Элиза Хеммильтон. Происшествие в Ист-Энде - Лин Рина
Мы прокрались вдоль длинной стены здания фабрики, как проделывали это с Арденом незадолго до Рождества. Снег отражал свет далеких фонарей, и под подошвами наших ботинок тихо хрустел гравий. Тут снова пошел снег, и хлопья поглотили все прочие звуки и шумы.
Арден первым скользнул вперед. Я – за ним. Замыкал шествие Бенджамин, следуя за мной, точно теплая тень. Его присутствие, вероятно, заставило меня чувствовать себя гораздо увереннее. Я в этом нуждалась, чтобы не потерять голову, потому что на сей раз мне не слишком нравилось наше маленькое приключение.
Ведь речь шла о жизни моего друга.
Меня слегка подташнивало, а кожу покалывало так, что она даже начала зудеть.
Мы уже добрались до той ниши, где в последний раз стояли и курили рабочие. Здесь была узкая металлическая дверь, выкрашенная в ржаво-красный цвет, так что она почти сливалась с кирпичной стеной.
– Когда надзиратель обходит с дозором здание и поворачивает здесь, до его возвращения у нас около десяти минут. Тут еще многие как раз примерно в это время выходят на перекур, – сообщил Арден.
– Значит, эта дверь всегда открыта? – шепотом спросил Бенджамин. Ему этот план не очень нравился, и Арден только пожал плечами.
Он нажал на дверную ручку, и дверь бесшумно распахнулась. Разумеется, ведь это был выход, которым рабочие пользовались втайне, чтобы устроить себе лишний перерыв, а потому дверь тщательно смазывали, иначе ее скрип привлек бы лишнее внимание.
Мы проскользнули в здание, и я сразу заметила, что здесь очень жарко. Даже в тот вечер системы сгорания по-прежнему приводились в действие большими турбинами. К счастью для нас, смена у рабочих еще не закончилась.
Дверь скрывалась за двумя огромными машинами, между которыми мы едва смогли протиснуться. Гигантские шестерни высотой в три человеческих роста крутились рядом с нами, а от котлов исходил невероятный жар.
Я сняла с шеи шарф и расстегнула верхние пуговицы своего пальто, не переставая внимательно оглядываться по сторонам.
Над нами возвышались стальные балки, которые исчезали во тьме и поддерживали сводчатый потолок. Сам потолок я, правда, уже рассмотреть не могла, различала только очертания.
Я чувствовала себя такой крошечной среди всех этих гигантских металлических конструкций. Казалось, будто мы оказались в чаще леса, где вместо деревьев – машины.
– Вообще-то по ночам здесь выставляют охрану, – негромко проговорил Арден, и мы прислушались. В здании стояла такая тишина, что можно было услышать, как упала булавка. Даже мое дыхание звучало в этом огромном зале неестественно громко.
– Где же они? – с подозрением спросил Арден, продвигаясь дальше по широкому проходу, ведущему в глубь зала.
– Может, патрулируют территорию снаружи? – тихо предположил Бенджамин, и Арден только фыркнул.
– Не в такую погоду. Более вероятно, что они где-то засели и играют в карты.
– Но ведь мы бы в этом случае услышали, как они переговариваются, разве не так? – проговорила я, и Арден кивнул.
– Да, скорее всего. Либо же они сейчас пытают Джейми Леннокса, выбивая душу из тела, – откликнулся он, и я так сильно сжала ему руку в наказание, что он прикусил губу, чтобы не закричать от боли.
– Не смей так говорить! – отругала я Ардена, стараясь не говорить слишком громко и не думать о том, что он только что неосторожно высказал вслух. Но тщетно. Перед внутренним взором вновь и вновь появлялась страшная картина: скрючившийся в грязи Джейми, один глаз опух, из носа идет кровь.
Меня переполняли злость и страх, и я инстинктивно потянулась к руке Бенджамина, чтобы отвлечься от болезненных мыслей и не потерять окончательно голову. Он шагнул ко мне ближе, взял за руку, и наши пальцы переплелись.
Далекий шорох заставил нас остановиться. Вряд ли он исходил откуда-то из зала.
Арден повернулся к нам.
– Шум доносится из подвала. Я никогда там не был, но, полагаю, там находятся какие-то складские помещения, – он подмигнул нам, показывая на проход.
Лестница на нижний этаж находилась недалеко. Она была узкая, но хорошо освещалась фонарем, что очень беспокоило Ардена, а мне давало уверенность, что Джейми и вправду может находиться сейчас именно там.
Гудело сразу несколько голосов, так что было трудно разобрать отдельные слова и фразы, а затем вдруг взревел громче остальных мужской голос. Там, внизу, кто-то, похоже, был в ярости.
Тут уж у меня не осталось никаких сомнений, что нам нужно именно туда, и поскорее. Потому что этот громкий голос, больше напоминающий рык хищника, не мог предвещать ничего хорошего, и из головы у меня так и не выходил образ искалеченного Джейми.
Я уже поставила ногу на ступеньку, как вдруг за нашими спинами блеснул свет. Мой пульс тотчас ускорился.
Бенджамин поспешно оттащил меня от лестницы, пытаясь спрятать за одной из огромных машин. Арден подтолкнул нас дальше, между толстым клиновым ремнем и катушкой. Мы скрылись как раз вовремя, когда свет фонаря пронесся в том месте, где мы только что стояли.
Я вся покрылась испариной, и мне стало очень неудобно в моем теплом толстом пальто. Сердце билось где-то у самого горла, в жилах кипело волнение, и я едва могла удержаться на ногах.
Человек с фонарем был высокого роста. Он не спеша брел к лестнице, закинув на плечо дубинку, которую играючи крутил, а потом от души широко зевнул. Он не смотрел в нашу сторону, но я успела увидеть достаточно. И я узнала его. По походке, по телосложению, по огромным усталым глазам.
Я наклонилась к Ардену.
– Это же Маркус Фрейзер, верно? – удивленно прошептала я, и вместе мы снова подались вперед, чтобы лучше разглядеть мужчину.
И это действительно был тот, о ком мы думали.
Его семья жила в соседнем квартале, так что мы с Арденом частенько пересекались с этим самым Маркусом Фрейзером. За глаза мы называли его Маркус-глупыш. И в целом это уже многое говорило и о нем, и о его характере.
– Значит, этот маленький недоумок теперь похищает людей. Вот я расскажу его матери! – прошипела я в негодовании, в то время как Маркус повесил свой фонарь рядом с другим и широко расставил ноги.
Что ж, замечательно. Теперь не уйдет.
– Что теперь? – спросил Арден, и я тяжело вздохнула.
– Нам нужен отвлекающий маневр, – ответила я, лихорадочно пытаясь что-то придумать. – О, я начну с ним заигрывать, а ты треснешь его по голове чем-нибудь потяжелее, – предложила я Ардену, и он недовольно скривился.
– Всерьез полагаешь, что он тебя не узнает? Да он всегда начинает бить тревогу, едва завидев тебя издали. Уверен, он до сих пор не может забыть ту Пасхальную службу, когда мы влезли на крышу и…
Я зажала рот Ардену, чтобы он не продолжал
