Марионетки - Татьяна Владимировна Корсакова
– Теперь точно всё, – сказала Стеша, убирая аптечку. – Можете его отпустить.
– Не могу. – Стэф держал затаившегося кота нежно и крепко одновременно.
– Почему?
– Боюсь, что он сбежит.
– Он не сбежит. – Стеша покачала головой.
– Откуда вы знаете?
Она знала. Иногда в её жизни случались озарения. Почти всегда мелкие и не особо важные. Например, о том, что позвонит кто-то из друзей, Стеша знала за несколько секунд до звонка. Но бывали и полезные озарения. Так она всегда успевала сбросить скорость до того, как на дороге появлялась машина ДПС. Озарение про дальнейшую жизнь кота, было внезапным и милым. Братана ждали неожиданно приятные перспективы. И шкура его, оказывается, будет дымчато-серая с черным подшерстком.
– Отпускаю? – Стэф, так и не дождавшись вразумительного ответа, разжал пальцы.
Братан вырвался на волю, но далеко не ушел, забился под кресло и оттуда возмущенно зыркал на мир желтыми глазюками.
– Ты голодный? – Стеша присела перед креслом на корточки, склонила голову, чтобы лучше видеть кота.
– Я кормил его ветчиной.
Стэф присел рядом. Зверёныш тут же умостился с другой стороны кресла. Кот зашипел.
– У меня есть молоко! – Стеша встала и отправилась на кухню. – Сейчас принесу.
Заниматься ранами и бедами кота было легко. Совместная забота о Братане сглаживала острые углы и отдаляла разговор, который должен был неминуемо состояться.
Вернулась Стеша.
Не вылезая из-под кресла, кот принялся пить молоко, которое Стеша поставила поближе к его морде. плошки. Зверёныш наблюдал. Похоже, он был единственным, кто не вызывал у Братана подозрений. После недавней экзекуции Стеша со Стэфом исчерпали кредит доверия.
– Кофе? – спросила Стеша, забирая опустевшую плошку.
– Черный и без сахара, пожалуйста.
Он был конкретен в своих желаниях и их изъявлении. Конкретен и немногословен. Какое счастье! Вести светские беседы Стеша не умела и не любила. Да и когда ей было такому учиться?
Стэф прошел в дом вслед за ней. Зверёныш проводил его взглядом и остался сторожить кота. Невиданное дело!
В новой Стешиной жизни были те вещи, которые её удивляли, а были те, которые радовали. Кофе радовал. Кофе давал ей не только бодрость, но и надежду, что она найдет в себе силы пережить новый день. А ещё с чашкой кофе было здорово выходить на рассвете на террасу, наблюдать, как поднимается над водой пар, как золотят вершины сосен первые солнечные лучи. Зверёныш тоже любил эти часы затишья перед дневной суетой. У босых ног Стеши он растягивался покрытый чешуей, в привычной своей ипостаси, а спустя полчаса пара капель болотной воды превращала его в подобие обычного пса.
– На вашего пёсика можно положиться? – спросил Стэф, выглядывая из окна на террасу.
– В каком смысле? – уточнила Стеша, ставя на огонь турку с кофе.
– В смысле, он не решит взять реванш?
– Не решит. – Она помотала головой. – Странно, но, кажется, ваш кот нравится моему псу.
– Нравится в гуманистическом или гастрономическом плане?
– В гуманистическом.
– У меня никогда не было домашних животных, – сказал Стэф одновременно задумчиво и удивленно. – Каково это?
– Иметь живую душу рядом? – Стеша обернулась. Он по-прежнему стоял у окна, но смотрел не на террасу, а на неё, Стешу. Внимательно смотрел.
– Ну, вроде того. Я ничего не понимаю в котах.
– Я тоже ничего не понимала в болотных псах, но как-то справилась.
– Вы хотите сказать, что шанс есть? – Стэф улыбнулся.
– Уверена. Он у вас очень смышленый и смелый. Защищая вас, он не испугался даже Зверёныша.
– В последний раз меня защищали, когда мне было неполных семнадцать лет. – В голосе Стэфа послышались сентиментальные нотки.
Он не выглядел человеком, нуждающимся в защите. Ни сейчас, ни в семнадцать. Наверное, удивление Стеши было столь очевидно, что он решил пояснить.
– Скажем так, в детстве я был не столь…
– Самоуверен?
– Скорее, уверен. Наше знакомство с Гальяно началось с драмы, в которой он встал на мою сторону. Он и ещё двое моих друзей.
– С драмы?..
Это было интересно. Это было головокружительно интересно. Настолько головокружительно, что Стеше пришлось вцепиться в столешницу, чтобы не упасть. Столешница вдруг стала единственным реальным предметом из всех, что её сейчас окружали.
…Парнишка был большой, толстый и несчастный. Парнишка готовился противостоять хулиганам и всему миру в их лице. Он давно привык и к своему несовершенству, и к такому вот противостоянию. Он не привык лишь к одному – к тому, что кто-то захочет встать на его сторону, плечом к плечу против тех, кто сильнее, наглее и опаснее. Их было трое. Гальяно Стеша узнала сразу. Остальных двух она обязательно узнает, если увидит в реальной жизни. А пока она просто наблюдала, как к толстому мальчику Туче возвращается сначала надежда, а потом уверенность. Теперь она понимала. Не все, но кое-что. Теперь она знала, как появился непоколебимый и невозмутимый Стэф. А потом мир снова закружился, и столешница, единственная Стешина опора, тоже пошла юзом, как потерявшая управление машина.
– …Все хорошо? – Толстый и нерешительный мальчик Туча положил руку ей на плечо. – Стефания, как вы себя чувствуете? – Взрослый и самоуверенный Стэф заглянул ей в лицо.
– Все нормально. – Стеша моргнула, на мгновение прикрыла глаза, останавливая верчение обоих миров: и нереального и реального. – Голова закружилась.
Оба мира возмущенно зашипели пролившимся на плиту кофе. Не досмотрела. Стеша шагнула к плите.
– Посидите, я сам. – Стэф заботливо усадил её на стул. Как старую бабку. Впрочем, для него она и была старой бабкой. Не нужно питать иллюзий. – Где у вас тут что? – Он уже по-хозяйски шарил по шкафчикам в поисках кофе. – Может, валерьяночки?
– Спасибо, что не корвалольчика, – пробормотала Стеша.
Стэф замер с банкой кофе в одной руке и аптечкой в другой, сказал чуть смущенно:
– Простите, но в спасении юных барышень я разбираюсь так же плохо, как и в спасении котов.
– Меня не надо спасать.
Он сказал, юных барышень. Комплемент это был или попытка реабилитироваться?
– Раз не надо, то и не буду. Тогда снова кофе?! – Стэф встряхнул жестянкой.
Стеша молча кивнула в ответ.
Пить кофе вышли на террасу. Кот по-прежнему лежал под креслом, а Зверёныш по-прежнему его сторожил. На появление Стеши и Стэфа никто из них не отреагировал.
– Все при деле, – сказал Стэф, усаживаясь в кресло напротив. – Красота и благолепие!
Кофе пили в молчании, словно бы все темы для беседы уже были исчерпаны. И это при том, что Стеша так и не узнала, зачем он тут… гулял. Ей бы ещё раз уточнить, но вот ответит ли? Впрочем, не беда, если не ответит, беда, если сам начнет задавать вопросы.
– А я по делу. – Стэф заговорил, когда с кофейной церемонией было покончено.
– Я вас слушаю.
– Завтра у нас выставка.
– У нас?
– У Аграфены, но мы приглашены.
Стеша знала и про выставку, и про приглашение. Она не знала, что Стэф тоже приглашен. Когда Стэф озвучил, наконец, цель своего визита, её одолели сразу два противоречивых чувства. С одной стороны, облегчение от того, что он не стал задавать никаких вопросов, а с другой – легкое раздражение от того, что он явился в её крепость со светским визитом вот так запросто, без предварительных звонков, без согласования времени. В этом мире визиты без
