Марионетки - Татьяна Владимировна Корсакова
Ей было больно и очень одиноко в этом незнакомом ей мире. Ей не хватало того, кого больше нет и никогда не будет. Как только Стеша разобралась с Интернетом, первое, что она сделала – это вбила в поисковик имя и фамилию Стёпы. Это было тяжелое, почти невыносимое испытание – рассматривать фотографии, на которых её Стёпа взрослел, мужал и старел. Ей было больно видеть рядом с ним другую женщину, хрупкую, с тревожными глазами, чем-то похожую на неё саму. И было удивительно видеть его сына, а потом и внука, названного в его честь, очень похожего, но все равно другого…
Эту боль Стеша переживала изо дня в день, медленно погружаясь в пучину отчаяния, соскальзывая в то странное состояние, которое Аграфена называла депрессией. Наверное, в конце концов она бы сошла с ума, переселилась бы в болотный домик, в его реальную, почти разрушенную версию, и там доживала бы свой век вместе с псом, который от её слез покрывался стальной броней и тихонько скулил в унисон её безудержному плачу. Так бы и случилось, если бы не друзья.
Они по очереди, каждый по-своему, знакомили Стешу с новым миром. Они учили её ничего не бояться и верить в справедливость и правильность бытия. Они объяснили ей, что в этом мире за деньги можно купить если не спокойствие, то хотя бы впечатления.
Впечатления стали Стешиным лекарством от тоски и безысходности. Впечатления и то, что Аграфена называла драйвом, а Вероника дурью. Хотя именно Вероника и познакомила Стешу с драйвом!
Это было обычное утро, туман над Змеиной заводью не просто клубился, а лежал плотной шерстяной шапкой, подтапливал, подъедал первый осенний лед, навевал тоску. Вероника ворвалась в эту тоску на своем черном Гелике, вытащила Стешу из дома и, бесстрашно чмокнув Зверёныша в мокрый нос, велела:
– Садись за руль! Будем учиться водить!
Стеша не хотела за руль и не хотела учиться. Не этой бессмысленной науке! Зачем ей машина на болоте?! Но Вероника настаивала, а Стеша не хотела её обижать.
Ей понравилось! Ей понравилось до такой степени, что в скромном списке её желаний пункт «Научиться водить машину!» встал вторым после пункта «Стать врачом!» На права Стеша сдала с первого раза. Спасибо усидчивости, бессоннице, интернету и автоинструктору, которого нашла для неё тетя Саша, мама Аграфены.
Автомобиль, черный, грозный и неудержимый «Лендкрузер», стал её самой первой большой покупкой и самой первой простой человеческой радостью. С появлением в Стешиной жизни автомобиля в ней появились и планы. Вот тогда они со Зверёнышем и начали учиться жить в отрыве от Мари. Поначалу получалось плохо. Можно сказать, вообще не получалось. Но с каждой минутой, с каждым преодоленным километром становилось все проще. А с появлением противоядия в виде болотной воды почти сразу стало хорошо. В течение месяца Стеша, как заправский врач, обкатывала дозы, отслеживала реакции и период полувыведения. Именно столько времени потребовалось, чтобы понять, что Зверёнышу достаточно нескольких капель болотной воды, чтобы сутки оставаться в шкуре обычного пса, не испытывая при этом дискомфорта, и больше миллилитра, чтобы в считанные мгновения вернуть себе изначальный облик. Вот с тех самых пор Стеша не выходила из дома без фляги с болотной водой.
Флягу оставил ей Стэф. Ну, как оставил? Просто не забрал с собой, когда сбегал в свой полярный город Хивус в тот самый момент, когда Стеша больше всего нуждалась в поддержке. Была ли нужна ей именно его поддержка, Стеша не знала. Те, самые первые дни в новом мире были окутаны туманом и дымом заполыхавших вдруг торфяников. Тогда Стеша рвалась обратно на болото. Не просто рвалась – она уходила на болото на рассвете, а возвращалась после заката. Что хотела найти? Кого найти?
Иногда к ней выходили марёвки. Однажды она видела угарников. Эти не приближались, кружили в безмолвном дымном хороводе у самой границы торфяников. Иногда ей казалось, что Марь заманивает её в свои сети, и она послушно шла на едва слышимый зов в надежде найти Серафима или саму себя. У неё ничего не получалось. Марь дразнила её плеском невидимого рыбьего хвоста, взмахом огненных крыльев и поднимающимся со дна островом, который оказывался всего лишь миражом. Марь дремала и видела сон, а Стеша со своими бессмысленными терзаниями была всего лишь героиней этого бесконечного сна.
Ей стало легче, когда в списке её желаний появился ещё один пункт. Гальяно взял её с собой во внешний мир. Так он называл пространство за пределами Змеиной заводи. Во внешнем мире кипела та самая жизнь, которая была привычна и обычна большинству Стешиных ровесников. Не столетним ровесникам, а двадцатилетним. Этот момент Гальяно подчеркивал особо. Во внешнем мире Стешу ждала «Тоска». Не та тоска, с которой она сражалась на болоте, а та «Тоска», которая была приютом для мятущихся творческих душ. Для художников, актеров и музыкантов.
Сидя перед похожей на эшафот сценой, восторженно хлопая очередному не очень талантливому, но очень смелому и окрыленному своей смелостью музыканту, Стеша поняла, что хочет научиться играть на гитаре и петь! Тогда же и появился третий пункт в её списке желаний. Тогда же она купила свою самую первую акустическую гитару и начала брать онлайн-уроки вокала. Тогда же череда бессонных ночей стала чуть менее пугающей, а к грусти присоединилась надежда.
Стешино существование было расписано по минутам. Она не желала терять ни секунды из отведенного ей времени. Она и без того уже потеряла восемьдесят лет! А ещё она оказалась способной. Учителя по вокалу и гитаре называли её талантливой и предрекали большое будущее, если она решится явить свой талант миру. А репетиторы по биологии, химии и русскому языку не сомневались, что она легко сдаст любые экзамены.
Вот такая была у Стеши жизнь – одновременно наполненная событиями и пустая. Ее жизнь была наивной попыткой убежать от самой себя. Разумеется, только от самой себя! Больше Стеше не от кого было бежать. Не от кого и не к кому…
Глава 5
Дом, в который Гальяно привез Стешу, оказался ещё лучше, чем она представляла себе по рекламным фоткам в Интернете. Просторная гостиная, кухня, спальня и кабинет. А в душевой имелось окно! Окно казалось Стеше настоящим чудом, таким же чудом, как и терраса, выходящая к самой воде. Но идеальным дом делало не это, идеальным его делало уединенное расположение. Здесь, вдали от людской суеты, Стеша могла чувствовать себя самой собой, а Зверёныш мог сбросить личину обычного пса и до одури плавать в прохладных озерных водах. В этих водах водилась рыба, а в зарослях на заболоченном берегу гнездились птицы. В первый же день Стеше пришлось договариваться со своим псом о том, что он не станет разбойничать, охотиться на здешнюю живность и, упаси боже, на местных жителей. Особенно на жителей!
Человеческую речь Зверёныш понимал отлично. Даже когда делал вид, что понятия не имеет, о чем толкует ему Стеша. Он не разделял
