Время моей Жизни - Ахерн Сесилия
Все это было так грустно. Похоже, бесконечная цепочка вранья ведет меня от плохого к худшему.
— Раз ты и так все знаешь, зачем спрашивал?
— Я хотел услышать кое-что, чего в компьютере нет.
— Услышал?
— Да.
Я выжидающе смотрела на него.
— Тебе не наплевать. Тебе просто очень паршиво.
Силчестеры не плачут, но это не значит, что им не хочется плакать. Мне хотелось разреветься, но я справилась с собой. Мы долго сидели и молчали, но это не было враждебное, напряженное молчание. Стояла отличная погода, солнечно, ни ветерка, в парке было много народу, все мирно, неспешно прогуливались, некоторые лежали на травке, ели, читали, сплетничали или просто разговаривали, как мы. Наконец он сказал:
— Но я вот что думаю: ты тратишь массу времени, чтобы его не порадовать. А это уже кое-что.
Такое вот неожиданное замечание, случайная фраза, которую я оставила без ответа. Сделала вид, что не знаю, о чем он. Но я знала.
В тот вечер мы отмечали день рождения Шантель, а потому собрались в «Пирушке». Мы не дарим друг другу подарки, вместо этого все скидываются и оплачивают счет именинника. Раньше посиделки проходили у нас с Блейком, в пекарне, но, когда мы разошлись, все переместились в этот ресторанчик. Там недорого, но кормят вкусно.
Жизнь поджидал меня у подъезда, и — о, чудо — вместо отвисших брюк на нем были новые джинсы. Пиджак, правда, никуда не делся, зато под него он надел абсолютно чистую льняную рубашку. Он улыбнулся, еще одно чудо — горчичный налет исчез, зубы вполне себе белые. Моя жизнь выглядит все лучше, значит, она налаживается? Впрочем, он по-прежнему шмыгал носом.
На меня напала зевота — не потому, что мне хотелось спать, это было чисто нервное. Он, конечно, заметил, что я волнуюсь.
— Не переживай, все будет хорошо.
— Как я могу не переживать, когда я понятия не имею, что ты намерен им рассказать.
— Ничего. Я просто буду наблюдать. Но если ты соврешь, я скажу правду.
Замечательно — вся моя дружба на вранье и построена, так что беспокоиться мне не о чем. Я снова зевнула.
— Присмотрись к Адаму. Он лучший друг Блейка, и он меня ненавидит.
— Перестань, я уверен, что это не так.
— Я прошу тебя, присмотрись.
— Ладно.
Мы шли пешком, и мне было не слишком удобно в туфлях на двойной платформе: ощущение как во сне — вроде идешь, а на самом деле никуда не движешься. По ходу дела я вкратце описала ему «действующих лиц».
— Лиза беременна, ей осталось около месяца до родов, выглядит она сейчас не блестяще, так что не пялься на нее и, пожалуйста, будь максимально терпелив и внимателен. Ее мужа зовут Дэвид, он о-очень терпелив. Раньше у Лизы был роман с Джейми. Дэвид с Джейми друзья, иногда все это выглядит странновато, но в целом у них замечательные отношения. Короче, не напрягайся по этому поводу.
— О'кей, я не буду напрягаться по поводу Джейми и Дэвида. Если тебе в какой-то момент покажется, что я слишком ими интересуюсь, немедленно пихни меня в бок.
— Знаешь, сарказм — низшая форма остроумия.
— Возможно. Зато исключительно острая.
— Шантель, наверное, начнет с тобой заигрывать — она кокетничает со всеми подряд, когда выпьет, так что, если тебе кто-то нежно сожмет руку под столом, это она. Девушку Адама зовут Мэри, она фотограф, всегда одета в черное, и я ей не доверяю.
— Потому что она ходит в черном?
— Не идиотничай. Потому что она фотограф.
— Ах вот оно что. Правда, какой же я идиот.
— Она пытается найти неожиданный ракурс, причем всегда и во всем. К примеру, говоришь ей: «Я сегодня ходила в магазин». А она, — я заговорила медленным, низким голосом: — «Да? В какой магазин? Ты боишься шопинга? У тебя связана с этим детская травма? Там был интересный свет?» — Жизнь засмеялся, и я продолжила нормально: — Она дико все усложняет. И это раздражает… меня. Мне и без того проблем хватает, особенно сейчас.
Мы остановились у входа в ресторан, и я просительно заглянула ему в лицо:
— Пожалуйста, не делай так, чтобы мои друзья меня возненавидели.
— Люси, дай мне руку.
Я не хотела давать ему руку, и он сам взял ее.
— Отстань, у тебя ладони липкие. — Я заглянула внутрь и увидела, что все уже в сборе. Как обычно, я пришла последняя. — Прекрасно, мы опоздали.
— Утешайся тем, что зато мы уйдем раньше всех.
— Ты экстрасенс? Будущее предсказываешь?
— Нет, но ты никогда не остаешься до конца. И ладони у меня не липкие, — пробурчал он. — Вот, видишь. — Он сунул их мне под нос.
Правда, совершенно сухие. Ну, точно, жизнь налаживается, почему же мне так неуютно?
— Люси, посмотри на меня. Успокойся. Я не сделаю ничего такого, чтобы твои друзья возненавидели тебя еще больше, чем сейчас. Шутка. Обещаю тебе. Вдохни, выдохни, и пошли.
Мы вошли в ресторан, и он держал меня за руку. Я вдруг абсолютно успокоилась, но тут же увидела Адама, пристально глядевшего на нас, выпустила его руку и сразу запаниковала с удвоенной силой. Как только мы вошли, официант с поддельным французским акцентом обернулся в нашу сторону, и на лице его отразился откровенный ужас.
— Bonjour. — Я отдала ему свою куртку. — D'accord, tu peux rester près de moi tant que tu ne parles pas de la chaleur qu'il fait ici. Ладно, можешь находиться поблизости, но только до тех пор, пока не начнешь говорить, как тут жарко.
Он широко улыбнулся, показывая, что сыт мною по горло, и взял меню.
— Пр'ошу вас.
— Что это значит? — спросил Жизнь.
Я не ответила, мне было не до того. Мы шли к своему столу вслед за фальшивым французским официантом, я растянула губы в фальшивой восторженной улыбке, а все дружно смотрели на нас, точнее, на Жизнь. Каждый сидел на привычном, уже давно облюбованном месте, только стул Мелани пустовал — она с утра улетела на Ибицу, работать. Я села во главе стола и посмотрела напротив, туда, где должен был быть Блейк. Вечное напоминание. Жизнь устроился рядом со мной, на месте Мелани.
— Позвольте вам представить… — Я чуть-чуть помедлила, и он закончил сам:
— Космо Браун. Я друг Люси, приехал на пару месяцев.
Ну и дела. Я с удивлением посмотрела на него, а потом на остальных — как они это проглотили. Нормально, да и что тут странного, в конце концов. Они кивали, приветливо улыбались, один за другим называли свои имена, мужчины обменивались рукопожатиями через стол. Адам глядел настороженно, а Мэри явно выискивала в лице Жизни следы детских психологических травм.
— Космо… — произнесла Лиза, глядя на Дэвида, — мне нравится это имя. — Она погладила свой круглый живот.
— Да-а, — протянул Дэвид, пытаясь не обидеть ни Лизу, ни Жизнь, — похоже, он содрогнулся при мысли, что его наследника могут звать Космо.
— Значит, все-таки мальчик, — тут же подметила Шантель.
— Нет, — отрезала Лиза. — Говорю же вам, мы не знаем, кто у нас, но если мальчик, то Космо — отличное имя. Господи, не будем в сотый раз обсуждать эту тему. — Она сердито закрылась своим меню.
— И как давно вы знакомы? — спросил Адам.
Начинается. На самом деле он спрашивает: «И как давно вы трахаетесь за спиной у Блейка?»
Я нервно ждала ответа, но Жизнь держал свое слово.
— О, — рассмеялся он, — всю жизнь.
— Всю жизнь? — Адам удивленно вздернул брови. — А сейчас вы надолго в Дублин?
— Пока не знаю. — Жизнь снял пиджак и закатал рукава рубашки. — Посмотрим, как пойдут дела.
— Так вы здесь по работе?
— И по делам, и развеяться.
Он так широко улыбался, что уклончивость ответа не воспринималась как грубость. Надо мне у него поучиться. Минимум информации лучше, чем вранье. Но, похоже, с Адамом это не сработает, он хочет узнать как можно больше.
— А чем вы занимаетесь?
— Уверяю вас, ничего предосудительного. — Жизнь шутливо поднял руки вверх, обнажив скрытый смысл вопроса Адама.
Все засмеялись, кроме Адама, который раздраженно нахмурился. Мэри легонько сжала его колено, призывая расслабиться. Она тоже меня не выносит. Когда мы с Блейком расстались, она ни разу мне не позвонила — дав понять, что мы дружили только потому, что дружили наши мужчины. И хотя мне было оскорбительно столь явное пренебрежение, я была счастлива, что больше не нужно ходить на ее безумные фотовыставки, например под названием «Время дурман-травы: природа под уникальным взглядом».
