем умение стрелять или ездить… на угнанных тачках… Значит, так. Про всякие машины ты теперь забудь… в том числе и про машины времени… музыкальный ансамбль, правда, такой вроде бы есть, так вот его слушать можешь… — Он хохотнул. — А с завтрашнего дня тебе предстоит поработать в качестве психолога-практика. Ты же у нас специалист по Воздействию, верно?.. Ну вот, а теперь представь: есть человек, который владеет позарез нужной информацией. Но он молчит, несмотря на все примененные нами способы… гм… воздействия. Второй год молчит, сволочь!..

Твоя задача — разговорить его. Любыми средствами и любыми методами. Главное, чтобы только он оставался в состоянии говорить… Завтра явишься вот по этому адресу, спросишь там Твердохлеба, запомнил? Все остальное, что тебе нужно для решения этой задачи, узнаешь у него… У тебя есть ко мне вопросы?

Найвин встал.

— Нет вопросов, товарищ генерал, — отрапортовал он, вытягиваясь по стойке «смирно». — Какие могут быть вопросы? Ведь, как говорил один писатель, чтобы правильно задать вопрос, надо наполовину знать ответ на него…

Глава 29

У двери дома значилась элегантная табличка, согласно которой доктор Ултимов принимал пациентов пять раз в неделю с двенадцати до шести, а с острой болью — в любое время дня и ночи. Про размер оплаты на табличке ничего не говорилось, но, если верить здравому смыслу, то лечение больных с острой болью должно было бы обойтись дороже, чем прием в обычные часы. Георгий сунул руку во внутренний карман и на ощупь пошелестел теми бумажками купюр, которые у него еще оставались.

Потом решительно поднял руку и нажал кнопку звонка.

Дверь тут же гостеприимно открылась, и приятный женский голос из скрытого динамика сказал:

— Вы на лечение?

— Да, — сказал Ставров, чувствуя кожей живота рукоятку пистолета.

— Пройдите, пожалуйста, направо, доктор Ултимов вас сейчас примет…

Ставров вступил в небольшую переднюю, где на стенах висели морские пейзажи.

Насколько ему удалось определить, картины были подлинные. Справа была дверь из матового стекла. Когда Георгий оказался перед ней, она услужливо раскрылась перед ним, как створки большой красивой раковины. Ставров вошел и оказался в некоем подобии приемной. Посреди комнаты стоял низкий журнальный столик, на котором была навалена груда комп-кубиков и компакт-дисков с веселенькими обложками — видно, для отвлечения посетителей от мыслей о предстоящих муках.

Вокруг столика стояло несколько одинаковых мягких кресел, а в стене был встроен глубокий шкаф с раздвигающимися дверками, где, видимо, следовало вешать верхнюю одежду.

Голос из скрытого динамика, очевидно, заменявший доктору Ултимову медсестру и секретаршу, объявил:

— Входите в кабинет и садитесь в кресло, пожалуйста.

Георгий огляделся и обнаружил в углу самую обычную деревянную дверь. Он толкнул ее и испытал некоторый шок, увидев прямо перед собой хищную конструкцию, назвать которую таким обычным словом, как «кресло», просто не поворачивался язык. Что ж это они, зубодеры, за полвека не могли придумать чего-нибудь более эстетичного?..