Великие научно-фантастические рассказы. 1939 год - Кэтрин Л. Мур
И вдруг ему открылось, что любил он только одну, настоящую Джоан. Именно ее он так долго знал, именно к ней он испытывал всю свою любовь. Волосы, которые он ласкал, губы, к которым приникал, счастливые карие глаза, которые улыбались его глазам… К Долл он никогда так не относился. По сравнению со всем этим она казалась не более чем тенью. Пусть она хранила воспоминания о жизни Джоан, ни одно из них не принадлежало самой Долл. Это искусственные воспоминания и не более того. Тем не менее ей они наверняка представлялись самыми что ни на есть настоящими.
Машина скорой помощи приехала к месту второй аварии.
Этот самолет выровнялся в нескольких футах от земли и упал не так безнадежно, как первый. Он лежал, смятый, рядом с почерневшей от огня изгородью. Пожарные потушили пламя за несколько минут, а летчицу вытащили из кабины. Она была без сознания, с серьезными травмами и ожогами. Ее отнесли в машину и быстро доставили в больницу.
Уилл три часа просидел у ее койки. Наконец девушка открыла глаза.
Карие, пустые глаза посмотрели сначала на него, затем, ничуть не изменив своего выражения, на больничную палату.
– Джоан! – прошептал он, сжимая ее свободную руку – на другую была наложена шина.
Ни намека на ответ. Она откинула голову и невидящим взглядом уставилась в потолок. Он облизал пересохшие губы. А может, это не Джоан…
– Долл! – попытался он. – Как ты себя чувствуешь?
И снова ответа нет.
– Мне знакомо это выражение лица, – сказал стоявший рядом врач. – Она потеряла память.
– Думаете, навсегда? – встревоженно спросил Уилл.
Доктор поджал губы, что означало – он не знает.
– Боже милостивый! Неужели никак нельзя определить, кто она – моя жена или ее сестра?
– Мистер Фредерикс, если не знаете вы, то не знает никто, – ответил врач. – Нам неизвестно, кто в каком самолете находился. По одежде тоже ничего нельзя понять, потому что при катастрофе она сгорела и была уничтожена. Мы часто отмечали противоестественное сходство сестер. Вы, разумеется, можете отличить их друг от друга?
– Не могу! – с болью в голосе ответил Уилл. – И никто не может.
На следующий день пациентка пришла в себя, могла сидеть и говорить. Но целый пласт ее памяти был стерт. Она ничего не помнила о своем близнеце и вообще ничего о событиях после эксперимента по копированию. Ее последнее воспоминание – о том, как она лежит на кушетке в лаборатории, выполняя приготовления так, как говорит ей Билл.
Больничный психолог сказал, что из-за шока от пережитой авиакатастрофы она бессознательно подавила в памяти ту часть жизни, которую не хотела вспоминать. И теперь она не смогла бы ничего вспомнить, даже если бы захотела. Он добавил, что она может в конце концов открыть в себе всю правду, однако, если это и случится, на такой процесс уйдут месяцы или даже годы.
Но, естественно, ее воспоминания об Уилле и их семье остались нетронутыми, и она любила его так же сильно, как и прежде.
Кто эта женщина – Джоан или Долл? Уилл провел бессонную ночь, задаваясь этим вопросом. Впрочем, имел ли ответ какое-либо значение? Теперь она осталась всего одна, так почему бы не считать ее Джоан и жить дальше? Но он знал, что, пока существуют сомнения и нет полной ясности, он не сможет вернуться к прежней беззаботной жизни. Похоже, не оставалось ничего другого, кроме как прибегнуть к помощи психолога, а значит, на поверхность всплывет множество подробностей, которые ни он, ни Джоан, ни Билл никогда не хотели бы раскрывать.
Однако на следующий день произошло то, что изменило положение вещей.
Когда он разговаривал, сидя у больничной койки, с той девушкой, которая могла быть, а могла и не быть Джоан, медсестра сказала ему, что за дверью его ждет какой-то мужчина. Как выяснилось, это был полицейский.
После взрыва, разрушившего лабораторию Билла, полиция осматривала местность в поисках улик. Они нашли засыпанный землей разбитый вдребезги сейф, а внутри него – обуглившиеся остатки книг, бумаг и писем. Полицейским почти ничего не удалось по ним узнать, так что теперь они надеялись на помощь Уилла.
Уилл взял пакет и осмотрел его содержимое. В нем находилась пачка личных писем и несколько старых счетов, оплаченных и с квитанциями. С согласия полицейского Уилл их уничтожил. Но кроме того, там были и обгоревшие остатки трех лабораторных дневников. Билл вел их по собственной системе скорописи, которую Уилл понимал. Первые два старых дневника не вызывали особого интереса. Однако третий, к сожалению, больше всех пострадавший от огня представлял собой отчет Билла о его попытках вдохнуть жизнь в копии живых существ.
Последние страницы были посвящены эксперименту по созданию второй Джоан, а последняя разборчивая запись гласила: «Из-за грубой прокачки крови по трубкам, на манер переливания, у Долл остался шрам возле основания шеи – единственный изъян в остальном безупречной копии Джоан. Я негодовал…» Остальное не уцелело.
К изумлению полицейского, Уилл, не говоря ни слова, повернулся и поспешил обратно в палату.
– Покажи мне свою шею, дорогая, я хочу посмотреть, не кусаешь ли ты саму себя, – сказал он с фальшивой непринужденностью.
Девушка, теряясь в догадках, позволила себя осмотреть. Ни малейшего следа шрама Уилл на ее шее не нашел.
– Ты – Джоан, – сказал он и обнял ее так крепко, насколько это позволяли травмы.
– Я – Джоан, – повторила она, целуя и обнимая его в ответ.
И они наконец снова познали блаженство душевного покоя.
На сей раз столь жестокая к ним Судьба проявила милосердие, и они так и не узнали, что среди уничтоженных квитанций Билла лежал счет от пластического хирурга, начинавшийся с таких слов: «За операцию по удалению шрама на шее и пребывание в палате в течение двух суток…»
Джек Уильямсон (1908–2006). Звездный свет
Перевод Варвары Латышевой
Argosy, ноябрь
Джек Уильямсон наблюдал за развитием научной фантастики как читатель, писатель и ученый. За пятьдесят лет он проделал большую работу, без особого труда выдерживая конкуренцию. Его циклы рассказов «Космический легион» и «Сити» навсегда войдут в историю, хотя многие другие его тексты заслуживают не меньшего внимания. Среди них прежде всего «Гуманоиды» (1949) и прекрасное фэнтези «Мрачнее, чем вам кажется» (повесть 1940, роман 1948). Подборка лучших рассказов писателя опубликована в сборнике 1978 года «Джек Уильямсон: лучшее».
Джек не включил этот рассказ в упомянутый сборник, хотя в «Моих лучших научно-фантастических рассказах» 1949 года он был. Ему стоило опубликовать «Звездный свет» и в 1978 году: вкусы меняются, но история о надежде, отчаянии и обретении себя все еще остается актуальной.
(Между прочим, когда Джон Кэмпбелл стал редактором журнала Astounding и начал реформировать научную фантастику, многие знаменитые писатели предыдущего поколения не смогли выдержать удар. Схватка произошла как раз в
