Знахарь - Александр Павлович Сапегин
Русско-турецкие войны, проигранная Первая Русско-японская война. Февральская революция шестнадцатого года и отречение Николая IIв пользу младшего брата Георгия, больной гемофилией цесаревич Алексей исключался из престолонаследников…
Академик Рыбаков с точки зрения историографии пытался разложить события по косточкам и по полочкам, но даже он терялся в оценках, почему Императора Георгия I поддержали рабочие губерний Югоросии, Москвы, Урала и Поволжья.
Да, к тому времени деятельный и неугомонный брат царя владел громадными промышленными активами и сельскохозяйственными холдингами, созданными за собственный кошт. Да, на принадлежащих ему заводах повсеместно применялась передовая по тому времени организация труда, строились дома для рабочих — целые посёлки и города с трамваями, электрическими станциями, больницами, библиотеками, школами, канализацией и водоснабжением.
Георгий Александрович категорически запрещал строительство хибар на принадлежащих ему землях. Видимо переболев жестокой пневмонией и чуть не умерев, он заработал пунктик на чистоте и гигиене с внимательным, можно сказать маниакальным слежением за собственным здоровьем и здоровьем окружающих. Если где-нибудь на окраинах старых рабочих посёлков ещё можно было встретить грязь и нечистоты, то на заводах, принадлежащих царскому брату, царили чистота и порядок, как и во вновь возводимых посёлках и жилых районах. Люди, не будь дураками, связывали собственное благополучие с Георгием Александровичем, вставая за него горой, не поддаваясь разлагающей агитации коммунистов и социалистов различных мастей. Даже Первая Империалистическая война не сильно пошатнула популярность Георгия Александровича в среде рабочих на принадлежащих ему заводах, чего нельзя было сказать о государе-императоре. Николай II, прекрасно осведомлённый о царящих в обществе настроениях и подстрекаемый остальной сворой Романовых, мягко говоря, недолюбливал младшего брата, считая того заигрывающим с чернью, но ничего не мог поделать с набравшим мощь магнатом, плевавшим на мнения Владимировичей и Николаевичей — сплочённую клику детей Великих князей Владимира и Николая Романовых.
Георгий презирал наглых и беспринципных родственников, чуть ли не в открытую грабящих Россию и помыкающих слабохарактерным императором, и не скрывал этого. Вдовствующая императрица Мария Фёдоровна разрывалась между сыновьями, пытаясь примирить их друг с другом после размолвки, связанной с женитьбой Николая на Аликс Гессен-Дармштадской всего лишь через неделю после похорон отца. Все старания Марии Фёдоровны разбивались втуне, год за годом братья только отдалялись друг от друга. Георгий критически высказывался о союзе с Францией и Англией, справедливо указывая на пагубность навязываемой кредитной кабалы для Империи, тыкал в отсталость армии, не вынесшей уроков из поражения в Русско-японской войне. Проще говоря, Георгий чаще выступал оппонентом политике царя, чем союзником брату. Чуть ли не чёрной ненавистью он ненавидел Сергея Юльевича Витте, инкриминируя ему вину в смерти отца. Витте указывал на состояние железнодорожного пути, но ничего не сделал, чтобы устранить обнаруженные дефекты, что повлекло за собой крушение царского поезда и болезнь Императора с его последующей смертью в тысяча восемьсот девяносто четвёртом году. Крушение поезда только цветочки, деятельность Витте на финансовой ниве подвергалась постоянной и часто обоснованной критике Георгия Александровича, за что тот получил отлучение от двора после восшествия старшего брата на престол. Так или иначе, Георгий Александрович отказался от военной карьеры и на короткой ноге сошёлся с ведущими промышленниками Российской Империи, начав строить свою империю внутри государства. На первых порах будущему Императору помогло приданное княжны Марии Николаевны Юсуповой, младшей дочери князя Николая Борисовича-младшего Юсупова, на которой он женился в девяносто пятом году. Мария Фёдоровна также существенно помогла сыну финансово. Через десять лет совокупный капитал Георгия Александровича намного превысил планку в двести миллионов рублей.
Война и разруха долгое время обходили стороной «вотчины» и заводы младшего царского брата. Первые месяцы казна даже военные заказы предпочитала отдавать в руки других промышленников и за границу. Правда возрастающий снарядный голод заставил обратиться к Георгию, который давно приготовил «военные рельсы». Обладая аналитическим умом и развитой интуицией, Георгий Александрович ещё в пятнадцатом году начал создавать рабочие дружины. Он выступал на заводах, рассказывал, к чему ведёт война и предупреждал о пагубности агитации большевиков и эсеров, ратовавших за переход войны империалистической в гражданскую. Обладая талантом оратора, он едко высмеивал «вождей» пролетариата, предлагая им рассказать и прилюдно поведать на каких заводах они работали или из каких «пролетарских» семей они родом, а потом прилюдно задавал риторический вопрос, на какие средства господа революционеры живут за границей и ни в чём себе не отказывают?
Неоднократно на Георгия и его семью устраивали покушения. В тринадцатом году от бомбы террориста погибла его младшая дочь, а сам Великий князь получил несколько осколочных ранений. В августе четырнадцатого года бомба с часовым механизмом взорвалась под столовой крымского имения Георгия Александровича. По счастливой случайности никто не погиб. Вся семья и большая часть слуг в тот момент были в летней беседке, где дети устроили театрализованное представление для родителей.
Революцию с отречением старшего брата Георгий Александрович встретил в Юзовке2. Прилетевшие из Питера телеграммы требовали его прибытия в столицу. И Георгий Александрович прибыл во главе двух десятков эшелонов, набитых до зубов вооружёнными дружинниками с орудиями, броневиками и пулемётами, правда он задержался больше, чем на месяц, за который Временное правительство и Государственная дума успели наворотить дел.
Дружинники Георгия стальной метлой прошлись по столице, уничтожая «малины» и выметая с теплых мест проворовавшихся интендантов. Лишилось кресел, должностей и званий множество генералов и паркетных шаркунов. Десятки высокопоставленных воров поставили к стенке. Часть депутатов и членов правительства разбежались как тараканы. Опасаясь народного гнева, дядья Георгия скопом рванули в Лондон и Париж, где получили ультиматум: или они возвращают наворованное и честно служат отчеству, или навсегда лишаются статуса царствующей фамилии и могут оставаться за границей по причине закрытия доступа на родину. Никто не вернулся. Последним с семьёй убрался Николай, туда ему и дорога.
Жесткие меры позволили наладить снабжение воющей армии и насытить её вооружением с боеприпасами. На фронте установился шаткий статус-кво. Боевые генералы чуть ли не молились на нового Императора. Народные массы в тылу удалось отвлечь заявлением о конституции, которую Георгий Александрович обещал даровать народу вместе с венчанием на царство. Также Георгий Александрович отказывался от абсолютной власти и разрешал действие любых политических партий в стране, за исключением призывавших к насильственному свержению действующей власти. Церковь отделялась от государства, ей давался год на выбор Патриарха и пять лет на переговоры со старообрядцами для поиска примирения православных конфессий.
