Оттенки серого - Джаспер Ффорде
– Где Кортленд?
– Его схватило ятевео. На обратном пути.
– Ой… Но ты-то в порядке?
– В полном.
– Ты даже не представляешь, насколько мне от этого легче.
– Ну спасибо, Томмо.
– Ничего личного, – и тут же прибавил, на случай если я неправильно его понял: – Если бы вы оба погибли, я бы потерял кучу денег, которые поставил. А так я хотя бы не останусь в убытке. И знаешь, ты меня очень больно ударил.
– А ты готов был оставить меня умирать в зенитной башне. Ты хоть представляешь себе, что это такое?
– Нет.
– Этот Томмо – продажная тварь, – вмешалась в наш разговор Виолетта. – Если окажусь опять с ним вдвоем, я дам ему яду. И будь что будет.
– А я с радостью выпью его.
Мы мчались по дороге, порой приближаясь на опасное расстояние к обочине – на крутых поворотах Джейн не снижала скорости. Я поглядел на солнце: оно начало заходить за холмы. Повернувшись назад, я поймал взгляд улыбающейся Виолетты, которая закусила губу и попыталась слегка исправить положение.
– Эдвард, милый, – сказала она, – прости меня за все, что случилось утром. Это было воровство самого худшего сорта. Но мы так беспокоились, что ты можешь не вернуться, а городу очень нужно, чтобы династия де Мальва продолжилась. Ты ведь понимаешь, как это важно?
Я хорошенько подумал.
– Я прощу тебя, Виолетта, если ты передашь семьсот баллов, которые тебе полагаются, Джейн Серой.
Она легко согласилась, не глядя на Джейн. Я попросил Томмо быть моим свидетелем, на что он с готовностью пошел.
– Вот умница! – провозгласила Виолетта. – Наш брак теперь точно состоится. Мама и папа будут в восторге.
– Я не женюсь на тебе, Виолетта.
– Я только из вежливости делаю вид, что у тебя есть выбор. – Тон ее стал резче. – На самом деле выбора нет.
– Я мог кому-нибудь дать обещание.
Виолетта коротко рассмеялась.
– Никто в городе не осмелится пойти на это, если известно, что я собираюсь за тебя, – надменно заявила она. – Вот преимущество того, чьим другом хотят быть все.
Настала пауза. Виолетта неотрывно глядела на меня, а я беспечно смотрел в сторону кабины. Потом она нахмурилась, бросила взгляд на Джейн, на меня – и все поняла.
– Нет. Это просто ужасно. Скажи, что ты шутишь.
– Я не шучу, Виолетта.
– Я забираю назад свои семьсот баллов. Киноварный, ты ничего не слышал.
– Нет, слышал, – отозвался он: их с Виолеттой ругань, что бы там они ни наговорили друг другу, была еще слишком свежа в его памяти.
– Послушай, Бурый, – сказала Виолетта. – Если ты займешься понятно чем на стороне, я не буду сердиться. На самом деле ты сможешь заниматься этим сколько хочешь. Я даже буду давать тебе каждый раз потраченные тобой два балла.
Она отшатнулась, ожидая удара – в этом явно и заключалось ее намерение, – но Джейн никак не отреагировала, продолжая крутить баранку на извилистой дороге.
– Я собираюсь отныне вести безупречную жизнь, – наконец сказала Джейн ровно, – посвятив ее выполнению гражданского долга и моему мужу.
Виолетта скорчила гримасу.
– Меня тошнит от одной мысли об этом. Джейн Бурая сидит за одним столом с остальными префектами? Ты хоть представляешь себе, насколько это мерзко? Nouveau couleur во всей красе!
Даже Томмо начал беспокоиться.
– Послушай, – обратился он ко мне, – я совсем не против, чтобы ты позлил Виолетту, даже от всей души за. Но ты ведь просто дуришь нас. Ты думаешь, что продешевил, раз Виолетта обманом зачала от тебя? Если так, давай обсудим новую сумму. Можно довести ее до двенадцати штук, но даже для де Мальва есть некий предел.
– Не думай, что я такой же, как ты. Я хочу жениться не на Виолетте, а на Джейн. Я полагаю, что мы имеем право жениться на ком хотим. Это очень просто.
– А что тогда с моей воображаемой брачной лигой? Я так старался, выстраивая комбинации.
– Иди ты подальше со своей брачной лигой, – перебила его Виолетта. – А что с нашим ребенком? Ты будешь спокойно смотреть, как он называет Дуга своим отцом?
– Ты обманула меня. А если ты обо всем разболтаешь, прощай, главное префектство де Мальва. Вы сделаетесь серыми, и придется пройти весь путь до прежнего состояния.
Она замолчала, глубоко задумавшись. Я говорил правду. Хотя мы с отцом тоже подверглись бы наказанию, де Мальва в этом случае теряли куда больше.
Солнце зашло за горизонт, когда мы подъехали к первой плотине. Оставалось лишь примерно десять минут достаточно светлого для езды времени. Домой мы не поспевали – во всяком случае, этим вечером. Нам предстояло провести ночь, сгрудившись в кабине, и при этом еще до самого утра выслушивать громкие жалобы Виолетты.
– Эй, – Виолетта внезапно переменила манеру поведения и обратилась к Джейн напрямую, – ты не хочешь стать моим другом? У меня куча друзей. Некоторые даже говорят, больше, чем у любого другого в городе.
– Мне кажется, я могу отлично обойтись без вашей дружбы, Виолетта де Мальва.
– Тогда я выкуплю его у тебя, – нетерпеливо сказала Виолетта. – Сколько ты хочешь?
– Он не продается. Ни за какие деньги.
– Я могу устроить тебе хорошую работу на линолеумной фабрике.
– Я буду женой красного префекта, – холодно ответила Джейн. – Зачем мне там работать?
– Ты хочешь прыгнуть выше головы, – повысила голос Виолетта. – Ты страшно заносчива. Ты считаешь, что нос у тебя лучше, чем у меня?
Джейн повернулась к ней.
– Я не считаю, что нос у меня лучше, чем у тебя. Я знаю, что он лучше. Если бы основой для произвольных внутриколлективных разделений служила форма носа, а не цветовосприятие, я стала бы главным префектом.
– А если бы, – мне захотелось поддержать ее, – это была способность бесчестно манипулировать людьми, им стал бы Томмо.
– Ну а если бы главными префектами становились самые надутые и самодовольные, – вставил Томмо, не желая отставать, – эту должность отдали бы сразу вам обоим.
Дальше мы ехали в молчании. Когда показалась болотистая местность, где утром мы видели фламинго, свет в долине внезапно угас. Джейн замедлила ход, затем остановила машину, и вокруг нас воздвиглась стена непроницаемого мрака. Мы еще могли видеть небо, но ниже вершин холмов все было сплошной мутной темнотой, которая, казалось, пляшет и рябится в глазах, пытающихся отыскать среди нее хоть какие-нибудь очертания. Виолетта выругалась, потом заметила, что ее родители захворают от беспокойства. Но для дальнейшего продвижения требовался искусственный свет. Или, по крайней мере, готовность признать, что мы способны ехать дальше.
– Томмо, – спросил я, – ты, случайно, не
