Амулет мертвеца - Константин Чиганов
Даша пошевелила головой, вопреки ожиданию, комната не заскакала в глазах. Рядом на столике высилась пирамида ярких коробок, какие-то золотые на вид штуки и самое главное, оплетенная соломой бутылка темного стекла со смутно знакомым красным горлышком.
— Дань, это что, амонтильядо?
— Ради всего святого, Дашка, ядо, ядо, алкоголичка созлая. Ольгер приволок. Они с Сайхой подогнали тебе еще и медицины, на троих инвалидов умственного труда хватит. У тебя все побывали, пока ты валялась в расстроенных чуйствах. Вадим обещал пистолет выправить наградной. Оборотни заходили, оставили флакон какой-то целебной восточной дряни из чистого золота. В смысле флакон из золота, дрянь я только понюхал, и аж заколдобился. Аре с новой подружкой. Он ее не из профессиональных плакальщиц ли выбрал, так ревела.
— Она славная. И его любит. Ты передай, если бессердечный индеец Джо ее обидит, я ему лично трепанацию сделаю, по методу инков. Ржавым гвоздем.
— Ну ты, мать драконов, и беспощадна… ах да. Тут еще кое-кто просил сообщить, когда ты очнешься.
Данил поднял ко рту глиняную свистульку, черного котика, подул под задранный хвост.
— Ну вот, надоедал сплавили, можно серьезно поговорить.
Голос не утратил ворчливых нот. Да и сам обладатель не изменился внешне, подошел к ложу, дергая длинным хвостом, поставил передние серые лапищи на матрац и понюхал забинтованную руку. Покачал лохматой головой, лизнул ей палец, торчащий из бинта.
— Прости, Следопытка занята с детьми. Передавала горячий привет.
— Погоди, сколько у вас? И когда успели?
— Так мы родные дети времени, в других веках можно хоть и триста лет прожить. Трое. Два парня и девчонка. Уже болтают, жизни от них нет.
Он улыбнулся вывороченными губами.
— Вот бы посмотреть на них, — Даша пошевелила пальцами…нет, почти не болит.
— Не здесь и не сейчас, — сказал сэкка, облизываясь. — Ты скажи, ты ничего в себе не чувствуешь? Необычного? Странного.
— А что, должна? — Даша немного встревожилась. — Рука побаливает, но слабо. Мм… голова и та прошла.
— Ну там-то у тебя болеть нечему. Рука заживет. Рука ерунда, поверь. Но через руку и свою кровь ты… как бы сказать не пугая, теперь ты связана с теми, а они с тобой. Как полюса у магнита, к примеру. Я не знаю, как оно отзовется, и никто не знает. Просто мы никогда такой глупости не делали. Атаковать их своей кровью, ух.
Он вздохнул как-то по-звериному.
— Ладно. Назад не открутишь. Мы не рискнем.
— Потому что боитесь, — сказала мстительная Даша, поднимаясь на локте под одеялом. На ней была широкая и приятная фланелевая пижама в синюю полоску, оказывается. Ну да, Данил переодел. Лыцарь.
— Боимся, — кивнул зверолюд. — И тебе бы стоит. Хотя как знать, может, все оно не зря. Оборотни вон, теперь научат чему. Хотя те еще фокусники, конечно. Только мозги пудрить.
Он сморщил широкий нос и чихнул.
— Жива, вот и главное. Пойду я. Зови, если чего. Но не по пустякам.
И пропал.
Даша уже думала, день получился актированный, Данил показал ей время, третий час, на новеньких, усыпанных алмазами золотых дамских «Картье» — подарке Сайхи. Но ее везение не проходило. В дверь позвонили, и Данил оповестил:
— Вот и лучшая подруга! Я пока пойду, кофе приготовлю.
— Потом успеешь, — сказала Майя, улыбаясь Даше. На ней был шикарный зеленый костюм с широкими почти бриджами, хромовые сапожки на каблуках и модная, добела вытертая местами летная коричневая куртка-бомбер в нашивках, Даше удалось прочитать под красно-желто-фиолетовым шевроном «4 escuad… nombra… Manuel Zara.. Clave…»[92]. Лучший модный дом Филадельфии, конечно. На искристых рыжих волосах дымчатые очки-авиаторы.
— Вставай, подымайся, героиня! Расскажу, что солнце встало, трубы трубят, — Даша не знала, шутит ли Майя. Но та не шутила.
— Переставай нянчиться с собой, сестра моя, поехали, есть сюрприз. Для вас обоих, конечно. Одевайтесь по-походному, удобно.
Солнце и правда заливало комнату золотым озером, даром скоро новый год.
Синий БМВ помчал троицу мимо «Солнечной площади» (Даша невольно отвернулась), мимо памятника с тремя вечно горящими свечами… Майя свернула на выезд из города, миновала последние новые кварталы и погнала машину вверх, в кручу, по горному серпантину вдоль отвесных скал над морем. Летом тут носятся открытые внедорожники с довольными и испуганными экскурсантами, «джипинг в Анапе», малозаконно, но весело.
БМВ остановился у низенького беленого строения, рядом болтался на ветру на шесте полосатый красно-белый конус.
— Пожалуйте, такси ждет! — теперь Майя улыбалась без печали. Даша взяла Данила под руку, и они вместе выступили из тени домика.
Там ждал вертолет. Яйцевидный, почти сплошь застекленный фюзеляж, темно-красный с серебряным росчерком молнии на хвосте. И с белым номером RA-217. Возле широко расставленных полозъев, с торчащих в стороны балок свисали какие-то длиннообъективные камеры и коленчатые антенны. Но Даша помнила, что можно туда подвесить взамен.
В кабине кто-то сидел.
— Без Вадима нем бы такой так скоро не достать, — призналась Майя, — чего мы тут только не пишем, летающий анальный зонд с рентгеном и томографом заодно… ну кролики, в небо марш-марш? Наушники наденьте.
Вертолет загудел басово, винты тронулись, залопотали, дунуло отдающим авиатопливом ветром.
Даша и Данил сели позади, в удобные замшевые сиденья с высокими подголовниками, надели висящие на подлокотниках наушники, пристегнулись, как послушные дети. С наушниками гул превратился в легкий свистящий звук. Майя устроилась впереди, рядом с… конечно. Василь, на голове красный летный шлем, синий с белым роскошный комбез, махнул им перчаткой. Его голос в ушах:
— Здравия желаю! Рад вас видеть. К полету готовы, голубки? Взлет подтверждаю.
Они взмыли над обрывом, над розоватыми скалами, до самых седых облаков. Закатное солнце высвечивало белые кубики домов, зеленые поля вокруг и синее морщинистое море. Даша подумала, как странно, но она любит этот город. Точно не меньше Петербурга, но иначе. Ласковее.
Город, где кем угодно может стать кто угодно, лишь бы сосед он был добрый. Город, где случается мыслимое и немыслимое. Ей показалось, с востока на игрушечные домики, на зеленые улочки и серые площади, на бухту с сиротливыми беспарусными яхтами, скучающими на зимнем приколе, накатывается невидимая, тяжкая, разумная туча. Раздавить и стереть все живое, будто и не было на свете.
В наушники пробилась откуда-то музыка, а потом Даша узнала голос. И начала подпевать прекрасной картавящей Мирей.
Non, rien de rien,
Non, je ne regrette rien.
C'est payé, balayé, oublié
Je me fous du passé![93]
Глава 35. Кошку обидеть легко
Вадим и правда презентовал Даше пистолет. С ума сойти, подумал она.
