Тёмная мудрость: новые истории о Великих Древних - Гари Майерс
— Сделайте милость, — согласился Говард.
Пол включил видеомагнитофон. На телевизионном экране промелькнули помехи, а затем он потемнел.
— Сейчас мы видим хранилище, — прокомментировал Пол. — Вчера вечером, когда все уже разошлись по домам, я поставил там камеру. Картинка не очень чёткая, потому что масляная лампа даёт не очень яркий свет. Но в темноте там ничего не разглядеть. Я немного перемотаю вперёд.
Пол нажал кнопку, тёмный экран ожил и зарябил. Через минуту-другую он внезапно озарился, выдав отчётливое изображение. Пол нажал другую кнопку, и видеомагнитофон перешёл на воспроизведение.
— Глядите! — триумфально произнёс Пол. — Вот и он!
Они оба вперились в экран, на изображение третьего человека, что сидел за противоположной стороной стола. Он оказался лысым, тощим и, по-видимому, обнажённым. Время от времени грабитель перелистывал страницы книги необычно медленными и неуклюжими движениями.
— Что он делает? — поинтересовался Говард.
— Изучает.
— Сколько он будет так сидеть?
— Утром, ещё до того, как вы пришли, я просмотрел всё это. Он продолжает делать то, что мы сейчас видим, около четырёх часов. Потом кончается лента.
— Отлично сработано, Пол! Вы, оказывается, прямо-таки сыщик. Мы просто отдадим эту запись службе безопасности и…
— Подождите минуту. Вам в этой фигуре ничего не кажется странным?
— Странным? Не знаю. Он похож на беглеца из гериатрической лечебницы. Я полагал, они лучше присматривают за пациентами…
— Я говорил не об этом. Он не кажется, вроде бы, знакомым?
— Боюсь, Пол, вы меня запутали. С чего это грабителю казаться знакомым?
— Грабителю? Что ж, давайте обсудим грабителя. Первое его ограбление случилось шесть ночей назад, две ночи спустя после того, как прибыла картеровская коллекция. Это произошло у меня в кабинете, тут, в египетском крыле и похищены были книги по египетской письменности. В следующих ограблениях он добрался до сувенирной лавки музея, попутно прихватывая книги по множеству общих научных тем. Но грабитель никогда сильно не отдалялся от египетского крыла. Вчера мы обнаружили, что он превратил наше подвальное хранилище в этакую базу действий. А сегодня мы увидели, что он пользовался им ещё как личной библиотекой и кабинетом.
— Чего мы не узнали, так это зачем? Зачем он прилагал столько усилий, подвергался такому риску, чтобы только украсть те книги и артефакты? Зачем он выбрался на вид, изучая все эти вещи здесь, а не утащил их с собой? И, как вы спрашивали сами, что такого особенного в этих вещах? Книги по антропологии, геологии, астрономии, физике. Словари египетской письменности — иероглифической, иератической, демотической[2]. Старинная масляная лампа и современная копия Розеттского камня. Какая логика может связать всё это воедино? Удивительно ли, что все мы сочли его полоумным?
— Но даже полоумный должен иметь причины для того, что он делает. И возможны такие обстоятельства, где та подборка не будет безумной, где она окажется самым эффективным инструментом. К примеру, предположим, что человек очутился в другой стране, чтобы выполнить важную миссию. Предположим, что из-за просчёта или несчастного случая он прибыл туда, ничего не зная об этой стране. Её язык, культура, история, даже фундаментальные принципы науки абсолютно неизвестны ему. Однако знание этих вещей для него жизненно важно, чтобы притвориться местным жителем и беспрепятственно передвигаться, пока он не выполнит свою миссию. Что ему делать? Что он может сделать, кроме того, что постарается исправить ситуацию, приобретая основы необходимых ему знаний? И где он сможет отыскать такие знания? В тех самых книгах, что мы видели в подборке грабителя.
— Но грабитель собрал и кое-что ещё. Словари и копию Розеттского камня. Мне не стоит напоминать вам о важности Розеттского камня, о том, как его параллельные тексты на греческом и египетском языках дали ключ, с помощью которого разгадали все прочие египетские надписи. Но посещала ли вас когда-нибудь мысль о том, что с его помощью древнеегипетские учёные могли бы разгадать секрет греческого языка? И посещала ли вас когда-нибудь мысль, что наши собственные словари — такие же Розеттские камни, потому что они позволили тем же пресловутым египетским учёным раскрыть секрет современного английского языка?
— Что вы хотите сказать, Пол? Что наш грабитель — египтянин? Но современные египтяне не пользуются иероглифами. Уж вы-то должно это знать.
— Современные египтяне — нет. Но наш грабитель не относится к современным египтянам!
Доктор Говард, вчера я изложил вам свою теорию относительно идентификации картеровской мумии. Если помните, вы очень быстро с ней разделались. Возможно, это было оправданно, учитывая фантастическую суть такого утверждения и отсутствие сколь либо веских доводов в его поддержку. Но, как учёному, вам следует признать, что ничто не может считаться ложным только потому, что не имеется свидетельств его истинности. Пусть оно и кажется ложным в свете нынешних доказательств, назавтра новые доказательства могут выставить эту вещь в совершенно ином свете. Быть может, этот свет пока что не осенил вас. Даже очевиднейшие свидетельства можно пропустить, если вы не знаете, что искать или переиначить умышленно, если найденное вам не понравится. Но некоторые доказательства так бросаются в глаза, что их нельзя проглядеть, нельзя истолковать иначе, чем есть на самом деле.
Взгляните на экран! Разве вы не видите сидящую там фигуру? Разве вы не видите, какая она тощая и чёрная? Пациент гериатрической лечебницы? Старение не может сотворить такого с человеком. Для этого требуется прожить больше столетия. Для этого требуется умереть, быть мумифицированным и пролежать погребённым в выжженной пустыне три тысячи лет. Бог ты мой, человече, как мне вам это ещё разжевать?
— Это не обычный грабитель! Это картеровская мумия, возвратившаяся к жизни! Это сам Ньярлатхотеп, восставший из древнеегипетской гробницы, чтобы возродить в нашем современном мире свой зловещий культ!
Тут Пол умолк, его аргументы иссякли. Пожалуй, он изложил их не так спокойно, как собирался. Но некоторые темы просто невозможно спокойно обсуждать. Говарду следовало бы это понимать. Но тот нахмурился и избегал его взгляда.
— Прошу прощения, Пол. Когда вы явились ко мне вчера утром, я не разобрал, насколько далеко всё это зашло. Мне следовало понять, какое напряжение вас гнетёт. Но и вам следует осознать, что лишь напряжение толкнуло вас на эту речь, потому что всё это неправда. Да разве такое может оказаться правдой? Мертвец не сможет подняться даже через час, не то, что через три тысячи лет. А этот ещё и мумифицирован! С вытащенным мозгом и внутренностями! С запечатанными в кувшинах жизненно важными органами! С этим не справится никакая египетская магия. Что до Ньярлатхотепа с его культом, снова говорю
