Яна Завацкая - Холодная зона

(привет! Поздравляю)

— Аньён, — ответила она севшим внезапно голосом.

— Поступаешь в школу?

— Да, а ты откуда…

— Ты же имеешь дело с кобристом, Ли. Очень рад за тебя! Думаю, надо встретиться, как полагаешь?

Она еще плохо знала Ленинград, договорились о встрече прямо на Дворцовом мосту. Погулять по Неве.

Ли вошла на мост. Движение личных автомобилей в центре было запрещено, по центру, нагоняя друг друга, ехали веселые трамвайчики, вокруг них сновали мотоциклы — по большей части Зонгшены, и мелкие скутеры. Под мостом как раз проходил небольшой белый катерок. Ли остановилась, засмотрелась на кораблик.

Надо будет покататься на таком. В Петродворец съездить. Может, с кем-нибудь из профшколы, будут же новые друзья. А может, даже с Бинхом… Хотя кто его знает, будет ли он дружить с Ли, как некогда в школе. И в школе-то он не очень дружил — так, вожатый. И все же этот человек сыграл в ее судьбе огромную роль.

Она вытянула ладонь и положила на перила моста. Пальцы слегка дрожали. И чего она так волнуется? Ну Бинх. Ну и что? Встретятся, поговорят. Не обязательно же ему знать, как часто и много она думала о нем, особенно последний год, и все не могла понять — кто он ей, и почему так все сложилось в ее судьбе.

Маленький скутер пересекал улицу поперек. Ли остановилась. Водитель поставил машину у бортика, соскочил, двинулся ей навстречу — высокий, тонкий, в неприметном сером костюме. Увидел ее и побежал.

И Ли побежала ему навстречу. Прямо в раскрытые навстречу руки. И бросилась, обняла, и он подхватил и закружил ее.

С этой секунды мир встал на свои места. Все в мире стало таким, как надо.

— Я служила в Бресте, в ОСН. Ну, отряд спецназначения. На самом деле — диверсионная группа. Четырнадцать ходок за речку. Два в составе разведгрупп, двенадцать — в одиночку.

— Я знаю, Ли. Я многое о тебе знаю.

— Что же ты не писал, не звонил?

— Не хотел навязываться. А ты чего?

— Так и я тоже!

— Ну мы даем, — они рассмеялись.

— Пойдем посидим где-нибудь. Я бы повез тебя на скутере, но лучше погулять. Погода сегодня отличная.

Скутер поставили у Эрмитажа. На углу Большой Морской обнаружилось симпатичное кафе. Не частное — денег у Ли никаких не было уже давно. А госсети «Аврора», с фигуркой легендарного крейсера над дверями. Ли понравилось бы сейчас все, что угодно, хоть забегаловка с бетонным полом и крысами, но кафе было действительно уютным: легкие столики, белые и синие тона, полосатые занавески, золотые якоря. Картинки с революционными матросами и кораблями на синей воде, под алыми флагами. Радовал и бесплатный ассортимент — веселые пирожные, блины с любыми начинками, выпечка. Ли взяла чаю с лимоном и блинов, мисочку меда. Бинх сгрузил на поднос жасминный чайничек и сухое печенье.

Работала в кафе, похоже, всего одна женщина — немолодая, в сине-белой старинной матроске. Она приветливо улыбнулась посетителям и, видя, что они справятся и сами, углубилась в свой монитор.

Кафе было автоматическим — взятые посетителями блюда тут же восполнились новыми тарелками, съехавшими по направителю из кухни. Бинх объяснил, что в последнее время число частных кафе в Ленинграде резко уменьшилось — с автоматикой никто из них не может конкурировать, ведь официанткам и живым поварам в частном секторе надо платить деньги. А вкус в госкафе ничуть не хуже.

Ли, собственно, не хотелось есть. Она жадно смотрела на знакомый птичий профиль Бинха. Тонкий нос, скулы, узкие блестящие глаза, острый угол подбородка. Он не так уж сильно изменился, наверное, корейцы вообще мало меняются с возрастом.

— Ты такая красивая стала, — сказал вдруг Бинх. Ли фыркнула.

— Я? Красивая? В форме-то?

— Тебе идет форма. Я ведь тебя в последний раз видел девчонкой. Ну в субмире, конечно, смотрел, но это не то. Теперь ты женщина, и очень красивая. Тебе еще бы волосы отрастить немного, они у тебя такие пышные были, а сейчас…

— Ну да, сейчас я как раз недавно оболванилась, — кивнула Ли и провела ладонью по светлому ежику.

— Правда, у нас тоже обычно коротко стригутся. Но не так, как в армии.

— А ты думаешь, меня примут?

— Да.

Он обмакнул печенье в чай. По-русски все-таки пьет, подумала Ли.

— У меня полтора часа, — сказал он, — всего два, но мне нужно полчаса на обратную дорогу. Тебя куда-то подвезти?

— Нет, я на метро, там недалеко. Я в абитуриентской общаге на проспекте Большевиков.

А ты совсем не изменился, Бинх. Я часто тебя вспоминала. Все время. В школе, в армии.

Он улыбнулся рассеянно.

— Теперь будем чаще видеться. Тебе повезло в какой-то мере, Ли, с местом службы. Со специальностью. Фактически они тебя подготовили к школе КБР, ты начнешь не с нуля. Ты уже опытная диверсантка.

— Я работала на связи. Связь, курьерская служба. С нашими там в южной Польше.

— Понимаю. Этого вполне достаточно.

— Хотя стрелять тоже приходилось. Особенно поначалу, с разведгруппой… — Ли замолчала. На втором месяце обучения она попала в настоящий бой. Это уже даже перестрелкой не назовешь. Банда прорвалась сквозь лазерную завесу, вывели из строя генератор.

— Они там мне сказали сразу — внешность у тебя идеальная. Я же беленькая, похожа на полячку. Язык с базового русского учится за несколько месяцев без акцента. Мне давали польские имена, и я ходила туда под легендой.

— Повезло, — повторил Бинх, — я служил в Сингапуре, там было банальное месилово, похлеще, чем с цзяофани. Авиация, артиллерия, ОВ, вакуумные… Меня тоже направили в разведку, но это была обычная армейская разведка, сбегать посчитать танки, взять языка и все такое. Вот это, — он вытянул руку и нашарил медаль на груди девушки, — за тот бой?

— Нет, это за задание одно. А за бой — вот, — она показала другой значок.

— Мне тоже в армии цацек навешали, это да. В КБР ты их не увидишь. Если и получишь когда-нибудь — надевать нельзя.

Блин оказался очень вкусным. Ли сбегала за добавкой и ела теперь потихоньку, промокая каждый кусочек медом.

— Так что у тебя хорошие перспективы в плане карьеры. Ты ведь хочешь работать в ФТА, я правильно понимаю?

— Ну конечно, это было бы интересно! — согласилась Ли, — куда интереснее, чем здесь шпионов вылавливать. Хотя здесь важнее, — поспешно уточнила она.

— Все важно. А как твои родители сейчас?

— Да нормально. Вышли из ЗИНа, живут в реа-колонии. Ищут уже работу в других городах, в Кузин не хотят. Отец будет переучиваться, у него устаревшее образование. Мать… предпринимательская деятельность ей запрещена. Но она и не рвется уже. Ищет место дизайнера одежды в Вологде, там брат живет.

Ли фыркнула.

— Они ко мне приезжали, когда их из ЗИНа выпустили. На свидание. Мать так возмущалась, что меня направили в горячую точку, на границу! Она была уверена, что это из-за них. Ну понимаешь, раз родители вроде как преступники, враги народа, то дочь закатали в такую мясорубку… Я ей очень старательно и долго объясняла, что не из-за них, что наоборот, я сама хотела именно сюда, и это по рапорту. Но самое смешное, что она и дальше это же всем рассказывает. Что злобные органы преследуют меня и послали в горячую точку, чтобы убить. Надеюсь, когда я начну сама работать в КБР, она перестанет это рассказывать.