Иван Афанасьев - Тегле

В глазах еще двоилось, лица он воспринимал нечетко, но характер движений сомнений не оставлял: перед ним мастера рукопашного боя, которым для задержания оружие не требовалось. Было, впрочем, и оружие. Сзади троицы мастеров в коротких обтягивающих куртках без карманов и шароварах стоял здоровенный детина в длинном кафтане вишневого цвета и таких же брюках, заправленных в высокие черные сапоги. На широком поясном ремне детины болталась здоровенная кобура, а в руках он держал легкий короткоствольный автомат. Дуло автомата смотрело точно на пупок Кондрахина.

Юрий понял, что шансов на победу у него практически нет. В честном бою его уложат, если не руками, так пулей. Тот, кто ослепил его несколько минут назад, вновь свершит это, стоит лишь Юрию попытаться нанести ментальный удар. К тому же, скорее всего, неведомый мастер мог не только лишать зрения. Наверняка в его арсенале имелись и другие приемы.

С Юрием произошло то, что считалось практически невозможным: ему противостояли одновременно равные или превосходящие его по силе бойцы и в физическом и в ментальном мире. Юрий огляделся. На его стороне переулка — стена трехэтажного дома. Окна первого этажа высоко, но он допрыгнет. Сзади — забор, который может скрыть его от прицельных выстрелов. Сбить детину ментальным ударом, закрыться камнем и прыгать через забор, не зная, что там?

Мимо автобуса пронесся длинный роскошный автомобиль, с визгом затормозивший на расстоянии локтя от спины одного из бойцов. Тот даже не шелохнулся. Юрий тоже ждал, полагая, что задержка в атаке против него не случайна. Возможно, ситуация могла разрешиться без применения силы. Из автомобиля медленно выбрался тощий лысый мужчина. Военная форма без знаков различия, висящий на груди большой серебряный крест, короткая бородка. Восстановившимся зрением Юрий увидел, что тощий с крестом принялся буравить его внимательными глазами.

Тем временем из автомобиля выбрался второй мужчина, с полумесяцем на груди, почти точная копия первого. Только на голове его сидела богатая меховая шапка, украшенная самоцветами, и нельзя было определить, остались ли еще на его голове волосы.

Лысый с крестом подошел к Юрию.

— Ты какой веры будешь, человече?

— Православный, — твердо ответил Кондрахин, припоминая, как на Тегле относились к атеистам.

— Тогда перекрестись, — ласково предложил лысый.

Юрий исполнил требуемое, и второй, что в шапке, обратился к лысому:

— Он твой, Дмитрий.

Лысый кивнул, не отрывая взгляда от Кондрахина. Детина с автоматом и трое рукобоев стояли недвижно, а мужчина в шапке пошел в автобус. Не дожидаясь, пока тот скроется в нем, лысый Дмитрий предложил Юрию:

— А поехали с нами, православный? Чаю попьем, о жизни потолкуем. Человек ты интересный, да и мы не лыком шиты. Время не зря потратишь, Юрий. Я ведь не ошибся, тебя так зовут?

Он улыбнулся, и Кондрахин понял — лысый Дмитрий сам мастер изрядный. Ослеплял Юрия восемь минут назад другой, но и Дмитрий, несомненно, мог многое. Прочесть его мысли было невозможно, а короткий, на долю мгновения взгляд в астрале показывал — защищен Дмитрий почти так же хорошо, как и сам Кондрахин. А вот рукобои и автоматчик защиту имели слабенькую, они могли закрыться только от чужих приказов, но не от чужой энергии.

— Можешь звать меня Юрой, не возражаю. Только я в гости под принуждением не езжу, ты уж прости, Дмитрий, воспитание не позволяет.

— Сторож ли я брату моему? — смиренно ответствовал Дмитрий, — Я пригласил тебя к себе, поелику невежливо напрашиваться в гости. Коль скоро ты меня к себе пригласить не хочешь, ибо догадываюсь я, что ты не москвич, остается нам беседовать здесь. Только я предпочел бы разговаривать в машине. Иноки, — он повернул голову в сторону автоматчика и рукобоев, — в автобусе подождут, а мы поговорим. Не надо, чтобы любопытствующие взоры запоминали мой, да и твой, образ.

"Да ведь он и его команда к властям не относятся, оттого и светиться лишний раз не хотят. Это не охранка, не полиция и не армия. Те бы не стали вести себя столь интеллигентно. Скорее тайная церковная стража, быть может, настолько тайная, что и сам патриарх о ней не ведает. Или при разбирательстве станет утверждать, что не ведает".

— Дмитрий, а кто у тебя там, в машине?

— Токмо водитель. Без него никак не выходит. Мне самому невместно за руль садиться. Но ты не опасайся — он за стеклом сидит и наших речей не услышит.

Юрий проверил — водитель казался обычным человеком. Как бы там ни было, принимая предложение, он не ухудшал своего положения. Дмитрий не казался достойным противником в рукопашном бою, а рукобои с автоматчиком мгновенно придти ему на помощь не смогут. Он кивнул и подождал, пока иноки не скроются в автобусе. Затем залез на заднее сиденье просторного автомобиля. "А ведь лучше, чем мерседесы Раунбаха, машина будет".

— Автомобиль бронированный? — спросил Кондрахин закрывавшего дверцу Дмитрия. Тот кивнул и спросил:

— На месте будем стоять или покатаемся по Москве?

Вопрос, на первый взгляд невинный, определял направление дальнейшей беседы. Если Юрий доверял своему собеседнику, стояние на месте казалось бессмысленным. Если нет, то ему было куда легче покинуть стоящий автомобиль, чем прыгать из него на ходу в случае столкновения с командой Дмитрия.

— Я тут недавно ехал по оживленной улице, и вдруг все встречные автомобили выехали на нашу сторону и пошли в лобовую атаку. Хорошо, водитель сумел вовремя отвернуть. Так что я ездить по Москве теперь побаиваюсь.

— Быть может, ты догадался, кто это свершил и где он находится?

Юрий сообщил, что знает, откуда действовал Теглегад и честно признал, что не знает ни имени своего врага, ни его сущности.

— Подозреваю, что этот адепт разрушения намеревается втянуть в назревающую войну как можно больше участников.

— Где он находился? — перебил его взбудораженный Дмитрий, — назови место!

Юрий сказал одно слово: "Рим", и Дмитрий, пробормотав: " Минутку", — откинулся на спинку сиденья, прикрыв глаза. Ясно было, что он отправляет мысленное сообщение. Справившись с этим за секунду, он вновь повернулся к Кондрахину.

— Вот, Юра, ты нам и сказал то, из-за чего мы так хотели с тобой поговорить. Нас давно интересует сие бесовское создание, и мы, наконец, найдем тех, кто ему помогает в Москве.

— Но квартира, откуда был послан сигнал для московских водителей, оказалась пуста. Я ее проверил немедленно, — сказал Кондрахин, поясняя свое утверждение в ответ на вопросительный взгляд Дмитрия.

Тот кивнул, показывая всем своим видом, что ничего иного он и не ожидал.