Клятва Хула Джока - Ничтцин Дайлхис
– Значит, не придётся рассказывать сказки, – одобрила она.
Джон начал что-то возбужденно говорить Мору Агу, но Хул Джок положил конец этой пустой трате времени.
– Заткни свой большой рот, Джон, и пойдем, – прорычал он.
Джон был слишком переполнен восторгом, чтобы долго вести себя, как приказано. Поэтому вскоре он привязался к Рону Ти и начал рассказывать ему о принцессе Идарбал и ее греховном характере. На самом деле он сказал даже слишком много, потому что Женщина-Змея уловила по крайней мере часть его слов и пришла в ярость.
Я боялся, что езмлянин обрадованный тем, что он снова оказался среди нас, его венхесианских друзей, сболтнет что-нибудь в ее присутствии о цели нашей миссии на этой пораженной болезнью планете; но, должно быть, какая-то Сила-Хранительница сдерживала его мысли в этом направлении, пока через Рона Ти я не смог предупредить его о необходимости соблюдения тайны.
Хулу Джоку наскучило тащиться по одному коридору за другим в этом подземном лабиринте, по-видимому, так никуда и не дойдя. Внезапно он вытянул руку и сжал Принцессу-Змею в своих тисках.
– Куда мы идем? – угрожающе прорычал он.
– В мой дворец, – с готовностью ответила она. – Это единственное место, где ты, несомненно, будешь в безопасности. Пока что ты не встретил никого из моих людей – только рабов, которые не осмеливаются рассказать о том, что видели тебя, чтобы не рассердить меня. Приближается время Фестиваля Лнуы, и мои люди заняты приготовлениями к нему.
– Этот Фестиваль Лнуы, – спросил Мор Аг, заинтересовавшись новым обычаем. – Как он проводится?
Я, настоящий венхесианец, подтверждаю, что Женщина-Змея содрогнулась от ужаса! Её лицо стало мертвенно-серым, а яркие губы побелели.
– Благодарите богов, в кого бы вы ни верили, что вы никогда не узнаете, как он проводится, – прерывисто прошептала она. – Те… существа в той пещере, где я нашла вас… они умерли… узнав, как мы… поклоняемся Лнуе! И если бы я не отдала себя вам, всем семерым, в жены, вы бы тоже…
И снова в ее огромных глазах отразился невыразимый ужас.
Я думаю, что у нас, венхесианцев, есть некая доля смелости, но когда мы увидели лицо Лан Апо, то поняли, что он, по крайней мере, правильно уловила мыслеформы, возникавшие в ее сознании во время разговора – и нас всех тоже затошнило от ужаса. Больше вопросов на эту тему мы не задавали. Подробности ритуала потеряли для нас всякую ценность.
Идарбал заявила, что ведет нас к своему дворцу, где бы он ни находился, но, в конце концов, мы так и не добрались до него. Потому что затем произошло то, что изменило для нас все.
Раздался ужасный звенящий звук, как будто все колокола, гонги и другие звучные инструменты во всех мирах были сброшены вместе с неизмеримой высоты, чтобы с диссонирующим грохотом разбиться внизу! Снова и снова, пока наши барабанные перепонки не заболели от невыразимого страдания. Голос требовавшего объяснений Хула Джока звучал не громче лепета младенца. Но Идарбал была так же озадачена, как и мы.
– Такое предупреждение никогда не звучит, – заявила она, – если только не грядут великие события. И все же я не могу себе представить…
– Лунарион приземлился, – уверенно произнес Лан Апо. – Мысленные волны, исходящие от ее ликующей расы, настолько сильны, что даже здесь, глубоко под поверхностью Езмли, я отчетливо улавливаю их.
Хул Джок в одно мгновение решил изменить наши планы.
– Скажи этой дьяволице, – приказал он, – чтобы она вела нас прямо к езмлянам, если не хочет, чтобы ее тонкую шейку вывернули так, что она начнёт смотреть себе на спину!
Эта угроза, я думаю, полностью лишила иллюзий Принцессу-Змею Идарбал, превратив всю ее любовь в жгучую ненависть. Мы должны искать езмлян! Это было уже слишком! Ее лицо выдало ее мысли. Такой ядовитой ненависти я не видел ни на одном лице. Даже ее Лунарионский прародитель не мог выглядеть более злобным. И все же к ее ненависти странным образом примешивалась толика сильного страха. Она получила несколько уроков, внушивших ей здоровый страх перед неумолимым характером Хула Джока. Она промчалась вперед по проходу и исчезла за поворотом. Она неслась так быстро, что никто из нас, хотя мы сразу же бросились в погоню, не смог ее догнать.
– Хватит, – рявкнул Хул Джок. – Теперь придётся с боем пробивать себе дорогу.
– Я знаю это место! – это был Джон, езмлянин. – Итак, отсюда я могу добраться туда, где находятся многие из моего народа.
Это упрощало ситуацию. Мы все были рады такому повороту событий, особенно Хул Джок.
– Если мы сможем вступить в контакт с езмлянами и заключить союз, – сказал он, – возможно, мы все еще можем изменить этот мир и сделать его лучше. Джон, насколько многочисленнен твой народ?
А когда Джон заверил нас, что его народ численно превосходит якшин в соотношении пятьдесят к одному, Хул Джок еще яснее увидел открывающиеся возможности. Как он выразился:
– Все, что нужно езмлянам – это лидеры, которым они могут полностью доверять, чтобы восстановить контроль над своим миром и снова достичь своего прежнего высокого эволюционного статуса. Мы были глубоко неправы, давным-давно. Нам следовало немедленно вернуться сюда, как только мы устранили Лунарионское Загрязнение, и помочь им, вместо того, чтобы бросать их на произвол судьбы. Теперь мы все равно должны это сделать. Итак! На этот раз мы не отступим, пока наша задача полностью не будет выполнена.
Он был прав. В глубине души мы признавали это. И почувствовали вдохновение сделать все, что в наших силах. Рон Ти добавил последние слова, которые были так необходимы:
– Велики милость и мудрость Невыразимой Силы! Когда-то нам было позволено стать орудиями, посредством которых исполнялась Её воля. Но мы, по своей недальновидности, выполнили только половину работы. Теперь мы, прозрев, сделаем оставшуюся половину. Так мы станем достойны её милости! Возможно,
