Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина. Хроники Маджипура

Все королевские особы Маджипура танцевали над ним и все возвращались к золотоволосому улыбавшемуся человеку, крепко стоявшему на горячем песке золотого пляжа.

Он поддерживал их всех. Вся история планеты была в его руках, и он помогал ей в полете.

Ослепительные диадемы составили наверху громадную горящую звезду света.

Не переставая жонглировать, Валентин пошел с пляжа по дюнам к плотной стене зарослей. Деревья расступились перед ним, освобождая ему путь — ярко-красную мощеную дорогу, ведущую вглубь Острова.

Вдали он увидел низкие серые холмы предгорья, переходившие в гранитные уступы, за которыми были зыбчатые пики гигантской горной цепи, тянувшейся до середины континента.

На самом высоком пике на страшной высоте раскинулись опорные стены Замка.

Валентин шел к нему, не переставая жонглировать. Мимо него по тропе проходили фигуры, уступали ему дорогу, махали, улыбались и кланялись. Лорд Вориакс, Леди, Понтифакс Тиверас — все они сердечно приветствовали его, и он тоже махал им, не уронив ни одной диадемы, не нарушив ясного рисунка жонглирования. Вот он уже в предгорье и поднимается вверх без усилий. Вокруг него собирается толпа — все его друзья и множество других: хорты, гейроги, вруоны, лимены, торговцы, фермеры, рыбаки, акробаты, герцог Насимонт, предводитель разбойников, Тизана, Джитаморн Сол и Дондак-Саямир, державшиеся за руки, орда пляшущих метаморфов, шеренга драконьих капитанов с гарпунами, лесные братья, раскачивающиеся на деревьях вдоль тропы, — все поют, смеются, провожая его в Замок Лорда Малибора, Лорда Спорифона, Лорда Конфалума, Лорда Стиамота, в Замок Лорда Валентина…

Замок Лорда Валентина…

Он уже почти там. Хотя горная дорога идет почти отвесно вверх, хотя густой туман низко стелется над ней, он идет дальше, ускоряет шаг, бежит, жонглируя сотнями блестящих сфер.

Он видит впереди три громадных огненных столба.

Подойдя ближе, он узнает их. Это Шинаам, Дилифон и Нарамир стоят бок о бок на его пути.

— Куда ты идешь? — спрашивают они хором.

— В Замок.

— В чей?

— В Замок Лорда Валентина.

— Кто ты?

— Спросите их, — говорит Валентин, показывая на толпу за собой. — Пусть они скажут вам мое имя?

— Лорд Валентин! — кричит Шанамир, первым приветствуя его.

— Он Лорд Валентин! — кричат Карабелла, Слит и Залзан Кавол.

— Лорд Валентин Корональ! — кричат метаморфы, драконьи капитаны и лесные братья.

— Это так? — спрашивают министры Понтифакса.

— Я Лорд Валентин, — отвечает он.

Он высоко подкидывает тысячу диадем, и они летят вверх, пока не скрываются во мраке, что живет между мирами, и оттуда медленно плывут вниз, мерцающие и искрящиеся, как снежные хлопья на склонах северных гор, и когда они касаются Шинаама, Дилифона и Нарамир, три министра тут же исчезают, оставив позади лишь серебряный блеск, и ворота Замка раскрываются.

Глава 10

Валентин проснулся.

Он почувствовал шерсть ковра под голым телом, увидел остроконечные арки, каменный потолок наверху.

Мир сна был еще так ясен, что Валентину на миг захотелось вернуться туда, а не оставаться в этом помещении с затхлым воздухом и темными углами. Но он сел и огляделся.

Его спутники сгрудились у задней стены, напряженные и испуганные.

Он повернулся в другую сторону, рассчитывая увидеть трех министров, снова восседавших на своих местах. Они были тут, но появилось еще два великолепных кресла, так что теперь перед Валентином сидели пятеро. Нарамир, уже одетая, сидела слева. В середине был круглолицый мужчина с широким тупым носом и темными глазами. Валентин узнал в нем Горнкейста, главного спикера Понтифакса. Рядом с ним сидел Шинаам, а крайнее правое кресло занимал незнакомый Валентину человек — тонкогубый, с резкими чертами лица, с серой кожей, иноземец.

Все пятеро строго смотрели на Валентина, словно были членами тайного судилища, собравшимися для вынесения приговора.

Валентин встал, не делая попытки одеться. Почему-то казалось, что перед этим судилищем положено стоять голым.

— Твой мозг ясен? — спросила Нарамир.

— По-моему, да.

— Ты проспал час. Мы ждали, когда ты проснешься.

Она указала на серокожего.

— Это Сиплтрейв, врач Понтифакса.

— Я так и подумал, — сказал Валентин.

— А этого человека ты, наверное, знаешь. Она указала на того, кто сидел в центре.

Валентин кивнул.

— Да, это Горнкейст. Мы встречались.

Широко улыбнувшись, он добавил:

— Только я тогда был в другом теле. Вы согласились с моим утверждением?

— Мы согласились с твоим утверждением, Лорд Валентин, — мелодичным голосом сказал Горнкейст. — Великое и удивительное преступление свершилось в этом мире, но все будет исправлено. Оденься. Тебе не пристало являться голым перед Понтифаксом.

Горнкейст возглавил процессию в имперский тронный зал. За ним шли Нарамир и Дилифон с Валентином посредине, Сиплтрейв с Шинаамом замыкали шествие. Спутникам Валентина не позволили идти.

Они шли через узкий, с высоким сводом туннель из сиявшего зеленоватого стекла, в глубине которого мелькали странные искаженные отражения. Туннель извивался спиралью в глубину с легким уклоном. Через каждые пятьдесят шагов туннель перегораживался бронзовой дверью.

Горнкейст прикасался пальцем к скрытой панели, и дверь бесшумно отходила, пропуская их в следующий отрезок туннеля. Наконец они дошли до двери, богато украшенной резным золотым символом Лабиринта, и выше него — имперской монограммой Тивераса. Валентин знал, что это было самое сердце Лабиринта, самая глубокая и центральная его точка. Когда от прикосновения Горнкейста эта последняя дверь отошла в сторону, они оказались в громадной светлой сферической комнате с круглыми стеклянными стенами, где на роскошном троне сидел Понтифакс Маджипура.

Валентин видел Понтифакса Тивераса пять раз: первый, когда Валентин был еще ребенком, а Понтифакс прибыл в Горный Замок на свадьбу Лорда Малибора, второй — через несколько лет на коронации Лорда Вориакса, через год — на свадьбе Вориакса, а четвертый — когда Валентин приехал в Лабиринт по поручению брата, а последний раз — три года назад, когда Тиверас приезжал на коронацию Валентина. Понтифакс и при первой встрече был уже стар: огромного роста, худой, отталкивающего вида человек с грубым угловатым лицом, с очень черной бородой и мрачными, глубоко сидящими глазами. Чем старше он становился, тем более страшными становились его характерные черты, и он уже выглядел чем-то вроде трупа — негнущийся, медленно двигающийся, старый, засохший стебель человека, но, тем не менее, внимательный, знающий, все еще мощный духом, все еще излучающий ауру безмерной власти и величия. Но теперь…