Ледяной Эдем - Алекс Норман
– Диконов Варвару убил. Гнида! – процедил Казубов.
– Зачем?
– А любит он убивать! Маньячина позорная!
– Это я тебя на капище видел, когда Варвару убили?
– Меня.
– Зачем приходил?
– Варвару искал. Она ведь со мной была, но сбежала… Раньше она всегда бежала, смириться не могла. Поэтому до сих пор была жива, – с горькой усмешкой сказал Казубов.
– Поэтому?
– Диконов – псих сумасшедший! Баба живет до тех пор, пока он ее не сломает! Пока не сломлена, пока сопротивляется, ему интересно. А как сломалась, все…
– И много он таких сломленных убил?
– Ну, я точно не знаю… Может, пять, может, шесть… Может, больше… Варвара одна оставалась. Только потому, что со мной была, я не дал… А все остальные под нож пошли, типа массовый забой. После того как мать Варвары нашли. Диконов знал, что шухер будет, велел в доме прибраться, а ты все равно меня вычислил…
– Насколько массовый забой?
– А сколько их здесь было, всех под нож. – Казубов кивком показал на развалины дома, под которыми находился сейчас Диконов.
– Сколько их здесь было, двое, трое, четверо?
– Диконов всех убил!.. И Карповых тоже он, – неуверенно, а потому и неубедительно сказал Казубов. – И мать, и отца.
– Разберемся!
– Все, больше не могу!
Казубов уложил Ольгу на снег, но разогнуться не смог. Кирилл от всей души рубанул его рукоятью пистолета по шее. Казубов свалился без чувств, и он склонился над Ольгой. Она не дышала, и пульс не прощупывался. Не смогла она пережить встречу с безумцем. И Ганыкин погиб. Только Кириллу и повезло. И то благодаря Ольге.
Он связал Казубова его же поясным ремнем, стянул с него брюки до колен, чтобы не смог подняться на ноги. Если этот ублюдок что-то отморозит, мир этого не заметит. Если это не мир, созданный нелюдями.
Диконов пришел в себя; он сидел в углу клетки, прикладывая к груди футболку. Маньяк тяжело дышал – видно, пуля задела легкое. На Кирилла он смотрел как загнанный кролик. И куда только делось его шакалье величие?
Кирилл пошарил в кармане. Ни наручников он с собой не взял, когда ехал сюда, ни оружия, но ключи у него имелись. И они подходили к наручникам Ольги, он точно это знал.
Во рту чуть не лопнули зубы, с такой силой он сжимал челюсти, снимая с наручников обрубок руки. И от решетки наручники отцепил, с ними зашел в клетку к безумцу. Схватил Диконова за шкирку, просунул руку сквозь железные прутья, поднял ее, защелкнул на запястье один браслет, вторым приковал к решетке. И взял топор.
– Ты что делаешь?
Диконов мог прикладывать к груди платок, но в ужасе перед происходящим об этом забыл.
– Страсть маньяка – страшная жуть, – сказал Кирилл, с дикой ненавистью глядя в глаза убийце. – Но и месть – сильная штука. Ольга умерла. Давай посмотрим, что сильней, твоя мания или моя ненависть!
Кирилл замахнулся.
– Не надо! – зажмурился Диконов.
Слезы хлынули даже сквозь зажмуренные веки. Кирилл не мог поверить своим глазам. Откуда у этого нелюдя человеческие страхи?
– Я все расскажу!
– Начинай.
– Меня бросила жена… – издалека начал Диконов.
– И ты ее убил?
– Помог… Умереть… Но я очень переживал…
Из раны в груди со свистом вырывался воздух, Диконов заметил это, приложил к груди футболку. Это ему не помогало, но Кирилл за него не переживал. Мир очистится, если эта мразь сдохнет.
– Да ну!
– А потом я уехал сюда, думал начать новую жизнь.
– Я знаю, как ты ее начал.
– А почему они не хотели здесь жить? Почему они не хотели рожать?
– Кто они?
– Бабы!
– Ты их похищал?
– Нет… Я просто увозил их с собой… Сколько их там на дорогах стоит, сами не знают, куда едут, чего хотят… А я им цель в жизни предлагал!
– А они выбирали клетку? – мрачно усмехнулся Кирилл.
– Да, они выбирали клетку…
– И рожали в клетке?
– Рожали?!. Не успевали! Ломались быстро! – презрительно скривился Диконов. – Суки!
– Да нет, это не они суки, это ты животное… Они ломались, и ты их убивал!
– Ломались! На коленях умоляли!..
– А ты все равно их убивал?
– Я убивал не людей! Я убивал шлюх!
– Ублюдок ты!
– Ты не знаешь, а я знаю! Это из-за шлюх наш мир катится в тартарары!
– Какой мир? Который ты здесь создал?
– Мой мир создал меня! И я в ответе за этот мир! Как я мог населить его шлюхами?.. Приходилось убивать!.. Боги велели! – Диконов, не мигая, смотрел на Кирилла безумными глазами.
– Сатана тебе велел! Мразь!
– Но Машу-то я не убил! Маша от Бога! Маша сразу поняла свое счастье, ее даже в клетку сажать не пришлось…
– Что с Машей?
Диконов опустил голову.
– Маша меня предала, – выдавил он.
– Убил?
– Я не хотел, но шея у нее такая хрупкая…
– Варвару Карпову за что убил?
– Я Казубова искал, он там где-то в скалах у реки прятался, смотрю, Варвара идет. Прямо на капище и встретились… Это знак был! Она сама вышла на меня! Не мог я ее не убить!..
– Получил удовольствие, тварь?
Диконов опустил голову и закрыл глаза.
– Сколько девушек ты похитил?
Диконов еще ниже опустил голову и, расслабив мышцы ног, повис на руке. Кирилл замахнулся топором. И ударил. По цепочке наручников. Он, конечно, мог промазать. Он и хотел промазать! Даже ударил, чтобы промазать! И отрубить руку подонку. Но не промазал. И перерубил цепочку.
Диконов упал на пол, и Кирилл склонился над ним. Ольги больше нет, а закон остался. Пар вышел, и теперь он мог действовать по закону. Хочешь не хочешь, а нужно принимать меры и спасать убийцу.
24. Эпилог
Пыль, грязь, караулы, портянки, ночные стрельбы, каша в котелках, и так целый год. Кирилл служил в мотострелковых войсках, а в это время Миша сосал материнскую грудь. Ольга рожала, растила его, спасибо бабушке, не откладывая учебу ни на год. После армии Кирилл ударился в загул, дружки, подружки, на учебу не хватало времени. А где-то рядом подрастал его сын, о котором он даже не подозревал. Хотя мог бы узнать, если бы проявил хоть малейшее любопытство. Но нет, пустое течение несло его по жизни дальше. А Ольга растила сына. Он болтался в проруби от одной работы к другой, а Ольга делала карьеру, росла в чинах и званиях. Сын пошел в школу, а Кирилл и знать об этом не знал. Да и не хотел знать.
Ольги больше нет. А Кирилл остался. Он сидел в своей машине
