Время моей Жизни - Ахерн Сесилия

— Баранья похлебка, протертая, — сообщил официант практически без акцента.

Адам что-то прошипел сквозь зубы, и я была рада, что не разобрала ни слова. Хватит с меня оскорблений, у меня и так уже коленки дрожат. Я знала, что он меня ненавидит, но сегодня он впервые высказал все вслух, подтвердив, что это не моя паранойя.

— Слушай, старик, не говори так о ней, — очень серьезно сказал Джейми.

— Да я вообще не понимаю, чего мы об этом говорим. Это ведь было-то сколько, три года назад? — спросил Дэвид.

— Два, — тихо сказала я. — Два года и одиннадцать месяцев.

И восемнадцать дней.

— Ну. Давным-давно. Они расстались, жизнь продолжается, они встречаются с кем-то еще. Оттого, что когда-то два человека были вместе, мы же не должны вечно это мусолить, правда? — с напором заключил Дэвид.

Всем было понятно, что говорит он о себе. И о Лизе с Джейми. Дэвид шумно отхлебнул воды из стакана. Джейми изучал содержимое своей тарелки. Лиза взяла кусок хлеба и принялась выковыривать оттуда орехи.

— Я всего лишь сказал то, что все и так думали, — пожал плечами Адам.

У меня перехватило дыхание.

— Вы все думали, что я изменила Блейку?

Вот это новость. Я обвела их взглядом.

Шантель было не по себе.

— Ну, понимаешь, все произошло так неожиданно, и ты стала очень скрытная…

— Я не хочу этого обсуждать, — покачал головой Дэвид, избегая моего взгляда.

— Да, однажды я подняла эту тему, — сказала Лиза. — Врать не стану. Но я не доктор Фрейд, чтобы разглядывать чужую жизнь под микроскопом, и мне в принципе это не нужно.

— Фрейд не пользовался микроскопом, — бездумно заметил Дэвид, и Лиза смерила его бешеным взглядом.

Джейми не обратил на них внимания, он смотрел мне в глаза и жестко заявил:

— Я ни секунды не думаю, что ты изменяла Блейку. Ты абсолютно вправе расставаться с кем хочешь и когда хочешь — без обид, старик, — он махнул рукой Жизни, — и никому ни в чем не отчитываться. Это нас вообще не касается. А Адам слишком много выпил и набит дерьмом по уши.

— Э-эй, — оскорбилась Мэри, — он не пьян.

— Хорошо. Он просто набит дерьмом по уши, — кивнул Джейми, но никто не улыбнулся, даже он сам, потому что на самом деле не шутил.

— Мэри, — спросила я, — ты что скажешь?

— Твое поведение радикально изменилось, Люси. Что касается Блейка, все между вами было прекрасно, а потом, как сказала Шантель, ты вдруг его бросила и стала очень, очень скрытной. — Она поглядела на Жизнь. — Вы уж извините, но мы о вас ни слова не слышали. Я удивлена, что Люси вас вообще пригласила сюда.

— Мы просто друзья, — напряженно сказала я.

— И что, мы все должны в это поверить? — язвительно скривился Адам, глядя на Джейми.

— Да какая к дьяволу разница? Тебе-то что? Что ты об этом беспокоишься, я понять не могу? — взвился Джейми.

— Он беспокоится, потому что Блейк его лучший друг, и Адаму не безразлично, когда его друга бросают неизвестно почему, не объяснив даже, что не так… — завелась Мэри, но я ее перебила. Больше я этого выносить не могла. Или мне придется нарушить все правила Силчестеров прямо сейчас.

— Да, бедный Блейк, — подхватила я. Черт, голос дрожит, главное — не разрыдаться. Силчестеры не плачут и не впадают в ярость, но порой это стоит им неимоверных усилий. — Бедный, несчастный Блейк, влачит мучительную жизнь, мотается по всему миру, пока я наслаждаюсь своей потрясающей работой, живу в потрясающей засекреченной квартире, с потрясающим тайным любовником.

Я вскочила и взяла сумку. Жизнь встал вслед за мной.

— И ты прав, Адам, — я кивнула на Жизнь, — он не просто друг. Он гораздо больше, потому что друг — это то, кем, предполагалось, был ты, а он за один вечер сделал для меня больше хорошего, чем ты за все эти годы.

Я развернулась и пошла прочь. Как обычно, раньше времени. Только в дверях, когда они уже не могли ни видеть, ни слышать меня, достала носовой платок и приготовилась нарушить все правила. Я ждала и ждала, ждала, что слезы, копившиеся годами, хлынут наконец из глаз, но ничего не случилось. Что ж, я сложила платок и сунула его обратно в карман. Значит, не теперь и не из-за них. У моих слез своя гордость.

Жизнь подошел ко мне и встревоженно заглянул в лицо. Увидев, что я в порядке, он задумчиво сказал:

— Да, похоже, ты была права.

— Он меня ненавидит.

— М-м? Нет, я про Дэвида с Джейми. Они правда совершенно не ревнуют Лизу друг к другу. — Он так смешно изобразил заядлого сплетника, что я невольно улыбнулась.

Подул вечерний ветер, я поежилась, он ласково накинул мне на плечи куртку и не убрал руки. Так мы и пошли домой, и фонари горели над нами теплым рыжим светом.

Глава шестнадцатая

— Ты что сегодня будешь делать? — спросила я.

Мы наслаждались спокойным, ленивым утром на диване. Повсюду валялись воскресные газеты, из которых мы зачитывали друг другу забавные отрывки. Мне было хорошо с ним, и ему, похоже, тоже со мной неплохо. Я раздвинула одежные занавески, чтобы впустить солнце и утреннюю тишину. В доме пахло блинчиками с кленовым сиропом, которые он испек, и свежесваренным кофе. Мистер Пэн удобно устроился на туфлях Жизни и выглядел так, словно только что наелся сливок — неудивительно, ведь он их только что наелся. Мы тоже получили свою порцию, с голубикой. Я вырастила ее сама в тепличном садике на крыше, который завела, когда стала жить со своей Жизнью. Собирая голубику, я напевала, легкое полупрозрачное платье привлекало внимание соседей-мужчин: они принимали воздушные ванны на балконах, сверкая на солнце крепкими мышцами, натертыми кремом для загара — точь-в-точь новенькие машины в автосалоне.

О'кей, я соврала.

Голубику купил Жизнь. У нас нет сада на крыше. Платье я видела в журнале и, чтобы получше ему соответствовать, мысленно превратилась в блондинку.

— А я хочу сегодня весь день валяться, — сладко потянувшись, сообщила я.

— Тебе надо позвонить маме.

— Зачем? — Я приоткрыла один глаз.

— Затем, что она продумывает свадьбу, а ты ей ничем не помогаешь.

— Да это бредовая затея. Они уже женаты, это просто повод хоть чем себя занять. И похвастать своей коллекцией фарфоровых сервизов. Кстати, Райли с Филиппом тоже ей не помогают. И вообще, я не могу с ней сегодня встретиться, ко мне придут чистить ковер. Наверняка эти чистильщики опоздают. Такие люди всегда опаздывают. Думаю, надо их отменить.

Я потянулась за телефоном.

— Нет. Сегодня я нашел на своем носке седой волос. И он не с головы. И не мой, точно.

Я положила телефон обратно.

— Еще тебе надо перезвонить Джейми.

— А это зачем?

— Когда он тебе звонил в прошлый раз?

— Никогда.

— Значит, это что-то важное.

— Да брось. Он вчера напился, набрал меня по ошибке.

Жизнь недовольно поморщился.

— Ну, может, он хотел извиниться за вчерашнее, а извиняться ему не за что, он ничего плохого не сделал. Он был на моей стороне.

— Вот позвони и скажи ему об этом.

— Я не хочу ни с кем об этом говорить.

— Очередная чушь. Ты заметаешь сор под ковер, и скоро он пойдет такими буграми, что ты будешь о них спотыкаться, — метафора, как ты любишь.

— Неужели все эти звонки важнее, чем время в обществе моей Жизни?

Я надеялась, что победила в этом раунде.

Он закатил глаза:

— Люси, ты на ложном пути. Я нисколько не хочу, чтобы ты превратилась в эгоистку, которая сидит и рассуждает о своей жизни. Надо соблюдать меру. Заботься о себе, но заботься также и о тех, кто заботится о тебе.

— Но это тру-удно. — Я закрыла голову подушкой.

— Но такова жизнь. Почему я решил с тобой познакомиться?

— Потому что я тебя игнорировала, — тоном ученицы, хорошо затвердившей урок, ответила я. — Потому что я забросила свою жизнь.

— А теперь что ты делаешь?

— Занимаюсь своей жизнью. Провожу с ней каждую секунду, пописать и то нельзя в одиночестве.