Дмитрий Изосимов - Метагалактика 1993 № 4

— Что там? — спросил Сергей и присел перед бутылью на корточки.

— Это, наверное, животное, — предположил Антон. — Ну да, вон видишь глаза?

Яркие бельма скользнули в сторону и сменились длинными волосками. Внутри булькнуло.

— Ну и гадость! — откровенно признался Сергей и поднялся. — Что мы здесь стоим? Пойдемте.

Когда Антон и Нортон остались одни, Нортон спросил:

— Антон, вы действительно там кого-то видели.

— Да, видели! — вскипел Антон. — Неужели и ты мне не веришь?

— Верю, верю, — успокоил его Нортон.

Антон остыл, посмотрел на болото и спросил, что это, указывая на железный уголок около бережка.

— Где? А, это… Да это кибер свалился, ничего особенного.

Они поочередно вошли через люк в кессон, а оттуда направились в кают-компанию.

Добрая, теплая кают-компания. Антон улыбнулся. Единственное приятное место здесь. Не жарко, удобно, великолепное освещение. Высший уровень. Антон разлегся в кресле, как кот, снял куртку. Сергей устроился в противоположном углу. Так они и сидели: Антон напротив Нортона, Раманостр напротив Сергея.

— Рассказывай, Сережа, — попросил Нортон. — Только покороче, и самую суть.

Сергей рассказал на удивление всем кратко и четко, «самую суть». Про Павильон Раманостр слушал внимательно, даже подался вперед, чтобы лучше слышать, но потом сник и охладел. Дальше ему уже было неинтересно. Нортон реагировал и вовсе странно. Сергей смотрел на него и говорил, а Нортон кивал головой и пожимал плечами невпопад. Сергей кончил.

— Там, на чем мы остановились? — сказал Раманостр. — Да! Ты, Сережа, был со мной не согласен…

— И не соглашусь, — быстро, как пружина, ответил тот. — Может, Вандаров и гений, но человек из Павильона был настоящий.

— Настоящий, не настоящий… Не рассуждай под влиянием детской логики. Теплоизлучение не было замечено? Не было. Ударил его антиграв? Не ударил. Чего ж тебе еще надо?

— А следы?

— Чьи?

— Его следы. Они ведь там есть.

— Если они и были, то теперь их уничтожила пурга. А кто теперь проверит? Не надо было камеру бить.

Антона поразило, как уверенно говорил Раманостр. И ужасней всего было то, что он говорил правду. Значит, не было человека. Галлюцинации. Пора вам, товарищ Лебедев, в отпуск, на Землю.

Сергей был смятен и поражен. Он отстаивал свою правоту, верил в себя, и тут… А Раманостр продолжал рубить ладонью воздух, что-то доказывая, но Сергей его не слушал, а смотрел в пространство перед собой, как лунатик.

— …и Вандаров установил причину исчезновения: большая радиоактивность вследствие взрыва реакторных баков. И не надо морочить мне голову Павильонами, болотами и так далее.

— Не в ту сторону ты повернул, — ответствовал Антон.

— Отчего же?

— Да ну тебя, честное слово…

— Антон, ты знаешь сколько раз мы произносили слова «почему», «как так», «для чего»? Никто не подсчитал? А я попробовал. Получилось очень много. Ты даже не представляешь себе, сколько раз мы искали ответа на вопрос и не находили. Почему исчезла цивилизация? Для чего служат Павильоны? Как образуются болота? Тысячи вопросов гнездятся в голове, а в ответ одни догадки. «Наверное», «может быть», «скорее всего»… Хватит!

— Поэтому ты хватаешь первую попавшуюся идею и даешь ее нам, бездарям: нате, кушайте…

— Подождите, — властно сказал Нортон. Все умолкли. — Мы с вами большие взрослые люди. Давайте мыслить соответственно, не хвататься за слова и нелепости Раманостр прав в том отношении, что слишком часто мы спрашиваем и не пытаемся узнать в чем дело. Такое бывает.

— И с этим надо мириться? — запальчиво спросил Сергей.

— Подожди, Сережа, не перебивай. Мириться с этим, конечно, нельзя. Просто надо почаще думать, побольше видеть, и побольше говорить, но не так, как сегодня. Времени у нас в обрез. Впрочем, мы можем в любую минуту покинуть планету и передать материалы на станцию. Но… Мы уже поступали так два раза, два раза приходилось сдаваться. Если мы это сделаем в третий раз, то надолго застрянем в Солнечной системе, Антону придется водить танкеры, Сережа, вероятно, уйдет к биологам в Оранжерею на Земле, насчет Раманостра я не знаю, ну а мне только остается подать в отставку. Я должен заявить, что никого не принуждаю, просто рассказываю истинное положение вещей.

Все молчали, сраженные его сухостью.

— Больше нет предложений? Тогда все свободны до трех часов.

Экипаж разбрелся по кораблю. Антон ушел в каюту, лег на кровать и стал стаскивать носком правой ноги ботинок на левой. Это были обычные полусапоги-полуботинки, сшитые из серебристого стереоволокна, обувь удобная, прочная, на века, очень распространенная среди астронавтов сверхдальних рейсов.

Ботинок не снимался. Антон, кряхтя, нагнулся, отстегнул застежку и, освободив ноги, почувствовал легкий холодок на пятках. Хорошо!

Многовато приключений. Прямо как в кино. До чего неблагополучный мир! Странные сооружения, болота, антенны, босоногие люди-призраки… Живем здесь только четыре дня, а точнее, три с половиной, и уже забот по горло. Иногда кажется, что это все зря, что ничего не получится, и все пойдет прахом. Но это не так. Сюда прилетят люди, построят дома, города, создадут свой климат, уберут эти дурацкие Павильоны и на их месте создадут леса, обширные парки. Может, оставят парочку, на память, как музеи. Еще дальше раздвинется граница землян.

А пока это заснеженные равнины, кратеры, проломы, как заброшенная рощица кривых деревьев, худых от мороза, с дряблой морщинистой корой. Но придет садовник, вылечит деревья, очистит землю от трухи и железного лома, и превратит это место в цветущий сад.

И все благодаря их труду, опасной работе первопроходцев или, как их чаще называют, Искателей. Работа напряженная, многие не выдерживают. Устают. И гибнут. Антон закрыл глаза и перед ним стали поочередно появляться лица знакомых, друзей, которые в силу тех или иных причин попадали в разные передряги, и если они выживали, с большим удовольствием рассказывали об этом в кафе, обязательно ночью на Земле, и вокруг всегда хватало слушателей. Валера Панкратов однажды ехал на вездеходе, наскочил на валун и вывел из строя реактор. Ну, казалось бы, пустяк: жизни ничего не грозит, скафандр в порядке, до городка всего километров десять. Запасов пищи естественно никаких, воды и лимонного сока мало, и вот темной марсианской ночью ему пришлось идти пешком эти десять километров. Кругом тьма египетская, только фонарик в руке, а много света от фонарика? Потом начался ураган, и он два часа прятался от ветра в пещере каньона. К вечеру следующего дня его нашли: скафандр весь исцарапан, Валера без сознания, едва не умер от жажды. Откачали.