Действие и противодействие. Через Дух Андрэ Луиса - Франсиско Кандидо Хавьер
— Тогда какова значимость ходатайства, просящего ту или иную меру по поводу нашего перевоспитания?
— О, не формулируй подобной проблемы! — серьёзным тоном заявил Друзо. — Молитва, в том смысле, который мы имеем в виду, всегда является аттестацией доброй воли и понимания в свидетельстве нашего состояния Духа-должника. Само собой разумеется, что она не меняет хода законов, перед которыми мы оказываемся виновны, терпя многочисленные наказания, но обновляет нашу манеру жить. Её значимость не только в посеве солидарности в нашу пользу. Это также значимость вакцины против рецидива зла. Кстати, молитва позволяет нам приблизиться к великим благодетелям, руководящим нашими путями, помогая нам в организации новой программы для уверенного хода.
Мой спутник почтительно принял к сведению эти замечания и сказал:
— Дорогой Наставник, из вашего объяснения мы выводим, что в момент нашего перевоплощения мы берём с собой останки наших ошибок, которые разделяют наше рождение в физиологическом механизме, с врождёнными корнями зла, которое мы сами и посеяли.
— Точно, — сказал наставник. — Наша предрасположенность к той или иной болезни в земном теле представляет собой зоны магнетического притяжения, выражающие наши долги перед Вечными Законами, проявляя в нас нехватку разума.
Друзо на несколько мгновений задумался, как бы размышляя внутренне над серьёзностью темы, а затем сказал:
— Наши утверждения ни в коей мере не исключают необходимости асептики и гигиены, медитации и внимания в лечении больных, кем бы они ни были. Мы просто желаем подчеркнуть тот факт, что душа восстаёт в физической экипировке, перенося с собой свои собственные промахи, которые отражаются в плотском одеянии, в форме зон, благоприятных для появления определённых болезней. Следствием этого является предложение поля, благоприятного для развития многочисленных вирусов, бацилл и бактерий, способных привести душу к более серьёзным страданиям, согласно с долгами, наработанными ею. Но она также несёт в себе способности создавать в своём органическом окружении все типы антител, обретая иммунитет против требований плоти. Она может увеличивать эти способности молитвой, исправительными дисциплинами, к которым она привязывается, ментальным сопротивлением или служением своему ближнему, с которым она привлекает к себе ценные ресурсы. Мы не должны забывать, что добро является истинным антидотом злу.
— Исходя из этого принципа, — добавил Хиларио, — будет правильным вспомнить, что животные также страдают от болезней, которые мы можем определить, такие как афтозная лихорадка, бешенство и пневмония.
— Так же как и растения переживают свойственные им болезни, требуя перегноя и фунгицидов, — улыбаясь, дополнил наставник.
И добавил:
— Боль — это один из самых важных факторов в хозяйстве растущей жизни. Железо на наковальне, зерно в борозде, священное животное, так же как и плачущий ребёнок, безответственный или неосознанный, чтобы развивать свои собственные органы, страдают от боли-эволюции, которая действует изнутри вовне, очищая существо. Без неё не существовало бы прогресса. Но в нашем исследовании мы анализируем боль-искупление, которая идёт изнутри вовне, отмечая существо на пути веков, поддерживая его в сложных лабиринтах скорби, чтобы восстановить его перед Справедливостью… Это совершенно другое…
— Любопытно! — воскликнул Хиларио. — Я ещё не думал о подобных концепциях… Боль-эволюция, боль-искупление.
— Точно так же, как мы имеем боль-помощь, — любезно прервал его Друзо.
— Как так?
И понимая удивление, проявившееся у нас на лицах, ориентер объяснил:
— Во многих случаях во время человеческой борьбы наша душа обретает большие обязательства в том или ином смысле. Обычно мы пользуемся преимуществами в некоторых областях опыта, тогда как в других секторах — наоборот. Иногда мы живо интересуемся сублимацией ближнего, забывая о нашем собственном улучшении. Поэтому, благодаря вмешательству друзей, преданных нашему счастью и нашей победе, мы получаем благословение длительных и мучительных болезней в физической оболочке, будь то во избежание падения в пропасть преступности, или, чаще всего, для подготовительной работы к перевоплощению, чтобы мы не были неприятно удивлены во время перехода к смерти. Тяжело переносимые инфаркт, тромбоз, односторонний паралич, рак, преждевременная старость и все другие бедствия органической жизни представляют собой иногда боль-помощь, чтобы душа избавилась от некоторых заблуждений, в которых она пребывала во время существования плотного тела, становясь способной, через долгие и благоприятные размышления, через дисциплину, достойно в Духовную Жизнь.
В этот момент помощь Друзо понадобилась в другом месте, и мы остались предоставленными своим мыслям.
20
ВОЛНУЮЩИЙ СЮРПРИЗ
В течение трёх лет, практически ежедневно будучи в «Мансао да Пас», мы были заняты изучением ценных уроков и учились служению.
Там, рядом с Друзо, в братском общении с Силасом, вместе с нашими дорогими друзьями, мы набирали опыт и возвышенные учения.
В действительности, в этом временном пристанище, являвшемся жертвой крайней борьбы, страдание было постоянным элементом его существования, куда бы мы ни посмотрели.
Множество раз центр начинало трясти от основания при соприкосновении с неописуемыми магнетическими конвульсиями или, при других обстоятельствах, от атак ужасных легионов. «Мансао» тогда становился подобным осаждённой крепости, которую могло спасти лишь Божественное Милосердие.
Но при малейшей срочности Друзо призывал всех нас к молитвам, и они ни на один миг не оставались безответными. Помощь и ресурсы, указания и бальзамы неизменно исходили из Высших Планов, чтобы прийти на помощь нашим нуждам или предохранить от нерешительности.
Ориентер центра в наших глазах являлся моделью наиболее возвышенной нравственной недосягаемости, несмотря на смирение, которое предшествовало всем его настроениям.
Мы не смогли уловить в нём ни единого жеста несогласия с его благородными и обширными полномочиями. Он умел быть твёрдым, но не резким, справедливым, но беспристрастным, благожелательным, но не слабым. Он глубоко уважал не только совет великих Духов, которые навещали наш Сенакль, но и мнения бедных страждущих Духов, которые стучали к нам в двери. Он поддерживал глубокое уважение, полное любви, к высшим Духам «Мансао» и с усердием отвечал на их просьбы. Он выказывал также самую большую нежность в постоянной преданности несчастным, которым требовались наша помощь и понимание. Он разрывался на четыре части. Он не ограничивался почтенной задачей центрального руководителя, которому мы выказывали постоянное почтение. Он был советником всех заседателей, врачом для помещённых сюда людей, наставником экспедиций и терпеливым и простым санитаром каждый раз, когда того требовали
