Марионетки - Татьяна Владимировна Корсакова
– Давай в другой раз, – сказал он, наблюдая за тем, как Братан крадется в тумане к двери.
– В другой раз будет поздно, Стёпочка. У неё осталась в запасе только одна ночь.
– У кого? – Туман взобрался по хребту до затылка, взъерошил волосы.
– У Стеши, – сказал второй голос. – Если ты не придешь, она уйдет.
– Куда уйдет?
– Туда, где ты её больше не найдешь, – сказала девочка. – Она уйдет на остров, а остров уйдет под воду. Буль-буль, буль-буль…
– Это она вас прислала? – спросил Стэф. – Стеша?
– Нет. – В дверь снова тихонечко поскреблись. – Она не хочет, чтобы ты приходил, Стёпа.
– Почему? – Одновременно стало и страшно, и обидно от этих слов.
– Потому что она тебя жалеет, – сказал мальчик.
– Глупый! – Голос девочки звучал сильнее и увереннее. – Она его не жалеет, а любит. А когда кого-то любят, не хотят, чтобы он тоже умер. Стеша не хочет.
– Что значит «тоже»? – спросил Стэф шёпотом. Наверное, стоило выяснить, что мёртвые детки понимают в любви, но безопасность Стеши волновала его сейчас гораздо сильнее, чем её и его чувства.
– Она сегодня уйдет. Насовсем.
– Когда? – Стэф уперся ладонями в доски двери. Доски были шершавые, влажные и холодные.
– До рассвета. Тебе нужно успеть к ней до рассвета, Стёпочка. Если только ты этого хочешь.
Он хотел. За все годы жизни он не хотел ничего так сильно, как сейчас.
– Мы тебя проводим. Хочешь? Выйди к нам, Стёпочка.
Он уже почти решился. Ладонь его опустилась на засов, надавила. В этот же момент в ногу впились острые когти, сонную тишину вспороло дикое завывание кота. Стэф отдернул руку от засова, потряс головой, прогоняя морок. Он мог рисковать собственной жизнью, но не имел права рисковать жизнями своих друзей, открывая дверь марёвкам.
– Ночные визитеры? – послышался за спиной Стэфа голос Вероники, а потом в сенях вспыхнул свет, разгоняя по углам тени и ошмётки тумана.
– Говорят, Стеша умрёт до рассвета, – сказал он механическим голосом, а потом продолжил: – Ника, мне нужно уйти. Ты сможешь сделать так, чтобы они не вошли в дом?
Сам он уже обувался, натягивал на плечи куртку.
– Вероника? – послышался из-за двери радостный детский голосок. – И ты к нам пришла?
– И я к вам пришла, маленькие! – Вероника говорила, а сама распаковывала один из сваленных в сенях ящиков, привезенных Гальяно из города.
– А ещё кто к нам пришел? – спросил мальчик с совершенно детским любопытством в голосе. – Глупый пришел?
– Гальяно! – позвала Вероника, не отвлекаясь от распаковки. – Детки желают поздороваться!
– Да что ты говоришь? – Гальяно, взъерошенный, но уже полностью одетый, появился в сенях. – Привет, малыши! Вы как?
– Очень хочется кушать, – сказал мальчик плаксивым голосом.
– Понимаю, сочувствую, но ничем помочь не могу, мелюзга! – Гальяно заглянул через плечо возившейся с коробками Вероники.
Последними в сени вышли Командор и сонный Маркуша. Командор крепко прижимал пацана к себе, словно боялся, что его могут отнять.
– Кто там? – спросил Маркуша громким шепотом. – Там дети?
– Ну, можно и так сказать, – пробормотала Вероника, наконец, вытаскивая из коробок куклу и деревянную лошадку.
– Это ты кому, красивая? – спросил Командор настороженно. – Только не говори, что собираешься открыть дверь! До рассвета ещё далеко, а они … – Он не договорил, взъерошил Маркушины волосы.
– Сейчас они вестники, – сказала Вероника, беря в одну руку куклу, а во вторую лошадку. И кукла, и лошадка были винтажные. Человек Стэфа потратил на их поиски, покупку и доставку почти сутки.
– Вестники каких новостей? – пробормотал Гальяно, разглядывая лакированный лошадиный бок.
– Они говорят, что Стеша умрёт до рассвета. – Стэф вопросительно посмотрел на Веронику. – Я открываю?
– Открывай! – Она кивнула.
– Сожрут же, – пробормотал Командор и испуганно глянул на Маркушу, который, словно зачарованный, разглядывал деревянную лошадку.
– В прошлый раз не сожрали и в этот обойдется, – сказала Вероника уверенно.
– Ну смотри, красивая! Главное, к малому их не подпускай!
– Кого? – спросил Маркуша, отрываясь от разглядывания лошадки.
– Одних не очень хороших детей, – сказал Командор и сжал его руку в своей с такой силой, что Маркуша поморщился.
– Открывай! – велела Вероника и встала позади Стэфа.
Стэф сдвинул засов, распахнул дверь. С той стороны было не так темно, как думалось. Клубящийся у земли туман подсвечивал серебром свет полной луны. На крылечке, взявшись за руки, стояли марёвки. Девочка улыбалась, мальчик хмурился.
Через порог Вероника переступила первая, встала напротив марёвок, поставила на деревянные доски лошадку, рядом посадила куклу, сказала ласково:
– Вот, это вам!
Оказывается, даже мёртвые дети все равно остаются детьми, когда дело касается подарков и игрушек.
– Это мне? – спросил мальчик, подходя к лошадке и ласково проводя грязной ладонью по её золотистой гриве.
– Это моя? – спросила девочка, крепко прижимая куклу к груди.
– Мы же обещали, – подал голос Гальяно. Кажется, он все ещё не терял надежды наладить контакт с марёвками.
Контакт не получился. Марёвки растворились в тумане, ушли по-английски, но не забыли прихватить с собой подарки.
– И что теперь? – сказал Стэф растерянно. – Когда они вернутся?
– Поиграют и вернутся. – Пожала плечами Вероника. – Они же дети.
– А нам теперь что делать? – спросил Командор ворчливо.
– А мы идем на болото. Все равно ведь уже никто не спит.
– Ох, отчаянная ты девка, Вероника! – сказал Командор с нескрываемым восторгом, а Стэф отметил про себя, что он впервые назвал Веронику по имени. – Только что-то мне страшновато. Не пойми меня неправильно, не за себя волнуюсь…
– Я не боюсь! – сказал Маркуша.
– Ну, круто! – Командор снова взял его за руку, добавил со всей возможной строгостью: – Чтобы от меня ни на шаг! Уяснил?
– Уяснил. – Маркуша кивнул.
– Куда идем? – спросил Гальяно, оглядываясь так, словно перед ним простиралось множество дорог.
– Сейчас узнаем. – Вероника вдруг свистнула с такой залихватской удалью, что Командор аж присел от неожиданности.
Почти тут же в темноте зажглись два оранжевых огня, а через мгновение на полянку перед домом вышел Зверёныш. Выглядел он совершенно здоровым и устрашающим. Именно так и должно выглядеть существо, находящееся на вершине пищевой пирамиды.
– То есть, в сказках про три дня и три ночи написано не просто так? – спросил Гальяно, разглядывая болотного пса.
– Про три ночи точно не просто так, – сказала Вероника, высматривая в ночном небе свою сову.
Зверёныш оскалился, сшиб длинным, как кнут, хвостом куст чертополоха и скрылся в темноте. В ногу Стэфу ткнулся лысой башкой Братан, требовательно мяукнул. Стэф присел, кот угнездился на его рюкзаке. Похоже, Вероника снова оказалась права: на болото они собирались всем табором, включая детей, зверей и птиц…
Глава 30
Жить рядом с фон Лангером не получалось. Получалось только существовать. Стешиной энергии хватало лишь на то, чтобы дышать и вести машину. И для мыслей в её голове, кажется, не осталось места. Всё пространство занимал распространяемый им морок…
Её внедорожник очень быстро пришел в негодность от этой мерзости. Спустя несколько часов они сменили его на другую машину. Слава богу, просто забрали её со стоянки, никому не причиняя вреда. Стеше казалось, что она не выдержала бы, если бы по её вине и в её присутствии случилось что-то непоправимое. За год жизни в этом новом мире она почти отвыкла от ужасов войны, от того страха, который живет не рядом, а прямо в тебе самой, в костях и крови, в сердце и легких.
